– Э-м… А что там, ну в ультиматуме том было сказано? – поинтересовался я с надеждой, так как понятия ничего об этом не имею. – Ты, часом, не читал?
– Читал! – кивнул Чукча головой, а ещё и усами добавил.
– И-и-и? – протянул я вопросительно и проявляя крайнее нетерпение. – Не томи уже, а! Ты же видишь, как меня колбасит от всей этой эпопеи!?
– Как чево? – изумился усатый. – Аднака, хозяина обсказал интенданту о безобразии с махинациями продовольственными, значится, – тут докладчик задумался, припоминая важные моменты письма. – Рекомендация была, обсказать заинтересованным, что это с подачи его самого, поручика Вяземского, производилось задержание. Ну и казнь, согласно военного трибуналу по законам времени военного. Он и согласился, коли уж всё сделанное оказалося. Сам заверил, что доклад правильно состряпает по этому поводу, и куда положено отправит. Рапорт, опять же, об успешной борьбе сварганить обещался… Ну и прибавил, что к ним явилися проверяющие со столицы, так как Собрание Благородного Общества Магов Вольников постановление сделало, которое дошло до кого надо…
– Ясно, – я среагировал более спокойно, ставя эти новости в разряд хороших.
Это если с общим фоном повествования сравнивать, где присутствует сплошная поножовщина и общение с криминалом отмечается. Чуть ли не братание и совместные попойки…
– Родион, кореш твой, – продолжил пройдоха, встав и начав прохаживаться туда-сюда по моей груди. – Возжелал обручиться и…
– Что? – запоздало среагировал я. – Что, прости, возжелал Родион, я не расслышал? Или ослышался!
– Дык, хозяина, аднака, – Чукча покосился на меня. – Твоя сам его хвалил и поздравлял с выбором, как и уважаемые расчленители и отделители голов, дружки ваши новые, – приступил он к подробному разжевыванию ситуации для меня. – Возжелал Кутузов обручиться с госпожой Виолеттой, – прибил усатый сделанным откровением.
Я приподнялся на локтях и уставился на деспота.
– Чукча, а что его сподвигло-то? – промямлил я. – Она же мам… Тьфу-ты… Заведует…
– Уже не заведует, а едет с нами в эшелоне, аднака, – пояснил рыжий, а я обессиленно упал на подушку, заставив его вцепиться в меня, чтобы не скатиться с одеяла. – Обручились и подарки к свадебке получили от друзей и местных людей уважаемых. Уж больно хорошия магичка она оказывается, да в аккурат дар имеет тот самый, которым семейство Кутузовых промышляет… Э-э-э… Окромя молодого князя, – серьёзно доложил Чукча некие подробности. – И так оные приглянулись друг другу, что не совладали с мыслью о расставании…
– Чукча, – я прервал узурпатора. – А я? Я, часом, не обручился с кем-то, за компанию?
– Нет! Аднака, – усатый неистово замотал головой, но мне что-то не понравилось в его ответе.
– Чукча? – надавил я интонацией, намекая на недосказанность с его стороны.
Он снова сел напротив моих глаз и подпёр голову лапами, став похожим на рыцаря печального образа, ну или на его оруженосца.
– Ну… – рыжий отвёл взгляд и начал считать ворсинки на одеяле.
– Гну! – не выдержал я и рявкнул. – Отвечай, полтора дюйма партизанщины! Живо! Корчит тут из себя визитёра в гестапо.
– Не был я тама, аднака! Не знаю про гестапу! – попытался он спрыгнуть с темы. – Ничегошеньки не знает моя!
– Не доводи… А! Я вновь приподнялся на своей подушке и навис над скукожившимся Чукчей.
Он воззрился на меня снизу вверх.
– Ну, хорошо, хорошо, – отстранился в страхе деспот и замахал лапами. – Слушает пускай твоя, – он правильно воспринял моё раздражение с желанием услышать и эту часть своих похождений с приключениями.
– По прибытии, ну, вернее, после того, как вас пятерых провожатые доставили до вокзала, значится, – начал он докладывать, а я приготовился к страшному.
– Это кого, пятерых? – решился я на уточнение деталей.
– Дык, хозяина, – сыграл удивление рыжий. – Аднака ты совсем чой? Головушк…
Я молча показал ему кулак.
– Хорошо-хорошо! – Чукча сразу понял намёк в свою сторону и принял образ драматурга. – Сивый с бармалеем, Родион с Виолеттой и твоя, хозяина, – перечислил он состав нашей компании. – Возвернулись вы и встретились с Полиной Николаевной Потёмкиной, – озвучил он, а я потерял дар речи. – Так обрадовались вы друг-другу-то, так прямо обрадовались, аднака, что решили отужинать, не откладывая. Тама вы в еёйном купе и договорились о помолвочке, а в качестве подарка дали ей патент на прицельные планки к револьверам, токма с условием эм-бар-гии! – он задумался над последним словом, потом кивнул, согласившись с правильным его произношением. – Эмбарга касалась западных территорий, – уточнил он. – Страшная эмбарга! И про макароны какие-то поговорили, поставки которых должным образом наладите в армию! – Рыжий вновь огорошил меня. – Потёмкина удивилася вся, да сильно-то как! Но оттаяла опосля поцелуев страстных и согласие дала на замужество!
– Сразу? – промямлил я.
– Чего сразу? – переспросил усатый.
– Сразу, спрашиваю, согласие дала? – мне пришлось уточнить свой вопрос.
– Не-а! Токма после подписания официальной бумаги, принесённой этим, как уж тама, – он помассировал голову. – Когда грамоту принёс комендант эшелона, Франц Иосиф Менгель, капитан-поручик!
– Блин! Что за грамота? – я опять стал сомнамбулой с отрешённым взглядом, направленным куда-то в неопределённое пространство.
– Дык, начальника? – Чукча встал, почуяв что опасность с нависшим кулаком миновала. – В коей вы, хозяина, в ведение её и интендантской службы передаёте самые лучшие свои кадры! Остапия с Барри на службу отпускаете, в качестве инспекторов, обязав сопровождать Полину Николаевну в её задаче! В том, в путешествии, с инспекцией по Порубежью, значится, – расшифровал он суть официальной бумаги.
Чукча ещё что-то перечислял из деталей ужина, а я погрузился в свои мысли, просто фиксируя его голос.
Информацию о трудоустройстве Сивого и Бармалея, я смело отнёс к замечательной. Разумеется, по ряду объективных причин, связанным с личной выгодой. Ведь как не крути, а свои люди в интендантской службе – это хорошо, да с какой стороны не подходи.
Следующее известие о помолвке меня обескуражило. Интересно, а сам факт случившегося с Полиной Николаевной, меня к чему теперь обязывает? Помолвки – это что? Вроде они могут и расстраиваться, ну… Не доходя до бракосочетания.
Однако там какие-то условия должны быть соблюдены. Типа измены, или ещё чего-нибудь такого. Или нет? И как дела обстоят с великими князьями, давшими такое слово, в смысле, с помолвленными аристократами.
И откуда у меня макароны? Я только думал о них, а тут поставки в армию!
Я перенёсся мысленно на улицы Ставрополя, где живут и учатся мои друзья с подругами. Представил их реакцию на новость и ужаснулся. Даже инстинктивно потрогал щёки, ощутив всю гамму оплеух от Марфы с Роксанкой. Ксению вспомнил… Блин!
Хотя, могло быть и хуже! Вот помолвился бы я с Марией или Жаннет? Да с той же Фаиной. Вот это был-бы шандец, причём конкретный.
– … а Егор Дмитрич, поверенный графини Потёмкиной, и говорит, – я вернулся к рассказу Чукчи. – А как вы будете контроль техпроцесса осуществлять-то! – Чукча уставился на меня, поняв, что я прослушал некоторые моменты его повествования.
– Задом об косяк, – буркнул я. – Чукча, а дальше что было? Как я ушёл-то из вагона Полины Николаевны, раз мы помолвились?
– Просто, аднака! – не растерялся мелкий. – Скоро встретитесь с графиней на общем обеде, – пояснил он. – Очень красивая она, выбор правильный начальника сделал! – заявил рыжий, отражая удовольствие. – На том обеде будете обсуждать что-то из важного, а потом и с графиней прощаться договорились, раз она убывает.
– Куда она с эшелона убудет-то? – озадачился я.
– Портальными свитками они отправятся далее, аднака, – доложил Чукча о методе передвижения инспекции. – Им ещё много где надо побывать-то успеть, а денежек у графини достаточно, и она оплатила все свитки портальные, – добавил он.
– А ещё, что на обеде планируется обсудить? – я решил, что нужно быть готовым к диалогам.
– Дык, судьбу золота решить ещё хотели вы, – развёл руками Чукча.
– Не понял! Какого золота? – задал я правомерный вопрос, заподозрив то самое, о чём не хотелось.
– Аднака, какой начальника забывчивай, – всплеснул лапами рыжий. – Я же говорил, что вы то золото подарили в пользу армейской казны, ну то, которое вам местные презентовали, – расстроил он меня. – Ещё сказали, что это акт к достижению расположения Полины Николаевны.
– А она? – я отважился уточнить, в страхе представив, что имеет ввиду усатый под словом «расположение».
– Расположилась! – чукча заставил меня снова нервничать…
Хотя, я и не переставал, если честно-то.
– Так что, хозяина и Родиона Кутузова ждут уже скоренько к обеду званному, – завершил чукча и резко испарился с моей груди.
Это его фирменный знак, к которому я привычен. Значит он, что в мой закуток направляется посетитель… Ну, или посетители!
– Проснулись, господин Феликс? – сразу спросил Ефим. – Спасибо за должность денщика, теперь официально я при тебе останусь. Как спалось? – старый солдат хитро улыбнулся и подкрутил ус по своему обыкновению.
Конец восьмой книги. Продолжение следует