– Крики, припадки – всё это происходит в момент, когда она вспоминает, что сделала. Со временем внушение Тобиаса слабеет. – Бенджамин замолкает и устало проводит рукой по лицу. – Я снял все двери, чтобы она не смогла запереться и навредить себе. И поверь мне, она пыталась. Очень много раз.
– То есть злодей тут она, а вовсе не ты?
После этих слов лицо Бенджамина превращается в злую гримасу:
– Я никогда не претендовал на звание героя! Я – ужасная личность! Ты даже не представляешь, насколько я ужасен, но женщина, которая заперта наверху – это единственное, что заставляет меня терпеть тебя в моей жизни. Ты думаешь, мне легко было смотреть на то, как рос ребёнок от другого мужчины? Наблюдать из года в год, как ты меня ненавидел всё это время, поверь, я ненавидел тебя ещё больше. Но Тобиас сказал, что ТЫ нужен. Он видел тебя в будущем. И если бы Лорел не убила твоего отца, поверь мне, я убил бы его сам! – трясет перед собой руками. – Этими самыми руками я бы свернул ему шею, но прежде он бы испытал такую боль, что молил бы меня о смерти!
Бенджамин замолкает и, смотря мне в глаза, говорит:
– Я любил её. Всю жизнь я любил женщину, которая не отвечала мне взаимностью. Ты не представляешь каково это.
– Папа говорит правду. – вступает в разговор Тони. А я и забыл, что он здесь находится. Перевожу на него взгляд и вижу неприкрытую ненависть, которая направлена на меня. – После того, как ты ушел три года назад, её приступы стали случаться все чаще и чаще. Так что, злодей здесь ты. А не мы.
Этот выродок бесит меня всё больше и больше. Возвращаю взгляд на Бенджамина и говорю:
– Какого черта он ещё в городе? Ты обещал…
– Я знаю. – говорит глава Алленов.
Тони вскакивает на ноги и словно истеричка начинает кричать:
– Ты не можешь указывать отцу, что делать! Ты – побочный ребенок, который только и портит нам жизнь.
– Тони… – пытается остановить его Бенджамин.
Но это уже невозможно. Из младшего Аллена потоком вырывается вся ненависть ко мне:
– Ты – пятно на нашей родословной! Да как ты смеешь указывать Мору, что ему делать?! Ты – ничтожество, которое должно было подохнуть вместе с сестричкой!
– Тони! Вон! С тобой я поговорю позже. И в последнее время именно ты пятнаешь нашу репутацию! – голос Бенджамина громом проносится по кабинету.
– Но папа… – опешив начинает оправдываться Тони.
– Я сказал – вон!
Тони удалился, напоследок громко хлопнув дверью. Но мне плевать на него. В голове складывается вполне убедительная картина, но сложно в одно мгновение переключится с того, во что ты верил всю свою жизнь. Но то, что говорит Бенджамин, не кажется мне выдумкой.
– Если ты хотел стереть из памяти Лорел то, что она сделала, зачем закопал её мертворожденного ребёнка у неё под окном? – спрашиваю это и понимаю, что у меня когда-то была сестра.
– Она сама об этом попросила меня, ещё до того, как Тобиас поработал с её памятью. И я пообещал ей. Но похороны дело рук её отца, я там не присутствовал. – Бенджамин обходит стол и опускается на своё кресло.
– Ты сказал, что её нужно будет защищать от людей. Что это значит?
– Это слишком долгая история.
– Если ты действительно хочешь, чтобы я поверил тебе, то расскажи сейчас.
Аллен молчит какое-то время. Он просто смотрит в пространство и кажется, что-то вспоминает. Начинает говорить:
– С давних пор в Совет входит восемь чистокровных Моров. Со временем они распространили своё влияние и за пределы острова. Они сейчас везде. В разных странах, на разных континентах. Большинство из верхушек власти в тех или иных местах – это Моры. Но им стало этого мало. Бесспорно, что Моры – это высшая стадия эволюции на данный момент времени. Но они перегнули палку и стали считать себя Богами. И пятеро из Совета хотят открыть людям правду о своём существовании.
– Рано или поздно это произойдет.
– Возможно. Но для них люди – это просто скот, который должен служить для удовлетворения их нужд. И после того, как они откроют свою тайну, начнется война, и возможно, никто не выживет. Ни Моры, ни "побочные", ни люди.
– При чем тут Лорел?
– Видишь ли, как только тайна будет раскрыта, со временем люди узнают, что существует "чистая кровь" Моров… этого будет не избежать. И тогда они узнают, что эта поистине редкая кровь способна на чудеса.
– Например, лечить людей?
– Да. И начнется геноцид. Люди будут вылавливать Моров и пытаться завладеть их кровью. Будет война. Всюду будет смерть и хаос. Моры возомнили себя бессмертными, но это не так. Люди не настолько глупы, они дадут отпор и не будут жить под гнетом тирании.
– И как ты хочешь это остановить?
Бенджамин обреченно качает головой и произносит:
– Я пока не знаю. Тобиас передал мне пакет, который я должен открыть только после его смерти. Он сказал, что если мы будем следовать правилам, то тогда сможем свергнуть Совет и поставить в его правление других Моров, тех в которых он уверен.
Как я не подумал об этом раньше. Старший Аллен никогда не упустит возможность увеличить степень своего влияния.
– И среди этих избранных конечно же есть ты.
– Конечно.
Наш разговор прерывает звонок моего мобильного. Достаю телефон. На дисплее имя Рейчел. Бросаю взгляд на часы. Черт! Время два тридцать пять. Беру трубку:
– Да. – я уже знаю, что произошло.
Крик девушки слышу не только я, но и Бенджамин:
– Адам, это происходит! Сейчас! Мы на сто третьем шоссе!
Я опоздал.
16. Река Фрэйзер
Рейчел.
Что такое смерть? Это просто череда событий в жизни, которая ведет к её логическому завершению. Не больше, не меньше. Роковое событие в жизни Дакоты – это знакомство со мной. Я уверена, что Тони хотел убить меня, но каким-то образом пострадала моя единственная подруга.
После вскрытия стало ясно, что смерть наступила от удушения, и уже после кончины Дакоты, её убийца взял статуэтку, которая стояла на столике, и бил ею по голове уже мертвой девушки. Детективы говорят, что такие убийства совершают в основном знакомые люди, либо маньяки. Они говорят, что подобное убийство уже было совершено четыре года назад, но убийцу поймали, и сейчас он сидит за решеткой. Значит он не мог этого совершить.
Детектив долго расспрашивала меня о том, что, возможно, Дакота разозлила кого-то или у неё были враги. Я отрицательно качала головой. Ведь, если я скажу, кого подозреваю, то боюсь, что Шерри и Джереми навредят. Следствие идет, и мне разрешили вернуться домой, но я не могу больше там жить. Это место больше не является моим домом. Моим убежищем, укрытием. Теперь эта квартира для меня – персональный ад. Шерри вызвала туда клининг, а после пообещала, что её знакомый риэлтор поможет её продать.
Сейчас я стою перед зеркалом в ванной Серены. Она накачала меня успокоительными, я вырубилась, но несколько минут назад она разбудила меня. Её таблетки отчасти помогли уйти от реальности. На данный момент я спокойна, но мысли о гибели подруги не покидают меня. Через двадцать минут приедет такси и увезет меня на кладбище. Там я должна попрощаться с Дакотой. Ком черной боли скопился внутри меня, и я уверена, что он навсегда останется со мной. Мне не избавиться от него. Серена говорит, что я должна поплакать и от этого станет легче. Но я не могу. Не знаю почему именно, но не могу проронить ни одной слезинки. Может это успокоительные так действуют? Или я просто чудовище, которое не способно на скорбь? Но я скорблю, возможно не так, как это принято, не бьюсь в истерике и не рыдаю. Но я физически чувствую, как боль разъедает меня изнутри. Она сжирает всё моё нутро, оставляя после себя только пустоту.
Стук в дверь вырывает меня из грустных мыслей.
– Ты там как? – доносится тихий голос Серены.
– Сейчас выйду. – отвечаю я.
Напоследок осматриваю себя в отражении. Теплое черное платье с воротом, волосы собраны в шишку, лишь несколько прядей выбились из общей прически. Косметики нет. Глаза опухшие и уставшие. Но сегодня не обо мне. Сегодня день Дакоты. Последний её день…
Выхожу из ванной и вижу Серену, она как всегда в объёмном свитере, с пучком на голове и в огромных очках. В руках она держит две кружки. Одну протягивает мне и говорит:
– Это чай на травах.
Беру горячую чашку и улыбаюсь девушке. Она такая милая. Не хочу ничего пить или есть, но её забота тронула меня, и отказать я не смогла. Садимся на диванчик, и она говорит:
– Адам звонил, сказал, что приедет на кладбище.
Эта новость неожиданная, но приятная. Ведь только с ним я могу говорить о том, что это Тони убил мою подругу. Больше никому не могу доверить свои подозрения.
– Как вы познакомились? – спрашиваю я. Не помню, задавала ли этот вопрос, но ответа точно не знаю.
– Я просто устроилась к нему на работу. – отвечает девушка и забирается с ногами на диван.
– Но ты делаешь для него намного больше, чем простой работник.
– Да. Я обязана ему. – говоря это, девушка улыбается.
– Чем?
– Он спас Пончика. А знаешь ли, я не очень схожусь с людьми, но вот мой пёс – он для меня всё. Возможно, прозвучит глупо, но это так и есть. Я люблю его, и если бы его не стало тогда… не знаю, что было бы со мной сейчас.
– Это совсем не глупо. – успокаиваю её и оглядываюсь по сторонам. – Кстати, где он?
– Он спит на моей кровати. – она так мило улыбается и продолжает. – Когда этот огромный друг заваливается на кровать, мне приходится спать на диване. Он так храпит, что мне кажется, будто я завела себе мужчину и даже не заметила.
Улыбаюсь словам девушки и спрашиваю:
– Почему не заведешь? Настоящего мужчину, не Пончика?
Серена на секунду задумывается и хмурит брови:
– Ой, это сложно. Они ведь странные.
– Ну да. – соглашаюсь я.
– Может я ещё не готова? Ведь отношения – это витиеватая дорога к детям, а я сама как ребенок. И знаешь…
Дальше я перестала слушать её. Твою мать! Как я могла забыть?