Я облажалась. Говорят же, мысли материальны. Я думала о том, что должна быть на месте Дакоты. И вот я здесь. Несусь на огромной скорости к своей смерти. Пытаюсь прийти в себя и спрашиваю:
– Где водитель?
– В багажнике.
Так, он идет на контакт. Это уже хорошо. Боже, до чего я дошла? Фраза о том, что сейчас человек лежит в багажнике для меня ничего не значит. Если бы это мне сказали три месяца назад, я бы не поверила, а сейчас я даже верю в пришельцев, которые с помощью холода высасывают энергию из людей.
Бросаю взгляд на сосредоточенного блондина за рулем и задаю вопрос, на который уже знаю ответ:
– Это ты убил Дакоту?
– Нет. Зачем мне это?
Почему он лжет? Мог бы сказать мне, ведь я уверена, что после нашей с ним сегодняшней встречи я не жилец.
– Ты лжешь. – глухо говорю я.
– Нет, не лгу.
Пытаюсь не спорить, по словам детективов, такие убийства – это вероятнее всего дело рук сумасшедшего. И сейчас я с этим самым сумасшедшим в закрытом пространстве. Так что лучше лишний раз его не злить.
Табличка с названием города и кладбище остались уже далеко позади нас. Столько всего произошло за последние несколько дней. Мысли путаются, но я понимаю одно. Я начинаю испытывать дикий ужас. Я наедине с убийцей. Вспоминаю про тест, который я так и не успела сделать. Возможно, я жду ребенка, и Тони сейчас отнимет не одну жизнь, а сразу две. Вероятней три, ведь я не знаю, что с мужчиной в багажнике. В защитном жесте складываю руки на животе и понимаю, только сейчас понимаю, что, если во мне действительно есть жизнь, я должна её сохранить.
Начинаю спокойно разговаривать с Тони, но он делает вид, что вообще не слышит меня, тогда я не выдерживаю и перехожу на крик:
– Тони, остановись! Мы умрем!
– Заткнись! – в ответ кричит он.
По его лицу я понимаю, что он задумал что-то недоброе. Он так сильно сжимает руль, что я боюсь, как бы он не остался у него в руках. Я размышляю заторможенно, думаю, это эффект таблеток Серены и стресса.
Не знаю, что может привести его в чувство и заставит остановить автомобиль. Говорю первое что приходит в голову:
– Тони! Адам видел это! Он сказал мне!
Но мои слова только заставляют Тони ещё больше злиться. Он кричит так, что слюна летит изо рта:
– Да заткнись уже!
Я же не хотела выводить его из себя. Думай, Рейчел! Мысли сменяют одна другую, но дельного я ничего придумать не могу. Телефон! Мне нужно позвонить Киллеру. Он всё решит. Он спасет меня. Я больше чем уверена в этом. Роюсь в сумке и нахожу нужную вещь. Достаю телефон, набираю единственный номер. Слышу гудок, а на фоне его бешеный стук моего сердца. На втором гудке Адам берет трубку, и я начинаю кричать:
– Адам, это происходит! Сейчас! Мы на сто третьем шоссе!
Тони выхватывает у меня телефон и в это же мгновение теряет управление. Машину заносит на обочину. Обледенелая дорога не дает ему поймать баланс. Тони бросает куда-то мой телефон и хватается двумя руками за руль. Меня начинает кидать из стороны в сторону. Хорошо, что я пристегнулась, когда села в салон. С трудом, но Тони справляется с управлением. На секунду я подумала, что вот она – моя смерть, но нет. Обошлось. Тони выруливает на шоссе, открывает окно и выкидывает мой телефон, который приземляется где-то рядом со знаком "Река Фрэйзер".
– Тони, ты идиот! Останови машину! Мы же умрем! – я продолжаю кричать, но ему это безразлично. Его ледяные голубые глаза горят ненавистью, и я уверена, что она направлена именно на меня.
Автомобиль несется на запредельной скорости, я вижу впереди мост. Практически по самому центру стоит черная машина. Если он не сбавит скорость, то мы просто протараним её!
О, Боже! Ребенок! В небольшой просвет между машиной и барьером, именно туда, куда повернул Тони, выбегает ребенок. Я кричу что есть сил. Тони жмет на тормоз, машина ревет. Дорога слишком скользкая, машина развила слишком большую скорость.
Не успеваю подумать, что делаю. Кидаюсь на Тони и выкручиваю руль в сторону от ребенка. Нам удалось его не сбить, но перед нами вырастает барьер.
Удар о него вышибает весь воздух из легких. Машина сносит ограждение, и мы отправляемся в полёт.
Я кричу, и упираюсь руками в приборную панель. Словно это спасет меня. Ещё один удар об ледяное покрытие реки. Подушка безопасности ударяет меня по лицу, и я проваливаюсь в темноту, но успеваю ощутить холод ледяной воды, которая засасывает автомобиль вместе с нами.
17. Пробуждение
Рейчел.
Открываю глаза, белый свет настолько ярко слепит, что я снова прикрываю веки. Боль. Она повсюду. Внутри, снаружи. Всё тело ломит, но я не могу им пошевелить… ни руками, ни ногами. Звуки больничных мониторов… это последнее, что я слышу, прежде чем снова впасть в забытье.
Открываю глаза, снова чертова яркая лампа. Не могу пошевелить головой, что-то словно тисками держит её в одном положении. Вожу глазами из стороны в сторону, но вижу только белые стены и край капельницы, которая вероятнее всего вливает в меня лекарство. Закрываю глаза, но меня не уносит в забытье. А я так на это надеялась. Каждой клеткой своего тела я чувствую боль, кажется, что все кости сломаны, а внутренности превратились в желе и кочуют по всему организму. Только сейчас понимаю, что дышу я не сама, мой рот открыт, поднимаю веки и смотрю вниз. Вижу прозрачную трубку шириной с два пальца, благодаря ей в мои легкие поступает кислород. Я устала. Последняя мысль перед погружением в искусственный сон: "Почему я здесь одна? Где мои родные?"
В очередной раз открываю глаза. Не знаю сколько времени прошло, но эта идиотская лампа по-прежнему светит ярче солнца. Кто-нибудь, пожалуйста, выключите свет!
Боль по-прежнему со мной. Я хочу, чтобы это закончилось. Не могу больше испытывать ужасную агонию, которая разливается по венам и разносит боль внутри меня. Хочу кричать, вопить. Но единственное, что в моих силах, это просто смотреть в потолок.
– Она пришла в себя. – говорит незнакомый мне женский голос.
Да я не первый раз уже прихожу в себя. Где же ты была раньше?
– Доктор Дикинс, она меня сейчас поймет? Услышит?
До моего слуха доносится какое-то шуршание, словно кто-то листает книгу или блокнот. Через несколько секунд я слышу низкий мужской тембр:
– Можешь попробовать. Но думаю, она ничего не запомнит. С её увечьями… думаю, это пустая трата времени. Их машина сложилась словно консервная банка, я удивлен, что пациентка вообще открыла глаза.
Передо мной склоняется девушка. На вид ей примерно лет двадцать семь, короткие русые волосы собраны в идеально прилизанный хвост, глаза серого цвета выискивающе смотрят на меня.
– Рейчел, если Вы слышите меня, моргните два раза.
Я моргаю, она слегка улыбается, но я бы расценила это как гримасу, в которой нет и капли тепла, скорее скорбь и сожаление.
– Вас привезли к нам два дня назад. Это чудо, что вы пришли в себя. Ночами с вами находились мама и брат, но первым прибыл ваш жених. По прогнозам врачей вы не должны были выжить, но вы – боец. Организм борется, но несмотря на это… вы не сможете больше ходить.
– Боже, Бетти, кто так сообщает? А если она в себе? Позже она может рассудить это как некомпетентность врачебной этики. – произносит мужской голос доктора.
Что? Не смогу ходить? Мужчина что-то говорит мне, но я больше не обращаю внимания на его слова. Я смотрю на девушку и думаю о том, что сказала мне именно она. Не буду ходить. Кажется, я чувствую слезу, которая стекает по щеке или это только кажется? Я ни в чем не уверена. Консервная банка? Что я вообще делаю в больнице? Жених? Приходил Винс? Что происходит?
По движению губ девушки, я понимаю, что она мне что-то говорит. Пытаюсь частично скинуть с себя ворох вопросов.
– Вы не переживайте, я уверена, что вы справитесь. – говорит девушка и исчезает из поля моего видения.
Стой! С чем справлюсь? О чем она говорила? Боже. Краем глаза вижу, как медсестра вкалывает шприц в капельницу, и через минуту я погружаюсь в сон. Но он не был спокойным… агония, именно это я испытывала всё время, пока не проснулась. Но пробуждение не принесло мне освобождения от боли, она усилилась в сто крат. Я не понимала, где я. Кто я. И что со мной происходит. Помню только одно, меня кто-то держал, а я дико кричала и билась в истерике.
Я молила о том, чтобы это прекратилось.
Я не хотела жить.
**************
Адам.
Сегодня седьмой день после аварии. Седьмой день после того, как я вколол Рейчел кровь, которую "заботливо" привез Тобиас и передал её Бенджамину в момент своего последнего визита. Если бы не эта кровь, то Рейчел умерла бы, не приходя в сознание. У неё были множественные переломы, а осколок лобового стекла прорезал подушку безопасности и пронзил её в районе груди… он практически задел сердце. Она потеряла очень много крови.
Как бы это бредово не звучало, но в тот день всё сложилось как нельзя лучше. Люди из машины, те самые, которые находились на мосту, ранее вызвали спасателей, и они приехали через минуту после того, как машина с Тони и Рейчел улетела в реку. Тони так и не нашли. Я уверен, что ублюдок жив и смог выбраться из машины, бросив девушку умирать.
В больнице Рейчел пробыла трое суток, на четвертый день я её забрал. Точнее украл. Бенджамин рассказал, что произойдет в оставшиеся четыре дня с человеком, после попадания "чистой крови" в организм. Он сказал, что она будет словно в аду, но тем не менее именно в этот промежуток времени происходит практически полная трансформация поврежденных тканей. Он чётко дал понять, что люди не поймут такого мистического исцеления. И если оставить её там, то она всю оставшуюся жизнь будет подопытным кроликом, которого не оставят в покое до самой смерти. Теперь Рейчел числится как без вести пропавшая. По новостям снова мелькает её фото, её опять разыскивают.
В самые пики агонии, когда я держал Рейчел, кажется, что я чувствовал, как её кости срастаются. Смотреть на её боль… это ужасно. Я видел в своей жизни многое и чаще всего это были более чем нелицеприятные вещи, но я никогда не хотел забрать боль другого человека или хотя бы разделить её. Жаль, что это было невозможно. Я мог только морально успокаивать её и смотреть за метаниями девушки в момент, когда она молила о смерти. Но Рейчел выдержала это и сможет жить. А это самое главное.