– А то что?
– Ты не хочешь этого знать.
Кажется, что они уже дышат одним воздухом. Их лица так близко, и я могу наблюдать, как Джон сжимает и разжимает кулаки, он готов наброситься на соперника, осталось дождаться осечки Адама. Киллер же стоит совершенно без движения, лишь грудная клетка поднимается и опадает под равномерным дыханием.
Я не выдерживаю, встаю с кровати и громко говорю:
– Убирайтесь оба! – произнося это, я понимаю, что действительно не хочу сейчас видеть никого из них. Мне нужно остаться одной. После, когда-нибудь я поговорю с ними. Или нет.
Устроили какой-то спектакль, вот только я об этом не просила. И смотреть продолжение не собираюсь.
– Уходите. – повторяю я уже более спокойно.
Джон оборачивается и смотрит на меня.
– Рейчел, я правда подумал, что тебе нужна поддержка и понимание человека, который дорожит тобой.
Смотрю на человека, которого действительно считаю своим другом, но он снова переходит грань дозволенного, и боюсь, что в скором времени наше общение прекратится. Делаю глубокий вдох и медленный выдох.
– Спасибо, Джон, но в следующий раз спрашивай, нужна ли мне поддержка и помощь…
– Следующего раза не будет. – говорит Киллер, перебив меня на середине предложения.
– Ой, я вас умоляю, заканчивайте эту тестостероновую войну. – делаю пару шагов в их сторону, и только сейчас мне удается завладеть их вниманием. И я пытаюсь объяснить им, насколько абсурдная ситуация сложилась. – Произошло недоразумение. Джон решил, что мне нужна поддержка… и ошибся. Киллер, а ты всё не так понял. Понимаешь? Ничего не было и быть не могло.
По лицу Адама я не понимаю, подействовали ли мои слова как-то на него или нет, но по лицу Джона видно, что я сделала ему больно, но, несмотря на это, он улыбается мне.
– Если что, ты знаешь где меня искать. – говорит Джон и уходит, но проходя мимо Киллера специально толкает его плечом.
Стук закрываемой двери означает, что я и Киллер одни. Но он говорит:
– Подожди минуту, никуда не уходи.
Я открываю рот, чтобы ответить, но не успеваю, мне остается только наблюдать, как за спиной Адама закрывается дверь. И теперь я вообще одна. Замечательно, пришли, померились тут "кое-чем" и слиняли. Оба. Это вызывает у меня истерический смешок. Но грохот за дверью заставляет меня сорваться с места и выйти за пределы моей спальни. Хорошо, что я легла в кровать в пижаме, где в комплект входят штаны и футболка, а то сейчас был бы конфуз.
Но стоит мне увидеть Джона, лежащего в луже крови, я забываю про пижамы и конфузы. Киллер стоит над ним и что-то говорит, сейчас его лицо совершенно другое, множество эмоций безошибочно читаются на нём. И все, как одна, должны дать понять Джону, чтобы он больше ко мне не подходил и уж тем более не смел "утешать". Мне непривычно видеть Киллера таким, но это дает мне понимание того, что я точно небезразлична ему. Мог бы просто сказать. Я была бы рада это услышать, а не увидеть избитого Джона. Мне не разобрать слов, сказанных Киллером, да это и неважно. Добегаю до них и сажусь на пол рядом с избитым.
– Вы что с ума сошли? – спрашиваю я, но они оба молчат. И смотрят друг на друга с неприкрытой злобой. Скорее даже с ненавистью.
Джон без моей помощи садится и прикладывает руку к затылку. Думаю, он его разбил. Сразу же замечаю огромный синяк, который прямо на глазах расползается по его лицу, ставя метки под обоими глазами. Из носа стекает тонкая струйка крови. Он скорее всего сломан. Боже, я не хотела, чтобы всё так закончилось. Я вообще ни при чем, если честно, но тем не менее чувствую вину за физическую боль Джона.
Встаю на ноги, оборачиваюсь и смотрю на Киллера.
– И это было обязательно? Я же тебе всё объяснила.
– Обязательно. – говорит мне Киллер. – Иди в комнату.
– Ну уж нет. Прекратите! Оба!
Замечаю, что вокруг нас становится всё больше и больше зевак. Тем временем Джон поднимается на ноги и уходит, но не просто так. Отойдя от нас на пару метров, он оборачивается и смотрит на Адама.
– Я должен увидеть с твоей стороны хоть что-то. И только тогда я смогу отступиться. А пока…
– Как насчет того, чтобы увидеть гроб? Изнутри. – совершенно серьезно предлагает Адам и делает шаг в сторону Джона, но я беру его за руку, и это останавливает его. И я понимаю, что бы я ни сказала, они не прекратят. Рано или поздно они закончат то, что начали.
Джон фыркает и произносит таким тоном, что у меня мурашки бегут по рукам:
– Это не конец.
– Конечно нет. – подтверждает Киллер.
Закатываю глаза, отпускаю руку Адама и ухожу в свою комнату, хорошенько хлопнув дверью. Запираюсь изнутри, но жду, когда Киллер придет и постучит, или вырвет петли с корнями. Но этого не происходит. Минута за минутой я так и просидела на кровати в ожидании, но он так и не пришел. Почему? Почему он не пришел? Ну и ладно. Всю ночь ждать его я не собираюсь. Думаю, будет лучше, если мы поговорим обо всем завтра. Забираюсь с ногами на кровать и быстро засыпаю.
27. Верь мне
Рейчел.
Я думала, что вернулась домой и теперь смогу спокойно выдохнуть. Но оказалось, что это не так. Буквально через пару часов в мою дверь всё же постучали, но это был не Киллер, а его мама. Сама Лорел Аллен стояла на пороге моей комнаты и смотрела на меня невидящим взглядом женщины, потерявшей рассудок.
– Здравствуйте. – запоздало говорю я и отхожу в сторону, чтобы гостья смогла пройти внутрь. – Входите.
– Здравствуй, Рейчел. – медленно произносит она и плавно продвигается вглубь комнаты.
Закрываю за ней дверь и, оборачиваясь назад, вижу, что гостья села на краешек кровати и осматривает пространство, что её окружает. Идеальная осанка и аккуратно сложенные руки на коленях выдают в ней чистую аристократку. Одета она в белую ночнушку в пол, платиновые волосы распущены и спускаются вниз неряшливым потоком. Я понимаю, что что-то разбудило её посреди ночи и направило ко мне в комнату. Мне почему-то становится не по себе от её присутствия. Очередное предчувствие подсказывает мне, что с её стороны это не визит вежливости.
– Милая, садись, у нас не так много времени. – говорит она и слегка бьет ладонью по кровати рядом с собой.
Опускаюсь по правую сторону от неё и спрашиваю:
– Что-то случилось?
– Да, конечно. Но сначала я бы хотела тебе сказать, что сегодня ты сделала очень больно моему мальчику. – в её глазах плещется грусть и переживание матери за своего сына. И не важно сколько будет ребенку лет, для мамы он навсегда останется ребенком.
– Что простите? – в непонимании спрашиваю я.
– Как бы тебе объяснить, как его мама, которая сейчас не употребляет психотропные вещества, я могу видеть вспышки его энергии. За всю свою жизнь я наблюдала только два эмоциональных взрыва Адама. – она немного мнется и продолжает. – В общем, я видела стычку в этой комнате. И поверь мне, ему было очень больно. Он, конечно, никогда этого не признает и никому не скажет, но чувства, которые он сегодня испытал… уникальны. Уникальны для него. Понимаешь?
– Да. – говоря это, я сомневаюсь, что хоть что-то поняла.
– Но мне нужно рассказать тебе о видении. – Лорел замолкает и прислушивается, взгляд её становится лихорадочным. Она берет мою руку и слабо сжимает в своих холодных ладонях. – Нужно спешить, а то скоро за мной отправят. Итак, я видела всё урывками и могу сказать, что до Тобиаса вы доберетесь на поезде, который развозит людей по "фермам". Дальше я видела, как ты пронзаешь правителя Новой Империи ножом… но ещё я видела… это невозможно, но… я действительно это видела… я не могу рассказать это мужчинам, но это правда… и…
На этом Лорел замолкает, и я вижу, что сознание покидает её. Ледяные голубые глаза, кажется, смотрят мне в самую душу, и тут я понимаю, что не могу двигаться. О, нет. Я словно, кролик перед удавом. Лорел начинает говорить, и я понимаю, она попала в прошлое, и теперь перед ней не я, а мужчина, которого она любила и от кого родила детей. Мне становится страшно, и я бы сбежала отсюда, но я абсолютно парализована. Теперь я понимаю, почему девушка из мотеля не звала на помощь, Тони так же её обездвижил, как сейчас это сделала Лорел со мной. Тем временем женщина всматривается в мои глаза так, что мне становится дурно, сильно сжимает мою ладонь и говорит:
– Милый, прости меня, но я так больше не могу. Они заберут моих детей, а Бенджамин… он не сможет простить мне это. Я совершила огромную ошибку… полюбила человека. Но я хочу, чтобы ты знал, я не жалею. И никогда не буду жалеть! – из глаз Лорел начинают стекать слезинки, но они не катятся дальше щеки, замерзают, превратившись в холодные бриллианты.
Я чувствую, как мои руки и ноги сковало льдом, слышу потрескивание одежды Лорел, всё замерзает, и я в том числе. Хочу кричать. Хочу встать и сбежать, но не могу. Я просто смотрю на маму Адама и начинаю испытывать ужас. Она наклоняется ко мне и приоткрывает рот, словно хочет подарить мне поцелуй, но я понимаю, что это будет поцелуй смерти. Мне настолько холодно, что я чувствую, как замерзли мои глаза, от этого мне больно. Очень больно.
– Я тебя так люблю… – произносит Лорел, и я вижу, как её глаза становятся настолько яркими, что если бы я смогла прикрыть веки, то сделала бы это. Но вместо этого я чувствую слабость во всем организме. Она подпитывается мной. Сначала это больно, каждый сантиметр моего тела замерзает, но самое страшное то, что я чувствую, как жизнь покидает меня. Но потом неожиданно… приходит эйфория – это сладко-терпкое чувство вседозволенности и свободы. И, словно по мановению волшебной палочки, я больше не хочу, чтобы это заканчивалось и, если бы была возможность, я бы подалась вперед и отдалась этому чувству до конца… до моего конца. Я это понимаю, но меня больше не страшит смерть. Это удивительно, но я хочу умереть с этим чувством внутри себя.
Неожиданно моё тело падает на пол, но я ничего не чувствую, пока лицо Лорел не появляется передо мной. Наконец-то, сейчас она закончит. Я ещё дышу, понимаю это по клубам пара, что вылетают из моего рта. Лорел склоняется ниже и снова берется за дело.