Блок центрального компьютера располагался в самом дальнем отсеке минус третьего уровня и был отгорожен от остального пространства массивной стальной дверью толщиной в полфута. Дорн не ошибся, прорваться через неё мутировавшее зверьё не смогло. Вся поверхность двери была густо испещрена царапинами от когтей, но сама дверь не сдвинулась с места даже на миллиметр. Полярные деды ковырялись с системой ручной разблокировки минут пять, после чего запорные устройства со скрежетом поддались, и массивная стальная плита медленно распахнулась, выпуская в коридор тусклый электрический свет.
– Свьятогор, сынок, – старый Логан обернулся к косматому головорезу. – Ты не мог бы остаться и подождать нас здесь? У нас внутри этого помещения личное дело, и мы хотим завершить его сами. Для нас это важно, я прошу тебя от лица всех.
– Будь по-твоему, старче, – согласился варвар, и его двухметровая фигура растворилась во тьме.
Экспедиция вошла внутрь открывшегося помещения, и Майк увидел три человеческие фигуры, неподвижно сидящие в операторских креслах за пультами управления Реактором. Приборные панели светились индикаторами, свидетельствуя о функционировании центрального компьютера, экраны мониторов всё ещё выводили какие-то данные, но из-за стоящей в помещении отрицательной температуры многие дисплеи вышли из строя, и их изображение превратилось в расплывчатые кляксы и бесформенные пятна.
– Мистер Грин? – неуверенно произнёс он, озираясь в поисках остальных сотрудников команды вахтенного директора. – Сэр? Вы меня слышите?
– Он тебя не слышит, Батлер, – Дорн подошел к одному из сидящих и развернул его кресло к себе лицом. – Он давно мертв. Они отключили отопление… И оставили нам записку.
Дорн указал на операторский стол. Сообщение было написано маркером прямо на столешнице.
– «Ночью мутанты прорвались через вентиляционные шахты, – вслух прочел Дорн. – Мы не смогли их остановить. Они хлынули отовсюду сотнями. Выжило только трое, все ранены. Мы успели укрыться здесь. Воды и еды нет, медикаментов тоже. У Брайана начинается сепсис, Том потерял сознание, меня сильно лихорадит. Без воды и пищи нам не протянуть. Жрать друг друга мы не собираемся. Поэтому я принял решение понизить температуру в пультовой до минус десяти. Освободившуюся энергию перенаправил на поддержание функционирования центрального компьютера. Это продлит его работоспособность ещё на пару недель. Да поможет Бог Новой Америке или всей планете. Сэмюэл Грин, вахтенный директор».
– Парни сделали даже больше, чем могли, – угрюмо произнёс Логан. – Они обменяли свою последнюю пару дней на дополнительную пару недель для всех. Они не надеялись, что помощь придёт. Но всё равно исполнили свой долг ради тех, кто никогда его не оценит.
– Зачем теплолюбивым хомякам оценивать подвиг каких-то недоумков, у которых не хватает мозгов ни на что, кроме работы в Реакторе? – издевательски захохотал старый Фергюс. – В Реакторе работают только болваны, настоящие интеллектуалы зарабатывают мозгами, а не руками, или ты забыл?! Им достаточно платить налоги и требовать от нас отдавать Холоду свои руки, ноги и жизни в обмен за их безбедное существование! Достаточно, Логан! – Пышущий злобой пенсионер обвёл всех присутствующих горящим взглядом: – Парни! Кто-нибудь хочет передумать? Время пришло!
– Он тебя не слышит, Батлер. – Дорн подошёл к одному из сидящих и развернул его кресло к себе лицом. – Он давно мёртв.
В первую секунду ему никто не ответил, но ни один из рекрутов не опустил глаз, и Майк понял, что сепаратисты задумали уничтожить Новую Америку. Но что он мог сделать? У него есть ледоруб, но их тут полтора десятка человек с винтовками! Его просто расстреляют со всех сторон! Нет возможности даже убежать, там, снаружи, остался варвар, его ледорубом не победить! Майк беспомощно смотрел на происходящее, не в силах помешать чудовищному злодеянию.
– Никто не собирается отступать! – негромко заявил один из рекрутов. – Давайте сделаем это!
– Помогите мне, мы должны забрать наших парней с собой, – Дорн попытался вытащить из кресла тело Грина, но заледеневший труп не поддавался. – Мы похороним их, они не заслужили стать закуской для зверья. Логан! Приступай!
Несколько рекрутов принялись вытаскивать мертвые тела из кресел и складывать их у выхода, остальные провожали взглядами Логана. Старик переходил от пульта к пульту, нажимая кнопки и щёлкая выключателями, и индикационные панели гасли одна за другой. Майк понял, что сепаратист задумал вырубить центральный компьютер, и воскликнул:
– Не делайте этого! Это преступление перед Новой Америкой! Погибнут тысячи людей!
– Заткнись, Батлер, – без тени эмоций посоветовал Логан. – Новая Америка – это преступление перед планетой. Из-за неё уже погибли миллиарды людей и других живых душ. Настало время положить этому конец. А людей мы спасём. Не всех, конечно. Ради хомяков я больше и пальцем не пошевелю. Но тех, кто станет частью полярного братства, мы Холоду не отдадим.
Теперь в борьбе с ним у нас есть союзники. Мы стали сильнее.
– Вы предатели и убийцы! – возопил Майк. – Кто позволил вам решать судьбу Америки и её граждан?! Вы не имеете права!
– Правда? – прищурился старик. – А кто имеет? Налогоплательщики? Так ведь мы тоже платим налоги, Батлер. Или та жирная хомячиха, что мечтает засадить НАС за решетку после того, как МЫ вернём ей тепло? Кто ещё? Может быть, твой хозяин Коэн? Или, может быть, ты? Хотя нет, вы оба слишком великие для того, чтобы просто иметь право! Ваше право решать, кто имеет право давать право! – Он обернулся к ближайшему рекруту и ласково произнес: – Сынок, сделай одолжение старику, застрели Батлера, если из его поганого рта вырвется ещё хотя бы один звук! – Фашиствующий пенсионер перевел взгляд на Майка и закончил: – Смотри внимательно, Батлер! Сейчас ты увидишь, как решение принимают те, от кого на самом деле зависит судьба страны и планеты вот уже двести лет! Парни! Я закончил. Сделайте это!
Полярники вскинули винтовки, и Майк застыл от ужаса. В замкнутом пространстве центра управления загрохотали выстрелы, и во все стороны полетели осколки приборов и дисплеев. Пули вспарывали компьютерные блоки, разбивали оборудование, рвали на куски кабель-каналы вместе с толстыми жгутами проводов. Что-то искрило и трещало, всюду раздавались хлопки короткого замыкания, расстрелянная электроника дымила, раздробленные свинцом мониторы падали на пол искореженными кусками пластмассы, пронзительные трели аварийных сигналов одна за другой обрывались на высокой ноте. Вскоре тусклое освещение затрепетало и вырубилось, сменившись слабым светом единственного уцелевшего аварийного плафона, почти не справлявшегося с навалившейся на него темнотой. Выстрелы стихли, и в наступившей тишине хрипло прозвучал голос однорукого полярного деда:
– Дело сделано. Не знаю, сколько людей проклянёт нас через полтора месяца, когда Новая Америка узнает, что такое Холод во всей своей красе. Но я точно знаю, что через полтора столетия о нас будет с благодарностью вспоминать каждая живая душа, живущая на этой планете. Я доволен и горжусь всеми вами. – Он секунду помолчал и иронически фыркнул: – Кроме Батлера, конечно.
– Возвращаемся! – подытожил Дорн. – Я очень хочу оказаться в своей иглу на крыше Барбекю к тому моменту, когда досюда доберутся твари из Могильника. Нам нужно предать огню тела погибших и подготовить новую вертолётную площадку. Завтра нас осчастливит своим вниманием замдиректора Коэн и автоматчики из хранилища ядерных отходов, которые умеют проводить радиационную очистку вертолёта прямо в воздухе. Стоит подготовиться.
Глава десятая
До следующего полудня Майк почти не покидал выделенной ему хижины, опасаясь спровоцировать агрессию прорусских сепаратистов. Кроме того, ручной мутант варвара постоянно бродил по крыше и рычал на всех, кого видел, и это являлось дополнительной опасностью. Успокаивало лишь то, что за несколько дней мутант подрос незначительно и ещё не представлял для Майка смертельной угрозы. Но если вцепится в арктическое снаряжение и повредит тепловую шину, то это равносильно отсроченной смерти. На Холоде без обогрева не прожить и часа, а о возвращении тепла теперь придётся забыть навсегда. Тщательно всё взвесив, Майк пришел к выводу, что сепаратистов лучше не раздражать и тихо дожидаться прибытия госсекретаря. Но что будет потом? Эта мысль не давала ему покоя постоянно. Вдруг террористы задумали убить мистера Коэна?! Майк не в силах помешать их планам, даже предупредить государственного секретаря у него нет возможности. Оставалось надеяться на то, что мистер Коэн заподозрит неладное, ведь вчера, в день уничтожения центрального компьютера, в назначенное время, в полдень, сепаратисты не вышли на связь с Коэном. Радиопередатчик Барбекю остался во власти монстров, и отныне связаться с Новой Америкой невозможно.
Шаттл госсекретаря полярники заметили ещё во время снижения, и к моменту прибытия вертолёта все сепаратисты были вооружены и занимали позиции в разных частях крыши, укрываясь за своими чёртовыми хижинами. Для осуществления своего плана они опять пошли на подлость: арктические винтовки каждого предателя находились не в руках, а были прислонены к снежным стенам жилищ и укрыты чехлами, что делало их незаметными. Со стороны сепаратисты казались безоружными людьми, и Майк очень переживал, что госсекретарь попадет в ловушку. Он даже хотел броситься навстречу снижающемуся вертолёту и специально выбрался из своей хижины через траншею как можно ближе к новой посадочной площадке, но понял, что террористы убьют его за такое, и решил не идти на явное самоубийство. Пришлось с замиранием сердца смотреть, как вертолёт мистера Коэна опускается на обустроенную на краю крыши площадку, подчиняясь флажковым сигналам старого Логана. Едва винтокрылая машина застыла на месте, возле неё скучились все полярные деды. Майк увидел, что рекруты продолжают стоять на прежних местах возле замаскированного оружия, и понял, что если сейчас не рискнёт, то госсекретарь обречен. А следом за ним сепаратисты убьют и его самого, как лишнего свидетеля их преступлений.