ного удара.
Всё вокруг затряслось, сани швырнуло куда-то вниз, потом вверх и в сторону, он инстинктивно вцепился в поручень и вжался в пол. Что-то визгливо хрустело, будто лопающиеся струны, ударяло в буер, падало рядом с Майком, заставляя его вздрагивать, тело вдавливало в борт ускорением. Он открыл глаза и понял, что содрогающиеся сани мчатся куда-то в кромешной тьме, опасно накренившись, и прямо у его ног в пол вжался варвар, удерживая своим телом опрокинутую мачту, придавившую сброшенный парус. Свист ветра заглушался громким хрустом трескающихся ледниковых толщ, сверху осыпались снежные потоки вперемешку с обломками льда, и многотонные глыбы вдребезги разбивались в считаных метрах от проносящегося буера, не попадая в него каким-то чудом. Сани обдавало градом осколков, сбивая с траектории, и Майк изо всех сил вдавливал себя в угол между бортом и полом. Неожиданно буер повело вверх, теряя скорость, и Майк почувствовал, что опора под санями исчезла. Из клубящегося снежной взвесью сумрака выскочила стена ледового тупика, и прежде, чем полумертвый от ужаса Майк успел закричать, буер врезался в неё, пробивая насквозь. Где-то очень близко раздался хруст ломающегося дерева, Майка сорвало с поручней и швырнуло вперед. Он пролетел несколько метров прямо сквозь водопад из осыпающихся ледяных осколков, и тупой удар падения погасил его сознание.
Глава шестая
Что-то горячее и влажное несильно давило на лоб и елозило по лицу, размывая царящую повсюду темноту, и Майк открыл глаза. В утренней дымке он различил косматого головореза, сидящего рядом. Варвар держал в руке горячую тряпицу и протирал ею лицо Майка, время от времени смачивая её в чем-то невидимом и глухо бурлящем.
– Где я? – спросил Майк, поднимая голову, но тут же уронил её от навалившейся тошноты.
– Там же, где и я, – изрёк громила, выжимая тряпку. – На-ка вот тряпицу! Подержи у лба.
Он свернул её вчетверо и уложил Майку на лоб. Майк, слабо постанывая, потянулся к ней рукой, и перед его глазами оказался встроенный в рукав термометр. Датчик показывал минус двенадцать градусов по Цельсию, и он подумал, что прибор в результате падения пришел в негодность. Майк коснулся рукой тряпки и понял, что варвар стянул с него защитные очки и лицевую маску, при этом кожа лица не ощущает ужасающего холода. И горячая влажная тряпка остывает медленно… Похоже, термометр исправен, и вокруг действительно тепло. Только сейчас он понял, что не ощущает ветра и не слышит свиста воздушных потоков. Майк решил предпринять ещё одну попытку подняться, оперся на руку и неуклюже сел, роняя лежащую на лбу тряпку. Тошнота навалилась вновь, но быстро прошла, сменяясь легким головокружением.
– Тряпицу-то на лбу держи, – напомнил возящийся с небольшим костерком головорез, бросая на Майка мимолетный взгляд. – Она в воде целебной смочена, поможет тебе от удара оправиться. Головой ты ушибся неудачно, час-другой тебе без движения обождать надобно. Следи, чтобы тряпица всегда горячей оставалась. В гейзере смачивай, как остывать начнет.
Майк огляделся. То, что показалось ему утренней дымкой, в действительности являлось паром, поднимавшимся от бурлящей воды, заполняющей несколько десятков естественных бассейнов. Природные резервуары были разбросаны по скальной поверхности, нешироким полумесяцем уходящей вдаль на пару миль. Вокруг вяло бурлящих гейзеров толстым слоем лежал снег, испещренный множеством звериных следов. Левая сторона каменного плато плавно понижалась и уходила под толстую ледяную корку, образовывающую узкую и длинную ледовую поверхность. Поверхность уходила вдаль, обрамляя скалистый полумесяц с гейзерами, а вот её ширина не превышала пятидесяти ярдов и обрывалась в открытую воду, темное зеркало которой заполняло всё оставшееся пространство. Само пространство оказалось чашеобразной выемкой в леднике диаметром мили в три, не больше. Вокруг ввысь возносились исполинские ледяные стены, от которых слабым эхом отражались звуки возни десятков животных, заполняющих поверхность льдин. Приглядевшись, он узнал пингвинов и каких-то ластоногих, про них рассказывалось в школьном курсе. Откуда они здесь взялись… Кажется, в этих местах должно быть море или даже несколько… на стене в кабинете Джеймса висела старая карта – мир до глобального похолодания. Тогда здесь было тепло, но когда началась климатическая катастрофа, теплолюбивое зверьё вымерло, кто-то мутировал и приспособился, из холодных широт мигрировали те, кого стремительно образовывающийся ледник выдавил с привычных мест обитания… Кажется, так. Да какая вообще разница… Майка больше волновало другое – что с ним будет дальше.
– Где мы? – невольно повторил он, задирая голову, из-за чего головокружение немедленно усилилось. – Это море, да? Падение было ужасным, мы рухнули на дно ледника?
– Шутишь, человече? – улыбнулся варвар. – Упасть с высоты двух с лишком вёрст – нас бы расшибло в лепешку. Ты же смотришь на стены! Тут и сотни саженей не наберется, двухсот метров, ежели по-вашему. Мы на плоской горной вершине, думаю я. Гейзеры тут выходят из горы, камень теплый, вот вода и не замерзает. Котел образовался, водой наполненный, вот живность сюда и прибилась, от лютой смерти спасаясь. Видать, гейзеры тут давно бьют, может, с самого начала Второй Великой Стужи, как тот вулкан, на котором живут твои почитатели.
– Они не мои почитатели! – возмутился Майк, но был вынужден сбавить тон, громкий возглас болезненно отдавался в голове. – Они деградировавшие дикари, практикующие каннибализм! Я не виноват, что эти идиоты никогда не видели человека с черным цветом кожи.
– Нам повезло, что горящих стрел они тоже никогда не видели, – философски заметил варвар. – Иначе отбить тебя так просто не позволили бы. Кабы не было лицо твоё черно – съели бы сразу, не мешкая. Я ведь тебя поздно хватился. Расчистил сани, поставил парус, уложил пожитки, глядь – а тебя нет. Вот и пошел искать. Зашёл в горные отроги, там следы дорогих хозяев и увидел. Хорошо, что лук всегда с собой, не стал оставлять, хоть на холоде лютом из него и не выстрелить. Подумал, мало ли что, авось сгодится. Вот он, родимый, и сгодился, стрелы-то от лавы быстро вспыхивают. Только подходить к ней горячо шибко.
Косматый громила убедился, что небольшой костерок горит правильно и не потухнет, встал и направился к лежащей неподалеку куче барахла. Приглядевшись, Майк понял, что смотрит на обломки буера, сложенные вместе с походными тюками. Видимо, варвар пришел в сознание гораздо раньше Майка, успел собрать всё, что уцелело после крушения, и сложил это неподалеку от места падения. Буер разбился в десятке шагов дальше, Майк хорошо видел несколько обломков каких-то деревянных направляющих, валяющихся посреди груды ледяного крошева. Место крушения располагалось у подножия отвесной ледниковой стены, рассеченной глубокой пологой трещиной, уходящей куда-то вдаль и вверх. В настоящее время трещина была забита пробкой из застрявших поперек ледяных обломков и многотонных объемов снежной массы, скатившихся с поверхности. Судя по тому, где именно трещина выходила в котловину, Майку пришлось упасть с высоты почти четырех ярдов. Толстое арктическое снаряжение частично погасило удар, но избежать легкого сотрясения мозга всё-таки не удалось. Но самое ужасное заключалось в том, что он оказался на дне двухсотметровой расщелины посреди мирового ледника, и никто не придет к нему на помощь!
– Головокружение прошло? – Головорез вытащил из кучи пожитков мешок, вернулся к костерку и достал котелок. – Потрапезничать сможешь? – Он извлек из мешка завернутый в чистую тряпицу кусок походной каши, бросил его в котелок и поставил разогреваться. – Поесть тебе надобно, чтоб силы восстановить. Пока трапезничать будешь, я тебе травы целебной заварю, сразу полегчает.
– Что же делать?! – горестно воскликнул Майк. Они обречены, а этот примитивный варвар пытается пихнуть ему свою идиотскую кашу. – Нам не выбраться! Мы останемся здесь навсегда!
– Зачем же навсегда? – удивился головорез. – Отдохнем малость, дождемся, покуда ты оклемаешься, да пойдем искать, как наверх выбираться. Я тут немного побродил, покуда ты спал, там, далече, трещина вертикальная есть. У неё склон пологий, взобраться можно, ежели постараться. Только надобно ближе её разглядеть, я далеко отходить от тебя не стал, уж больно тут живности много, а ты спишь. Так что ты обогреватель одёжи своей выключи да дожидайся, когда полегчает.
– Вы собираетесь лезть по трещине на высоту в двести метров?! – опешил Майк, запоздало чувствуя ощутимый перегрев. Он отключил систему обогрева и проверил заряд элементов питания. Датчик батареи показывал пятьдесят четыре процента. – Но если лед треснет прямо под нами и обрушится вниз?! Как это случилось ночью! Мы можем погибнуть!
– Волков бояться – в лес не ходить, – пожал плечами варвар. – Тебе ж надо свою страну спасать, разве нет? Для этого надобно до неё добраться, а сидя тут этого никак не выйдет.
– До Новой Америки тысячи миль! – Майк едва сдерживал волну отчаяния. – Даже если нам повезет вылезти отсюда, мы не сможем выжить на поверхности мирового ледника! Как мы доберемся хотя бы до его границы?! Нас убьёт первым же ураганом!
– Почему это убьёт? – хмыкнул головорез. – Сядем в сани, как положено, да поедем. Не убьёт.
– Но буер разбился вдребезги! – если бы не больные связки, Майк точно сорвался бы на крик.
– Сани починить можно, – варвар был невозмутим. – Полозья и кузовок остались в целости. Их ковали мастера, уменьем редкие, такой труд от удара об лёд не разваливается. Парус и мачту я успел сложить, так что самое главное уцелело. Изломались только балки поперечные, что полозья и кузовок воедино скрепляют, так у нас на такой случай запас имеется, вдоль полозьев увязанный. Собрать сани вдвоем – забота, конечно, непростая, попотеть придется изрядно, но разве бывает тяжким труд во благо Родины? Да и не хочется мне здесь сиднем сидеть, раз уж Пращуры от нас погибель отвели.
– Вы уверены, что сможете собрать буер? – Майк решил уточнить, правильно ли понял косматого головореза. Вдруг его секретное устройство перевода дало сбой в результате падения. – Почему же вы не сделали это сразу? Зачем ждать, когда я проснусь, я способен потерпеть ради общего дела!