Башуров устало попросил: -Давай без шуток.
-Тогда не знают. Ни о той, ни о … другой.
-Хорошо.
Стальной генерал прикрыл глаза, но затем вдруг открыл их и впился взглядом в лицо аналитика: -А в чём проблема? Ты пришёл ко мне с проблемой требующей решения.
-Тут всё просто. У нас недостаточно запасов грязного атома для полномасштабной реализации операций «грязь» и «возмездие». В принципе это не так критично потому, что обе эти операции служат прикрытием для совсем секретной «возмездие-2». Но ты понимаешь, как там всё хрупко и хорошо бы чтобы «возмездие», было не только прикрытием для «возмездие-2», но и самостоятельной угрозой для демонов. На тот случай, если «двойка» окажется грандиозным провалом.
-И где я тебе добуду грязных бомб. Их ещё до вторжения почти все утилизировали? -устало поинтересовался Башуров.
Наконец оторвавшись от бутербродов, аналитик оживился. Доставая планшет, он предложил: -Есть два варианта. Первый это старый военный бункер с законсервированными спецбоеприпасами, в том числе и грязными. Правда бункер находится на контролируемой демонами территории и у меня нет полной уверенности, что он уцелел и полного списка всего, что там может храниться.
-Ясно, а второй вариант?
-Убедить американцев отдать нам свои запасы грязного атома. Ну или островные республики, туда наверняка что-то да вывезли из Европы, когда драпали.
-Убедить льва отдать только что загрызенного ягнёнка и то будет проще, -покачал головой Башуров.
Илья открыл рот, но сказать ничего не успел, как распахнулась дверь и в рабочий кабинет главнокомандующего ворвался единственный человек, кому разрешалось вламываться вот так, без предупреждения - Егор Ветлицкий, глава армейской контрразведки и отдела государственной безопасности, второе и последнее доверенное лицо Башурова.
Тщательно закрыв за собой дверь, Егор подошёл к столу, но садиться не стал, вместо этого схватил три оставшихся бутерброда и положил их один на другого.
-Поймали эльфа. Или он сам сдался, не важно. Главное, что он утверждает, что умеет открывать врата и может провести за собой нашу армию… куда угодно.
Ветлицкий со смаком откусил от получившегося гигантского бутерброда.
-Ты хочешь сказать, что в кои-то веки, судьба нам поднесла наконец то самое блюдечко с голубой каёмочкой, которого так не хватало, -медленно проговорил Неркаги. -Что можно теперь прыгать не наобум, используя установку профессора Непийвода, а идти по мирам великой сферы целенаправленно, с опытным проводником? А ты уверен, что это не ловушка демонов? Или, может быть, эльфов. Чего он кстати хочет за свою помощь?
Покончив с едой и с тоской оглядев опустевшие тарелки, Егор ответил: -Чего может хотеть эльф? Чтобы земляне поучаствовали в каких-то их там внутренних, эльфийских разборках. Убили всех плохих и поддержали всех хороших. А взамен нам вечная благодарность эльфийского народа и столь же вечный союз, сотрудничество и помощь в войне с демонами. Но даже если мы не согласимся помогать эльфам, он всё рано готов служить проводником и мирам сферы. Такой вот хороший эльф-альтруист.
-Я не верю в альтруистов, -сказал Неркаги.
Егор согласился: -Я тоже. Но меня утешает та мысль, что ни демоны, ни эльфы даже не могут предположить, что люди научились открывать врата между мирами самостоятельно. И если этот эльф решит повторить подвиг Сусанина наоборот или ещё что-то задумал, то наш экспедиционный корпус всегда сможет вернуться самостоятельно, проделав обратный путь. Поэтому любая ловушка, если она есть, сработает против тех, кто её поставил.
Стальной генерал, прикрыв глаза, обдумывал открывающиеся возможности. Даже если предложение попавшего в плен эльфа не более чем ловушка или провокация - она всё равно играет на осуществление его планов. Что он там недавно сетовал на то, что судьба не балует подарками, норовя подбросить побольше проблем и препятствий? Похоже кто-то там наверху наконец решил восстановить баланс. Или наоборот, готовится подложить грандиознейшую свинью. Но ведь не попробовав не узнаешь.
Глава двенадцатая. Соглашения и планы
Людей в камеру напихали как сардин в банку. Даже хуже, потому, что сардин укладывают ровно, одну на другую, а пойманных людей запихивали как получится, вталкивая внутрь, не обращая внимание если кто-то сломает руку или ногу, а то и свернёт шею. Живым приходилось стоять на телах тех, кто умер, не дождавшись своей очереди попасть на алтарь боли.
Десяток ракшасов привели новую партию пленников. С тех пор как начался штурм Сургута, демоны буквально принялись хватать всех попадающихся на глаза и тащить в храмы страданий, под завязку забивая занимавшие весь первый этаж храма клетки свежими «батарейками». Каждый час демоны отбирали чуть меньше чем по сотне узников, отдавая предпочтение относительно здоровым, не имеющим переломов или открытых ран. Потом их отводили на третий этаж храма, где располагался алтарь и там потрошили. По минуте на одного человека. Три храма страданий и работающий в них чудовищный конвейер накрывали Сургут мутным колпаком, который были не в силах пробить дальнобойная артиллерия и ракетные системы. Высшее заклинание праха, тем более растянутое на весь город, удавалось поддерживать только постоянными жертвоприношениями. Пролетая сквозь мутную, колышущуюся завесу, любой материальный объект практически мгновенно сгнивал, даже если состоял из прочнейшей стали или обеднённого урана. Артиллерийские снаряды рассыпались пеплом. Сбрасываемые с самолётов бомбы успевали долететь до земли, но не взрывались, а растекались, словно сброшенные с высоты гнилые овощи, оставляя лужицы дурно пахнущей жижи. Самые крупные ракеты, летевшие со сверхзвуковой скоростью, успевали ударить в цель, до того, как полностью разлагались. Но опять же не взрывались и если убивали кого-то из демонов, то только случайно, прямым попаданием в цель.
Демоны хорошо подготовили оборону города.
Но полностью закрыться и отсидеться за щитом праха они не могли. Рано или поздно высшее заклинание всё равно развеется. Когда хотя бы в одном из трёх храмов страданий закончится живые, способные испытывать боль, ужас и страх, «батарейки». Дальше останется только высасывать ране запасённую энергию из камней силы, а когда закончатся и они - щит праха исчезнет.
Кроме того, щит не учитывал характер рельефа и имелось достаточно мест, где можно было пройти под ним или даже провести тяжёлую технику. И за каждое из таких бутылочных горлышек развернулось жаркое сражение.
Тяжёлые пехотинцы и выступающие в роли танков прорыва - мизгири, без поддержки артиллерии и авиации, уступали демонам в ближнем бою. Но выхода у командующего было ровно два. Или наступать, не обращая внимание на потери. Или осадить город и ждать пока демоны не переработают в храмах последнего гражданского. И судя по докладам разведки и полученным от партизан сведениям - ждать пришлось бы достаточно долго. Ещё до начала осады, демоны согнали в Сургут население из пригородов.
Когда твари обнаружили их убежище, Саша и Лена сидели обнявшись. Глупо было надеяться, что их не найдут. Но они, вопреки всему, надеялись. И тем гроше было разочарование.
Ракшасы, не такой сильные и здоровые, как четырёхрукие, всё равно гораздо сильнее обычного человека. Бросившего с ножом Сашу, с трудом протиснувшийся в их нору низший демон отбросил к стене одним небрежным ударом. Он слышал, как кричала и билась сестра, но ничего не мог сделать, перед глазами плыло. Затем другой демон подхватил его и вытащили наружу.
Загонщики обращались с хрупкими телами пойманных людей почти аккуратно. Нет никакого смысла портить «батарейки», когда их можно использовать по назначению. Предоставленный на несколько минут сам себе, Саша оклемался. На тесном пяточке, окружённые толпой низших демонов, сидели четыре сотни человек - всё их небольшое поселение, пытающееся выживать на теле давно захваченного и разрушенного врагами города.
Кто-то пытался активно сопротивляться, их убивали или ломали одну руку, ногу - чтобы человек сосредоточился на своей боли и не помышлял о сопротивлении. Впрочем, убитых было едва ли пара десятков человек. Загонщики стремились действовать аккуратно. А у вынужденных выживать под властью демонов людей уже давно что-то сломалось внутри.
Потом их погнали к храму страданий. Грубая пирамида, собранная из кусков бетона и обломков обрушившихся зданий. Высотой всего с трёх или четырёхэтажный дом, на фоне сохранившихся и торчавших подобно обломанным зубам во рту старика многоэтажек храм страданий можно даже не заметить. Но чётко виден бьющий с её вершины столб чёрного тумана устремляющийся вертикально вверх и на высоте пару сотен метров над городом растекающийся в мутную, едва-едва прозрачную, крышку накрывшую Сургут.
Вели их как скот. Кто не хотел или не мог идти - тех несли. Саша нашёл глазами Лену и немного успокоился. Сестра в порядке. Пока ещё в порядке. Как и все остальные, он догадывался куда и зачем их ведут. Но что тут можно было сделать?
Народу в клетке столько, что сложно повернуться. Не говоря уже о том, чтобы попытаться сменить местоположение. К тому же те, кто сидел здесь дольше, отнюдь не спешили уступать места новоприбывшим и позволять им отойти от двери. Спускающиеся с верхних этажей демоны забирали первых попавшихся и у тех, кому досталось место в глубине имелся вполне реальный шанс прожить на несколько часов дольше. Весь первый этаж храма уставлен такими вот клетками из толстых железных прутьев, вставленных в пол и потолок и с проходами между ними. В некоторых клетках люди старались пропускать подальше от входа и прятать в глубине детей или женщин. Поближе к входу добровольно вставали старики, а если их не было, то калеки или раненные. Но в той клетке, куда ракшасы запихнули Сашу и Лену, люди не нашли в себе сил оставаться людьми. Наоборот, здесь самых слабых вытолкнули вперёд, а самые безопасные места в глубине заняла компания молодых мужчин.
Саше показалось, будто он попал в вязкое желе состоящее из человеческих тел. Ни повернуться, ни сесть. Сверху доносились стоны ритуально убиваемых людей. И общий гул, состоящий из просьб, стонов, проклятий и молитв, создаваемый тысячами отчаявшихся людей. Всё это заставило Сашу впасть в подобие транса. Он не мог бы сказать сколько прошло времени до того, как клетку их камеры открыли и пара ракшасев принялись вытаскивать одного человека за другим, передавая их четырёхрукому. Вытащив десятка четыре, они остановились. Удержать большее количество был не способен даже четырёхрукий. Почему-т