Бывший район города, посёлок Вынгапуровский, из-за отдалённости от города, не входил в ноябрьский укрепрайон. Но демонам он тоже особенно не нужен, так как находился слишком близко к северной крепости людей.
Постоянно в Вынгапуровском давно никто не жил. За годы боёв посёлок неоднократно подвергался бомбардировкам с обеих сторон, так же, как и ставший вторым Сталинградом, северный город Ноябрьск. Но если город и укрепрайон вокруг него люди всегда восстанавливали, то до отдалённого посёлка руки доходили по обстоятельствам. Но нельзя сказать, что бывший посёлок Вынгапуровский стоял полностью заброшенным. Туда периодически наведывались патрули из города, а одно время там расположили пост наблюдения за воздушным пространством, но затем убрали, так как в отдалении от города он был уязвим.
Сейчас, когда в окрестностях ноябрьского укрепрайона сконцентрировались ударные силы объединённых армий ямало-ненецкого округа (Новый Уренгой, Салехард) и республики Коми (Воркута) — в районе бывшего посёлка Вынгапуровский патрули часто замечали низших демонов. Видимо демон-Наместник земли желал сразу же узнать о начале наступления.
Патрули раз за разом зачищали бывший посёлок Вынгапуровский, но несмотря на наконец ударившие крепкие морозы, твари появлялись там вновь и вновь. Тогда как в сторону юга выдвигались один отряд за другим, командованию надоело терпеть в непосредственной близости от Ноябрьска вражеские силы и в Вынгапуровский послали крупный отряд, чтобы окончательно зачистить бывший посёлок. Вместе с солдатами шли инженеры. Планировалось восстановить посёлок и временно развернуть там ремонтные мастерские и госпитали для идущих сейчас в наступление техники и людей.
В случае успешного развития контрнаступления, когда Ноябрьск окажется в глубоком тылу, посёлок Вынгапуровский превратят в аграрный центр с десятками теплиц под тёплыми прозрачными куполами. Он будет кормить множество людей, которые приедут из перенаселённых Салехарда и Нового Уренгоя восстанавливать и возвращать к мирной жизни превращённый в укрепрайон, перестроенный в мощную крепость, город Ноябрьск.
В случае неудачи наступления, если идущие сейчас на юг армии, под неудержимым давлением покатятся назад — отстроенные в посёлке Вынгапуровский долговременные огневые точки станут ещё одним дополнительным стержнем в броне ноябрьского укрепрайона.
Словом, как ни крути, а бывший посёлок нужно очищать от врага и занимать. Именно так объяснял Горазд Николаю полученный ими приказ, предписывающий их мизгирю войти в отправленный зачищать Вынгапуровский отряд.
Старший лейтенант Золотилов в тот день оставался хмур и поэтому мрачно смотрел на младшего лейтенанта Романенко донельзя вдохновлённого приближением первого в его жизни боя. Боя, который он (в отличии от ночного налёта драконов на город) встретит, как и положено бойцу бронетанковых войск, в кабине мизгиря, а не в пеших забегах по темноте.
Горазд пытался оставаться серьёзным, хотя очень хотелось улыбаться, куда-нибудь бежать и из чего-нибудь стрелять, для начала в воздух. Полученный приказ, точно надуваемый воздушный шарик, распирал ему грудь. Хотелось взлететь и сердце билось, словно выстукивая одно-единственное слово «наконец-то»!
В противоположность второму пилоту, первый номер был хмур, мрачен и кажется зол на весь мир в целом. В таком состоянии он находился уже несколько дней, после объявления нового приказа верховного об инфералах и последовавшего за ним ночного налёта. Сначала Горазд полагал, что это из-за того, что другие подразделения, одно за другим, шли на фронт, а их седьмая танковая армия — как будто приросла к месту. Он пытался поговорить с Николаем, но старший лейтенант ясно показал, что не расположен к разговорам. И вот, наконец, великолепная новость, их задействуют в наступлении! А старший товарищ сидит, точно сыч на ветке и хмуро смотрит.
— Как ни крути, а надо зачищать Вынгапуровский и отстраивать обратно, — немного растерянно повторил Горазд.
— Сам придумал? — хмуро переспросил Николай.
Горазд помотал головой: — Нет, человек из особого отдела рассказывал. Но он всё правильно говорит!
Командование считало, что если приказ не секретный и нет причин скрывать информацию, то солдатам надо обрисовывать общую ситуацию. Так сказать, для правильного понимания. Поэтому комиссары и читали лекции по текущему положению дел на фронтах и в тылу. И молодые бойцы, вчерашние мальчишки, из которых не менее чем на четверть состояла действующая армия, валом валили на импровизированные лекции. Лекции комиссары читали интересно, взаимодействуя со слушателями и оставаясь с ними на одной волне. Других развлечений всё равно практически не имелось. Масштабное наступление штука долгая. Части вводились в бой постепенно и пока кто-то уже сражался, другой только мечтал о скорейшей отправке на передовую. Или не мечтал — солдатские мечты дело личное, положения устава их не охватывают.
Горазд ходил на каждую такую лекцию, в свободное от службы время. Николай только морщился и презрительно называл лекции «промывкой мозгов», а комиссаров «особистами». Горазд не понимал, что напарник хотел этим сказать. Разве чисто это плохо, а грязно это хорошо, чтобы «промывка» стала чем-то нехорошим?
— Какой смысл тебе объяснять, — махнул рукой Золтилов. — Приказ получен. Остаётся только идти выполнять.
— Приказ получен, — радостно подтвердил Горазд.
Глянув на напарника, Золотилов только сморщился, будто откусил от неспелого лимона, да, вдобавок, без сахара.
— Думаешь будет бой? — спросил Николай.
Горазд закивал.
— Зря думаешь, — с мстительным удовольствием разбил его надежды старший товарищ. — Демоны конечно сволочи и мрази, своих кладут без счёта и берут нахрапом. Но они отнюдь не дураки и прекрасно понимают, что посёлок им не удержать. Поэтому и пытаться не станут. Как только увидят серьёзные силы, так сразу разбегутся.
— Прямо разбегутся? — не поверил Горазд.
Золотилов обнадёжил: — Не беспокойся, они своё во время марша на Когалым возьмут. Засады, неожиданные удары, ночные нападения. Мины на снегу, отрава в воздухе, прячущиеся среди обычных людей инфералы. Открытие локальных порталов через массовое жертвоприношение в каждом населённом пункте по пути к Когалыму. Много чего интересного предстоит.
…Горазд и Николай проводили предпоходное техническое обслуживание мизгиря, когда в ангар вошли большие чины. То есть не самые большие, несколько капитанов, парочка майоров и возвышающийся среди них, словно пытающаяся маскироваться под кролика лиса, рослый подполковник. Человек-гора покрутил головой и уверенно пошёл в их направлении увлекая остальную свиту. Возвышаясь над остальными больше чем на голову, он походил на пышущего здоровьем атлета, зачем-то пришедшего на собрание больных дистрофией.
Золотилов сидел в кабине, а Горазд занимался проверкой снаружи. Поэтому он, в отличии от напарника, сразу заметил появление старших офицеров. Чем ближе они подходили, тем беспокойнее становилось Горазду. Повышенное внимание старших офицеров не могло сулить ничего хорошего скромному младшему лейтенанту, пилоту-водителю шагающего танка.
На какое-то мгновение Горазд подумал, что они пройдут мимо, но нет. Человек-гора со знаками различия подполковника остановился прямо перед их мизгирём. Выпрямляясь и отдавая честь, Горазд попытался понять: к какому роду войск он относится, что за странный шеврон?
Из кабины высунулся Золотилов и крикнул: — Чего замолчал?!
Только потом он оглянулся и увидел собрание старших офицеров, словно в музее, выстроившихся перед их танком. У Николая вырвался какой-то обрывок слова или вздох, но оборванный на половине. Моментально выбравшись из кабины, он соскользнул по передней опоре и замер, выпрямившись рядом с Гораздом.
А младший лейтенант Романенко тем временем вспомнил к каким войскам относит его обладателя похожий шеврон. Не к научникам. И не к безопасникам. Совсем недавно, после объявления приказа верховного, помимо обычных штрафных отрядов, ввели новый род войск — штрафные отряды для сражающихся на стороне людей инфералов и заодно прочих сверхъестественных сущностей. Солдаты их тут же окрестили «маговойсками». Штрафников и нормальных бойцов командование старалось не смешивать, поэтому Горазд раньше встречал такой шеврон только в электронном справочнике на своём планшете. А здесь перед ним целый подполковник.
— Боже мой, неужели это настоящий инферал? — подумал Горазд и тут же засомневался. — Да нет, обычный человек вроде, только здоровый как чемпион по рукопашному бою среди тяжёлых пехотинцев. Или всё-таки инферал?
Он попытался вспомнить как выглядят получившие от демонов проклятую метку предатели человеческого рода, но судя по просмотренным кадрам хроники и вызубренным в академии описаниям, инфералы, при желании, практически не отличались от нормальных людей. Обычный человек, не имеющий специальной техники для распознавания или хотя бы натренированной собаки, и не заметит разницы.
Чёрт, неужели настоящий инферал? Да ещё и в звании подполковника! — подумал Горазд. Только сейчас он заметил, что стоит с открытым ртом и поспешил закрыть.
Собственное удивление от встречи, вот так, лицом к лицу, с настоящим предателем и врагом, да ещё сражающимся на стороне людей, едва не помешало Горазду заметить напряжение, возникшее между его старшим товарищем, первым пилотом, и явившимся без спроса подполковником штрафных маговойск.
Между тем, напряжение было такой силы, что оставалось только удивляться, что у собравшихся капитанов и майоров, и других танкистов, державшихся в отдалении от старших офицеров, не встают дыбом волосы.
— Здравствуй Николай, — произнёс подполковник.
— Здравия желаю! — словно на плацу, пролаял Золотилов, как будто обматерил.
Подполковник предложил: — Давай без чинов и без лишней субординации.
— Ну давай, — согласился Золотилов.
Столпившиеся вокруг, и старшие офицеры и младшие из числа ремонтников и пилотов, молча слушали разговор между подполковником штрафных войск и старшим лейтенантом бронетанковых.