— Несомненно, он это дело расследует, и оно немаленькое.
Повисла неловкая тишина. Затем Беттертон выговорил смущенно:
— Мне кажется, это не так.
— Вы о чем?
— Когда агент ФБР расследует дело, он не взрывает бары и магазины, не топит кучу лодок и не выжигает дотла нарколабораторию на острове среди болот. Вряд ли такое допускается ФБР.
— Отчего же нет? Пендергаст часто расследует… по собственному почину.
— Но это не расследование! Это месть, сведение счетов! Этот Пендергаст — это все его рук дело.
— Что именно? — спросила Кори холодно.
— Убийство Броди. Контрабанда наркотиков, если там действительно наркотики. Но уж точно там делается что-то большое и незаконное, сомнений нет.
— Ну-ка, постойте-ка. Вы только что назвали Пендергаста наркобароном и убийцей, я не ослышалась?
— Скажем так: я очень подозреваю, что он сильно замешан в таких делах. А там, по-моему, все пахнет наркотиками, и ничем другим. Этот агент ФБР уже по уши…
Кори встала. Грохнул отшвырнутый стул.
— Парень, ты свихнулся? — спросила она громко.
— Пожалуйста, сядьте!
— Я рядом с тобой не сяду! Подумать только, Пендергаст — торговец наркотиками!
В ее голосе было столько изумления и отвращения, что люди в ресторане начали поворачиваться, интересуясь, в чем дело. Но Кори было наплевать.
Беттертон, захваченный врасплох, съежился:
— Нельзя ли потише…
— Да Пендергаст — самый честный человек из всех, кого я знаю! Ты ему и в подметки не годишься!
Беттертон аж покраснел от смущения. Теперь уж точно на них смотрел весь ресторан. К столику заспешили официанты, и такое завершение встречи почти казалось наилучшим.
Долгая тревога и отчаяние, порожденные отсутствием Пендергаста, злость на обман — ведь столько времени она считала его мертвым! — сгустились и выплеснулись на беднягу Неда.
— И ты зовешь себя репортером? Ты расследуешь? Да ты свою задницу при свете дня обеими руками не отыщешь! Пендергаст мне жизнь спас! Чтоб ты знал, благодаря ему я в колледже учусь. И притом ничего между нами нет, потому что он — самый достойный человек из всех живущих. Понял, ты, засранец?
— Мисс, простите, что происходит, мисс?
Официант в панике махал руками, будто колдовал, желая, чтобы буйную Кори волшебным образом унесло прочь.
— Ты мне своей «мисс» не тыкай! Я уже ухожу.
Кори повернулась, окинула взглядом замершее в ужасе ресторанное сборище:
— Что, не нравится крепкое словцо? Катитесь в свои захолустья!
И гордо зашагала прочь из ресторана, вырвалась на Седьмую авеню и там, среди торопящихся на обед людей, наконец перевела дыхание.
Да, дела серьезные. Кажется, Пендергаст угодил в беду, а может, и завяз по уши. Но ведь он всегда умел выпутаться. Справиться со всем. Кори пообещала ему не вмешиваться — и твердо решила сдержать обещание.
Глава 55
Констанс сидела на заднем сиденье автомобиля, несущегося по Мэдисон-авеню. Она слегка удивилась тому, что доктор Пул разговаривал с водителем по-немецки, но ведь Пул не объяснил, когда и как намерен доставить ее к Пендергасту. Ее мучило нетерпение. Так хотелось поскорее оказаться в особняке на Риверсайд-драйв, снова увидеть Алоизия.
Джадсон Эстерхази, он же доктор Пул, сидел рядом — высокий, стройный, с тонко очерченным лицом аристократа, высвеченным полуденным солнцем. Как и планировалось, побег осуществился безукоризненно. Конечно, жаль доктора Фелдера — наверняка это погубит его карьеру. Но безопасность Алоизия превыше всего.
Констанс искоса посмотрела на Эстерхази. Пусть он и родственник Алоизия, но есть в нем что-то неприятное. Жесты, движения, высокомерная гримаса торжества. По правде говоря, Эстерхази не понравился ей с самого начала. Его манеры, речь, самое его существо будили инстинктивное подозрение.
Но это не важно. Главное, чтобы он доставил ее к Пендергасту, так нуждающемуся в ее помощи.
Машина притормозила. Сквозь затемненное окно Констанс заметила: сворачивают на восток по Девяносто второй улице.
— Куда мы едем? — спросила она.
— В место, где временно остановимся, чтобы подготовиться и отбыть, э-э, к вашему финальному пункту назначения.
Констанс эта фигура речи совсем не понравилась.
— К моему финальному пункту?
— Да. — Высокомерная улыбка на лице Эстерхази стала глумливой ухмылкой. — Туда, где все придет к возмездию.
— Простите?
— Да, мне нравится, как это звучит, — мечтательно произнес Эстерхази. — Все придет к возмездию. Так!
— А Пендергаст? — спросила она резко.
— Это уже неважно.
Его брезгливость, высокомерие и злоба, с какой он отреагировал на имя агента, заставили Констанс вздрогнуть от страха.
— О чем вы?
Эстерхази грубо расхохотался:
— Ты еще не поняла? Тебя не спасли, а похитили!
Он повернулся к ней, проворный и ловкий, и, прежде чем Констанс успела двинуться, она ощутила у рта его руку и резкую, сладковатую вонь хлороформа.
Сознание возвращалось медленно, словно выплывало из густого, липкого тумана. Констанс выждала, пока мысли придут в порядок. Она обнаружила, что привязана к стулу, а во рту у нее кляп. Ноги тоже привязаны за щиколотки. Констанс осмотрелась: небольшая комната, пахнет сыростью и плесенью, издали доносятся негромкие звуки. Из мебели, кроме стула, только пыльный стол, пустая книжная полка, кухонный шкаф, скелет кровати, лишенный матраса. За дверью слышались шаги. Наверняка Эстерхази. Снаружи доносился шум уличного движения.
Констанс захлестнуло чувство вины. Она позволила себя обмануть, и так нелепо, глупо, грубо. Непростительно! Сама помогла похитителю.
Осторожно, контролируя дыхание, она попыталась выяснить, как можно высвободиться. Поняла: руки не привязаны, но прикручены клейкой лентой. Пошевелила ими — не слишком туго. И непрочно. Связали ее кое-как, второпях. Эстерхази, впрочем, и сам сказал: «…временно остановимся, чтобы подготовиться и отбыть к вашему финальному пункту назначения».
К финальному пункту назначения…
Констанс принялась напрягать и расслаблять руки, растягивать и дергать ленту. Та постепенно ослабевала. Внизу, этажом ниже, ходил Эстерхази. В любое время он может подняться, чтобы забрать ее и увезти.
Она дернула изо всех сил — и лента подалась. Констанс высвободила руки, содрала повязку со рта, выплюнула кляп. Освободила щиколотки. Встала и тихо подкралась к двери. Попробовала открыть. Увы, как и следовало ожидать, дверь была заперта. И очень прочна.
Констанс подошла к единственному в комнате окну, выходящему в заброшенный садик на заднем дворе. Окно было закрыто и забрано решеткой. Констанс выглянула наружу сквозь грязное стекло: типичный дворик Ист-Энда, общий сад для нескольких старых кирпичных домов, отделенных друг от друга высокими кирпичными стенами. Заросший сад, пустынный. Но в следующем, за изгородью, сидела рыжая женщина в желтом свитере и читала книгу.
Констанс замахала руками, затем тихонько постучала в окно. Женщина не обращала внимания, уставившись в книгу.
Констанс торопливо обыскала комнату, выдвинула ящики стола и шкафа. Обнаружила столярный карандаш. Обшарила полку и на самом верху обнаружила старую запыленную книгу. Выдрав ее форзац, девушка спешно нацарапала записку. Сложила ее и снаружи написала:
Пожалуйста, немедленно передайте эту записку доктору Фелдеру в больницу «Маунт-Мёрси», Малый Губернаторский остров. Пожалуйста!
ЭТО ВОПРОС ЖИЗНИ И СМЕРТИ!!
Подумав немного, добавила:
Фелдер даст вам денег.
Она подошла к окну. Женщина все еще читала. Констанс поскребла стекло, постучала — женщина ее не замечала. В конце концов, захлестнутая отчаянием, Констанс схватила книгу и ударила углом в стекло. То со звоном расселось, посыпались осколки. Женщина наконец оторвалась от книги и посмотрела в сторону шума.
И тут же с лестницы донесся топот Эстерхази.
Констанс сунула записку в книгу и швырнула ее в соседский сад и крикнула:
— Возьмите записку! Пожалуйста, поезжайте скорее!
Книга шлепнулась у ног женщины, и та удивленно посмотрела на нее.
Констанс еще успела заметить, как женщина, опираясь на трость, нагнулась и подняла книгу…
Эстерхази ворвался в комнату, изумился, выругался и бросился на жертву. Она протянула навстречу руки, скрючила пальцы, пытаясь выцарапать ему глаза. Эстерхази не успел отклониться, отбить выпад, и ногти оставили две глубокие борозды на щеке. Он охнул от боли, отшатнулся, но мгновенно оправился и схватил Констанс. Навалился на нее, швырнул на пол, налег. Несколько секунд они яростно боролись. Затем Эстерхази придавил ее руку к полу и прижал к носу и рту пропитанную хлороформом тряпку.
Сознание Констанс померкло, затем утонуло в кромешной тьме.
Глава 56
Дом престарелых давно снесли, а на его месте выстроили унылый квартал жилых малоэтажных домов. Здания еще пустовали, у входов ветер трепал рекламные плакатики, обещающие снижение цены, льготы и бонусы.
Пендергаст зашел в небольшой офис торговцев недвижимостью у нового квартала, никого там не обнаружил и нажал кнопку звонка, обнаруженную на стойке. На звук явилась молодая женщина, выглядящая крайне истощенной. Она явно испугалась, обнаружив клиента. Но быстро оправилась и встретила гостя профессиональной улыбкой.
Пендергаст сбросил объемистое тяжелое пальто, провел ладонью по костюму, приведя его в обычное образцово гладкое состояние.
— Доброе утро! — приветствовал он женщину.
— Что вам угодно? — отозвалась та.
— Мне угодно найти недвижимость в этом районе.
Очевидно, идея продажи дома показалась женщине новой и пугающей. Она подняла удивленно брови, спросила:
— Вы интересуетесь нашим кондоминиумом?
— Да, — подтвердил Пендергаст, водружая громоздкое пальто на кресло и усаживаясь. — Я, знаете ли, с юга, но ищу климат попрохладнее, чтобы поселиться, выйдя досрочно на пенсию. Жара утомила.