Вставала я медленно, нащупывая ногами пол, стены качались перед глазами, хотя начался отлив и баржа вновь легла днищем в мягкую грязь.
При виде чудовищного беспорядка я вскрикнула. Повсюду разбросаны бумаги, мои чертежи, расчеты для оранжереи рассыпаны по полу. В камбузе сорваны дверцы шкафчиков, выпотрошены все ящики. Подняты сиденья дивана в столовой, всякая мелочь и мусор — канаты, бухты, запчасти к двигателю — выброшены оттуда.
Я глянула в сторону люка. Малькольм оставил дверь открытой, и я из каюты видела черный прямоугольник. Проверяй не проверяй, ясно было, что и там они побывали.
Они даже банку с краской вскрыли и предусмотрительно вылили содержимое за борт — вероятно, чтобы не попало на одежду и ботинки. Перевернули все коробки, вплоть до той, в дальнем углу, с надписью «МЕЛОЧИ ДЛЯ КУХНИ».
Я с трудом пробралась к ней между шпателями, кистями, инструментами, всяческим железом, беспроводной дрелью и обрубками досок, которые я пока на всякий случай хранила. Кое-что из этого добра оказалось переломано. Коробку опрокинули, как и все прочие, но, перевернув ее, я убедилась, что опустошили ее не до конца. К фальшивому днищу не притронулись — опрокинули коробку, поглядели, как сыплются «мелочи», и двинулись дальше.
Бандиты ничего не нашли. И теперь я точно знала, кто меня преследует: Фиц. Кэдди, наверное, хотела меня предупредить. Она узнала, что Фиц выяснил, где спрятан сверток, и ее остановили прежде, чем она добралась до меня. Кэдди погибла из-за меня.
Глава 22
В ту ночь Фиц явился к моему последнему танцу. В «Баркли» было на редкость тихо, и, хотя все прочие девицы были заняты, я лишь выступала на сцене да разок-другой исполняла танец на коленях. Никто из моих клиентов не явился. Стояла холодная февральская погода, но внутри атмосфера была чувственной и теплой вопреки усилиям кондиционеров.
Танцевала я с удовольствием, радуясь физической нагрузке и тому, как напряженно следят за моими движениями парни, проводившие у нас предсвадебный мальчишник. Такое бывало в «Баркли» изредка: мало кому по карману здешние расценки. Собравшиеся в тот вечер парни были гораздо моложе обычной публики. Возможно, отец жениха состоял членом клуба. Жених и его приятели были одеты, как и подобает, в смокинги, они расположились у сцены и наслаждались зрелищем. Кое-кто из них заказывал отдельный танец с другими девушками, но мне показалось, что деньги у них заканчиваются.
Я постаралась для ребят от души, даже послала жениху воздушный поцелуй. Его друзьям это понравилось.
Сходя со сцены, я заприметила в одном из ВИП-кабинетов Фица в привычном окружении качков: Никса, Грэя и прочих. Дилана с ними не было. На тот момент еще не было.
В гримерной я вытерла пот, поправила макияж и вернулась в зал поглядеть, не удастся ли заарканить кого-нибудь из посетителей. Возможно, мне хотелось увидеть также и Фица.
Он оставался в ВИП-кабинете и, к моей радости, при виде меня заулыбался, помахал:
— Вива! Иди сюда, красотка!
Он отогнал девиц, склонившихся к нему справа и слева, и похлопал по соседнему креслу. Девушки отправились на поиски другой добычи, оставив Фица мне. Судя по расслабленному виду, трепались присутствующие не о делах.
Я присела на красной бархатной подушке возле Фица. Думала, он до меня дотронется, может, руку положит на бедро или за плечи приобнимет, но он не стал.
— Хотела поблагодарить за цветы, — сказала я, когда начался танец и глаза всех мужчин устремились к шесту. — Мы с тех пор не виделись, а то я бы сделала это раньше.
— А! — сказал он. — Понравились?
— Очень красивые. Я в восторге.
— За хорошую работу ничего не жалко, — улыбнулся он. — Особенно за последний твой танец.
Я его зацепила. Я это чувствовала.
— Значит, свои деньги я отработала?
— Еще как отработала.
— Ни для кого другого я бы этого не стала делать, Фиц. Только ради тебя.
— Ради меня и ради штуки налом, — рассмеялся он.
Я помолчала, вынуждая его посмотреть мне в глаза, — пусть поймет раз и навсегда.
— Для тебя я бы сделала это и без денег.
Этого было достаточно. С улыбкой я поднялась и легкой походкой пересекла зал. Оглянулась только у двери гримерной: он все еще смотрел мне вслед.
Дилан ждал меня в гримерной.
— Тебе разве можно сюда? — спросила я, оглядывая девиц: кто раздевался, кто одевался, в зависимости от своего расписания.
— Не приставай к нему! — крикнула Кей из-за соседнего столика. — Дилану можно, правда же, Дилан?
— Меня здесь всюду пускают, — серьезно сообщил он.
Он сидел рядом с моими сумками. Я ждала, чтобы он подвинулся, но напрасно. Неужели все еще злится на меня, черт знает почему? Мы с ним не виделись с той ночи, когда он подвез меня домой после вечеринки.
— Пойдем выпьем, — пригласил он.
— Как? — переспросила я, недоумевая: сейчас, в клубе, или… на свидании? Это уж и вовсе невероятно!
Дилан встал и подставил мне руку.
— Мне… мне через двадцать минут снова на сцену, — предупредила я.
— Лгунья. Ты ведь уже закончила. Клуб скоро закрывается. Так что пошли.
Покраснев, я подхватила его под руку и позволила вывести меня из комнаты под свист и улюлюканье девчонок.
Дилан повел меня вниз, в общий бар, — додумался же. Там не выступали, но в часы затишья девицы спускались туда, пытались заманить завсегдатаев бара на более престижную и дорогую территорию клуба. Сюда тоже не всякого пускали, но перед баром всегда собиралась очередь, и народу внутри хватало.
— Лишаешь меня дохода, — посетовала я. Это была шутка, но лишь отчасти.
— Потерпи. Уж пять минут ты урвать можешь.
Нигде не было видно свободного столика или даже стула, но Дилан кому-то кивнул, и компанию пьяных ребят в костюмах тут же вывели за дверь, а на их еще не остывшие места уселись мы.
— Что закажешь? — осведомился он.
— Просто воду.
— А мне водки, — сказал Дилан официантке, появившейся у столика ровно в ту секунду, когда мы сели.
Дилан хоть и не Фиц, но явно обладал тут немалым весом. «Каково было бы провести здесь вечер с Фицем?» — подумала я.
Я думала, он подсядет поближе ко мне, однако Дилан выбрал стул напротив. К тому, что на меня в этом заведении глазеют, я привыкла и не питала иллюзий по этому поводу: на обычной работе я подобным вниманием не пользовалась, разве что со стороны чертова придурка Данкерли, но и тот заинтересовался мною лишь после того, как заприметил в ночном клубе. Его привлекала Вива. А вот Дилан оставался нечувствителен к чарам Вивы.
— Приятный сюрприз! — жизнерадостно произнесла я. Пришлось повысить голос, чтобы Дилан расслышал меня за шумом бара.
Принесли напитки. Я выжала в воду ломтик лимона и облизала пальцы, внимательно следя за выражением лица Дилана.
Впечатление произвести не удалось. Он даже засмеялся.
— На меня это не действует, — сообщил он.
— Что? — переспросила я, сама невинность.
К Дилану разом вернулась серьезность.
— Будь осторожнее, — посоветовал он.
— Ты насчет чего?
Он подался вперед, чтобы не кричать:
— Насчет Фица.
— А что насчет него?
— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Не лезь, куда не надо.
— Я ему нравлюсь. Ты же знаешь, это правда.
— Это я знаю. Я не слепой и не придурок. Но будь осторожнее.
— К чему ты это говоришь?
Он вздохнул, сделал большой глоток водки, скривился:
— К тому, что ты умнее прочих девиц. У тебя есть перспектива — и не здесь, не в клубе. Не сближайся чересчур с Фицем и не зли его.
Я выпрямилась на стуле. Дилан решил предупредить меня. Что бы ни было тому причиной, но явно не ревность, а значит, к его словам стоило прислушаться.
— Дилан, я не понимаю, — призналась я.
— Тебе особо понимать и не требуется. Загляни в себя — и поймешь: зря ты это затеяла.
Я отхлебнула воды. Слишком быстро такую холодную пить нельзя, как бы зубы не заболели.
— Дилан, помнишь, ты спрашивал меня, для чего мне деньги?
Он кивнул.
— Все еще хочешь знать?
— Если ты хочешь сказать, скажи.
— Только между нами, ладно? Другие… они вряд ли поймут.
Он пожал плечами, словно и его это особо не интересовало, но я знала, что ему я могу довериться. В конце концов, больше никто не предупреждал меня, чтобы я остерегалась Фица, а он это сделал, хотя я пока не понимала зачем.
— Я хочу купить судно, — призналась я.
К чести Дилана, он не засмеялся, не пошутил насчет большого корабля, никакой ерунды.
— Какое судно? — переспросил он.
— Лучше всего баржу. На которой можно жить. Куплю, год не буду работать, буду ее в порядок приводить.
— А зачем?
— Просто я всегда об этом мечтала. А сейчас все пошло вкривь и вкось, так что я спешу заработать как можно скорее и уйти.
Выражение его лица изменилось.
— Постой-постой! У тебя что-то не так? Ты зарабатываешь лучше всех в заведении, сама знаешь. Мне казалось, тебе здесь нравится.
Я покачала головой:
— Я не об этой работе, Дилан. Об основной. Пару недель назад мой босс-придурок заглянул в клуб и узнал меня. С тех пор он мне продыху не дает.
— Вот как?
— Да. В прошлую пятницу увязался за мной из клуба, закатил скандал на станции метро. В итоге мне пришлось удирать и ловить такси. Теперь он на работе намеки делает. Приходится все время следить, чтобы кто-то был рядом, когда мы с ним общаемся, ни в коем случае не оставаться наедине.
— Чего ему надо?
— Как думаешь, Дилан, чего ему надо? Того же, чего всем. За исключением тебя.
— Хочешь, я с ним разберусь? — предложил Дилан, улыбаясь, но отнюдь не шутя.
— Нет, ни в коем случае.
Он прикончил водку, разом плеснул себе в глотку, словно это была вода, а он умирал от жажды.
— Только слово скажи. Я знаю, как обращаться с такими придурками. Думают, могут себе все позволить, раз ты помахала перед ними трусиками. Засранцы.
Дилан махнул рукой официантке, и та сразу же подошла, оставив без внимания множество дожидавшихся клиентов.