Он осторожно ступал, обходя обугленные столбы, которые когда-то были величественными деревьями. Впереди что-то блеснуло на солнце, и он ускорил шаг.
Он не нашел ничего, что можно было бы однозначно идентифицировать как воздушный шаттл, только четырехметровый, сплющенный, скрученный кусок листа из углеродного композита и кусок сверхпроводящего кабеля.
— Общая масса металла, которую я обнаружил, — сказал Дирк, — составляет всего около восьмидесяти процентов от того, что я ожидал бы увидеть в обломках шаттла. Возможно, это какой-то другой корабль.
Тайрус так не думал.
— Или остальные обломки были потеряны до того, как они упали на землю. Я думаю, в эту штуку, чем бы она ни была, попала ракета.
Затем он поднял глаза. Каким-то образом целая панель обшивки, по меньшей мере, четырех метров в поперечнике и двух метров в длину, почему-то сохранилась почти нетронутой, застряв на обгоревших ветках дерева, словно специально установленный дорожный указатель. На левом краю виднелась половина эмблемы Конкордата, а также большая часть логотипа горнодобывающей компании. А ниже - цифра.
У него скрутило живот.
— Дирк, тебе о чем-нибудь говорит номер "TN-1045"?
— Это был позывной, который использовал вылетающий шаттл в своем сигнале бедствия, Тайрус. Мне жаль.
Он услышал тихий, жалобный звук и только мгновение спустя понял, что он вырвался из его собственного горла.
— Возможно, твоей семьи не было на шаттле, Тайрус.
Ему потребовалась минута, чтобы сглотнуть и снова заговорить.
— Они или здесь или в колонии. На самом деле не имеет значения, умерли они здесь или нет. Именно здесь умерла надежда, Дирк. Именно здесь они умерли в моем сердце.
— Мне жаль, Тайрус.
Он начал осматривать землю, ища, сам не зная что, какой-нибудь клочок одежды, какой-нибудь личный предмет, какую-нибудь кость, которая могла бы рассказать ему о людях, которые здесь погибли.
— Тайрус.
Он заметил сверхпроводящую спираль импеллера, иллюминатор и окружающий его кусок переборки, совершенно неповрежденные.
— Тайрус! Сзади!
Сработали старые рефлексы, и он вскинул винтовку раньше чем повернулся. У дюжины чужаков, стоявших на краю джунглей, были только ножи и копья. Он увидел их с почти нечеловеческой ясностью, а прилив адреналина на мгновение отогнал горе. Их цвета отличались от тех, что он видел раньше: белые, с желтыми, коричневыми и черными вкраплениями на серых полосах. Они были одеты во что-то похожее на зеленые тоги, подпоясанные на талии. Они отличались от тех, кто уничтожил колонию. Они что ли выпустили ракету, которая сбила самолет? Он не знал. Ему было все равно. Они подойдут.
Не обращая внимания на его оружие, двое из них опустили свои копья с наконечниками из мечей и с воем бросились на него. Он нажал на спусковой крючок в автоматическом режиме, разрубив одного из нападавших инопланетян пополам, а его промахи поразили остальных, ожидавших позади.
Он размахивал винтовкой взад-вперед, скашивая их всех.
Внезапно их стало больше, казалось, они атаковали со всех сторон.
Он водил оружием слева направо, держа его на высоте пояса, пытаясь сбить их, прежде чем они подойдут слишком близко.
Еще больше пришельцев падало, еще больше пришельцев появлялось.
Он пригнулся, когда брошенное копье пролетело мимо его головы так близко, что он почувствовал, как ветер развевает его волосы.
Пришельцы закричали.
Он закричал в ответ.
Он стрелял из винтовки, пока та не перегрелась, и это вынудило его вернуться к выбору целей и производить одиночные выстрелы, один за другим.
Пришельцы подходили все ближе и ближе, пока он не был вынужден использовать ствол винтовки как дубинку, чтобы отбиться от колющего копья, отбросить оружие в сторону, выхватить из-за пояса пистолет и выстрелить в грудь атакующему пришельцу.
Один.
Два.
Три.
Четыре раза.
Затем нож вонзился ему между ребер, и мертвое тело инопланетянина упало на него, как кусок говядины.
Он приготовился к удару копьем, который довершит дело ножа, снесет ему голову, как многим другим, которых он видел в колонии.
Затем мир взорвался. Снова и снова.
Позади него, перед ним, слева, справа.
Он услышал рев медленно приближающегося Боло, дождь пыли и мусора, скрип открывающегося люка.
Затем стало очень, очень тихо.
Через несколько мгновений он собрался с силами и, приложив неимоверные усилия, сумел скинуть мертвого инопланетянина с себя. Когда инопланетянин упал, он увидел, что в его шею вонзился обломок ствола дерева длиной с его предплечье.
— Был определенный риск, — сказал Тайрус, с трудом поднимаясь на ноги и оглядываясь по сторонам, — стрелять из повторителей так близко от меня.
— Я ждал, пока не осталось другого выбора, — сказал Дирк, — и надеялся, что тело нападавшего прикроет тебя.
— Сработало, — сказал он и, пошатываясь, медленно направился к люку, держась за кровоточащую грудь. Что-то под его ладонью издавало негромкий чавкающий звук.
— Ты ранен, — сказал Дирк, когда Тайрус пошатнулся и провалился в люк.
— Сильно, — выдохнул он. Он лежал на полу отсека, щекой касаясь прохладного и гладкого металлического настила.
— Если ты сможешь добраться до кабины управления, возможно, мой автодок сможет помочь.
— Не могу.
— Ты должен попытаться.
— Просто иди своей дорогой. А я останусь здесь.
— Ты должен попытаться.
— Не могу. Не могу, — сказал Тайрус, уставившись в стену и удивляясь, почему он все еще разговаривает с машиной, которая только что спасла ему жизнь. — Надежды больше не осталось, большой дружище. Если у тебя есть немного, может ее хватит на нас обоих.
Он почувствовал, что машина начала двигаться.
— Через несколько часов мы будем в колонии Рустенберг. Там нам окажут медицинскую помощь.
— Как скажешь, — сказал Тайрус, не особо надеясь.
— Я постараюсь не толкать тебя, но это может оказаться трудным путешествием.
— Я не могу тебя остановить.
Тайрусу показалось, что он потерял сознание на мгновение или на час, кошмар отсека, дергающегося вокруг него, не давал ему прийти в себя.
— Тайрус.
— Чего?
— В памяти каждого Боло есть защищенное место, где мы храним воспоминания о наших прошлых командирах. Моя история службы насчитывает более двухсот лет, и хотя моя память была повреждена, эта часть все еще цела. Я с полной ясностью помню своего первого командира и каждого следующего офицера, с которыми я служил с тех пор. Мне выпала честь работать с превосходными командирами. Мне очень повезло.
— Это хорошо, Дирк.
— Я приготовил там место для тебя, Тайрус, не в ожидании какого-то конкретного события, а в честь того, через что мы прошли за то короткое время вместе.
— Это честь для меня, Дирк.
— Это честь для меня, коммандер Тайрус.
Становилось все труднее не засыпать.
— Дирк.
— Да, коммандер.
— Обязательно предупреди их о бомбах.
— Да, командир.
Он почувствовал, что погружается в глубокую тьму, ему больше не хотелось разговаривать.
Доннинг откинулся в своем командирском кресле, которое, к счастью, было спроектировано с учетом возможности сна. Атака пришельцев потеряла свою интенсивность после того, как они израсходовали свое одноразовое оружие против Боло, и, наконец, к закату закончилась без инцидентов. Потери были минимальными. Доннинг чувствовал, что в следующий раз он будет еще лучше знать, как бороться с пришельцами.
Он мог бы вернуться в свою постель, когда бои закончились, но, как ни странно, здесь он чувствовал себя более комфортно. Он понаблюдал за восходом солнца на большом экране, заказал завтрак и немного вздремнул. Была середина утра, когда раздался звонок от Хоучена, звонок, которого он ждал и которого страшился.
— Коммандер, я только что получил сообщение, что Новая Марикана подвергается интенсивной атаке. У них новый вид инопланетян, оранжевые полосы и крылатые ракеты, и они совершенно не готовы. До сих пор у них не было никаких проблем. Они вообще до вчерашнего дня все еще занимались добычей полезных ископаемых.
— Тебе нужно ехать.
— Боюсь, что так.
— Тогда езжай, — он выпрямился в кресле, протер глаза, прогоняя сон, и проверил состояние мониторов.
— Мы оба знали, что это произойдет.
— Я думаю, мы справимся с этим, полковник. Мы сможем продержаться до прибытия подкреплений. Автоматические турели наконец-то полностью интегрированы с новой системой командования и контроля, так что мы сможем самостоятельно справиться с противоракетной обороной. Вперед.
— Спасибо, что так хорошо воспринял это, Доннинг. Ты прекрасный офицер.
— Я человек, который делает то, что должен делать, — сказал Доннинг. — Я думаю, это характеризует всех нас, присутствующих здесь, — он наблюдал за Боло на своем экране. Машина уже набирала максимальную скорость и удалялась.
— Если повезет, мы с Ханом или кто-нибудь из других Боло вернемся сюда через пару дней. Звоните, если возникнут проблемы.
— Не сомневайся.
— И еще кое-что, Доннинг, — сказал Хоучен, — возможно, помощь придет к тебе раньше, чем ты думаешь. Наши корабли обнаружиди шахтерскую машину Боло из Одинберга, и она уже в пути.
— Ты шутишь? — спросил Доннинг.
— Нет, — ответил Хоучен. — На какое-то время он остановился, но теперь снова движется к вам. Однако нам не удалось связаться с ним, поэтому мы не знаем, в боевой ли он форме и кто находится на борту. Он может быть поможет вам в обороне, или просто добавит еще больше выживших, о которых нужно позаботиться.
— Мы позаботимся о них.
— Удачи, коммандер.
— Я надеюсь, что нам не понадобится, — сказал Доннинг. Но он знал, что это не так. Очень, очень скоро им понадобится вся удача, которую они только смогут заполучить.
На одном из его экранов промелькнула вспышка — приближающаяся ракета. Пока он наблюдал, западная автоматическая турель развернулась и сковырнула ее с неба.