ла Чилаили до плеча. Она поразилась тому, что его тонкие конечности и изящные на вид руки оказались достаточно сильными, чтобы выдержать вес Сулеавы, неся раненую девочку в эту пещеру. Когда сверкнула молния, Чилаили указала на деревья и сказала:
— Лес.
Инопланетянин произнес еще одно слово, которое повторила Чилаили. Затем Чилаили постучала по себе, указала на Сулеаву и на лес, описав руками широкий круг, пытаясь показать, что они живут в этой местности. Она указала на инопланетянина, поколебалась, затем вопросительно указала на небо.
— Люди?
Существо издало резкий звук и уставилось в лицо Чилаили.
Затем, очень медленно, оно кивнуло, копируя жест самой Чилаили, покачивающей головой. Или, возможно, такой жест использовали и инопланетяне? Оно указало вверх и сказало:
— Люди, небо, — затем он указал в другую сторону, на восток, к счастью, в противоположном направлении от нынешнего летнего гнезда клана Ледяного Крыла.
— Люди, — сказал он, и второе слово, звучало как "хом".
Значит, они свили гнездо где-то на востоке.
Чилаили поймала себя на том, что задается вопросом, знали ли Те, Кто Выше, о прибытии людей, и если да, то что они собирались с этим делать. Прилетели ли эти инопланетяне сюда, чтобы построить новые гнезда и колонизировать мир Терсов? Прилетели всего несколько людей или их будет больше? Чилаили чувствовала себя неловко, задавая такие вопросы, особенно после того, как Те, Кто Выше, говорили о дьяволах среди звезд, опасных дьяволах, которые убивают с помощью оружия огромной мощности.
Были ли люди этими дьяволами, в конце концов? Конечно, нет. Чилаили не могла себе представить, чтобы порождение зла рисковало собственной жизнью, чтобы спасти пойманного в ловушку и тонущего ребенка другого вида. Дьявол просто стоял бы на берегу, с удовольствием наблюдая, как умирает Сулеава, и, возможно, даже застрелил бы Чилаили после этого, когда она выбиралась бы из воды. Чилаили встревоженно уставилась на стройного маленького инопланетянина, отчаянно желая побольше узнать об этих людских существах и о том, зачем они пришли в мир Чилаили.
По крайней мере, она хорошо начала, пока Сулеава оправлялась от смертельного удара. Они оставались с Бессани Вейман в маленькой пещере на берегу озера целых два дня, давая Сулеаве время отдохнуть от ран в боку. Пока они отдыхали, они выучили на удивление много человеческих слов, но их было недостаточно, чтобы задать вопросы, терзавшие сердце Чилаили, или ответить на те, которые она видела в светящихся глазах инопланетянина. На следующее утро после несчастного случая с Сулеавой, утро выдалось пасмурным, дождливым, но без ветра и молний, как прошлой ночью, Бессани Вейман достал из сумки небольшое устройство и заговорил в него. Ответил другой, более низкий голос, и последовал продолжительный разговор, чрезвычайно удививший Чилаили. Это похоже на крошечного оракула, поняла она с благоговейным трепетом.
Этим утром она подумывала подняться на вершину утеса и послать сигнал бедствия, используя низкие, проникновенные звуки, которыми охотницы терсы, попавшие в беду, обычно зовут на помощь, звуки, разносящиеся на большие расстояния; но теперь Чилаили поняла, что хочет сохранить существование людей в тайне от своего клана, по крайней мере, на какое-то время. Почему она решила так поступить, Чилаили не могла понять, даже в собственном уме. Конечно, клан пока не будет беспокоиться о них. Кровавые охоты иногда занимали несколько дней, так как неопытные охотницы постигали искусство выслеживания, иногда совершая дюжину или более попыток убийства, прежде чем добиться успеха.
Когда инопланетянин закончил говорить в свой крошечный оракул, Чилаили указала на устройство и спросила на людском языке:
— Что это такое? — а затем задалась вопросом, поймет ли она ответ.
— Радио, — медленно произнес он.
— Радио? — Чилаили скопировала странное слово.
Он кивнул.
Чилаили задумалась, как лучше сформулировать свой вопрос.
— Радио - это людской оракул?
Он изучал ее с выражением, которое, если Чилаили правильно его истолковала, выражало немалое удивление.
— Оракул? — оно повторило это слово.
Чилаили попыталась объяснить, указывая на небо. — Оракул. От Тех, Кто Выше. — Абстрактные понятия было почти невозможно передать из-за их болезненно ограниченного словарного запаса. Чилаили указала на сложные инструменты Бессани Вейман, указала на небо. — От Тех, Кто Выше?
Инопланетянин, казалось, понял, что Чилаили знает, что эти устройства прилетели с неба, и что каким-то образом Чилаили видела что-то еще, что прилетело с неба, но, похоже, этот факт его не очень обрадовал. Человек спросил:
— Что такое "Те, Кто Выше"?
Чилаили одним когтем нарисовала в грязи общий контур Тех, Кто Выше. — Те, Кто Выше, — сказала она, снова указывая на небо, оторвавшись от грязного рисунка.
Это был грубый набросок, очень мало похожий на Тех, Кто Выше, но фигура, которую она нарисовала, совсем не походила на терса и еще меньше на человека. Бессани Вейман долго смотрела на рисунок, затем достала из сумки какое-то устройство и направила его на фигуру. Чилаили поспешно стерла пометки, теперь уже встревоженная и более чем испуганная. Инопланетянин долго смотрел на нее, затем молча убрал устройство обратно. Вместо этого он извлек другое устройство, похожее на складные столбы каркаса укрытия, только это открывалось в виде круга на одном конце, а затем загибалось, чтобы надежно закрепиться. К нему инопланетянин прикрепил длинную, почти прозрачную сеть из чрезвычайно мелких ячеек.
Бессани Вейман жестом пригласила Чилаили следовать за ней, а затем направилась вдоль берега озера к глубокому пруду, где каменная полка служила идеальным местом для скопления рыбы. Она посмотрела вниз, на серо-зеленую воду, подернутую рябью в пасмурном утреннем свете. Дождь покрывал рябью синевато-темную поверхность. Чилаили разглядела теплые очертания рыб в холодных глубинах, рыб хорошего размера, их было достаточно, чтобы накормить и Чилаили, и ее дочь, и инопланетянина. Людь несколько мгновений молча изучал рыбу, затем быстро, уверенным движением опустил сеть и вытащил трех на поверхность. Они отчаянно сопротивлялись, но сеть была сделана из прочного волокна. Инопланетянин вытащил их, аккуратно убив резким ударом головы о камень. Он терпеливо подождал, пока оставшиеся рыбы перестанут бояться и соберутся вместе, затем еще дважды опустил сеть, поймав в общей сложности десять рыбин. Человек протянул половину из них Чилаили.
Она приняла их, издав горловой клекот благодарности.
Они вернулись в убежище, где людь развел обычный костер, хотя и поджег дрова с помощью устройства, столь же странного, как и беспламенный обогреватель. Затем он достал небольшое устройство в форме ножа и коснулся углубления на его конце. Нож начал издавать странный, очень тихий звук. Значит, это и был тот самый инструмент, которым он воспользовался, чтобы освободить Сулеаву из подводной смертельной ловушки. Лезвие было длиной с человеческую руку, и инопланетянин очень старался не касаться этого лезвия пальцами. Он использовал жужжащий нож с большим мастерством, выпотрошил все десять рыбин, отделив аккуратные кусочки филе, почти полностью лишенные костей, затем выбросил потроха и хрящеватые кости в воду, время от времени поглядывая на Чилаили, словно проверяя, не нарушил ли он при каждом новом действии какое-нибудь клановое табу.
Людь срезал несколько коротких веток с ближайшего куста, затем сделал что-то, что заставило нож замолчать. Он убрал странный инструмент и насадил филе на заостренные палочки. Чилаили и ее странный новый спутник держали над огнем самодельные вертела для жарки, и вскоре их маленькое убежище наполнилось дразнящими ароматами жареной рыбы. Сулеава села, дрожа под серебристым одеялом, но ела с изрядным аппетитом — поистине обнадеживающий знак.
Они разделили трапезу в молчании, но это было дружеское молчание, порожденное скорее чувством голода, чем неловкостью или недостатком словарного запаса. Когда были съедены последние кусочки, они приступили к следующему уроку языка, который увлек Чилаили и существо далеко за пределы убежища, давая названия всему, что попадалось им на глаза. Инопланетянин пытался передать смысл грамматики и структуры языка, соединяя слова и пытаясь передать концепции, стоящие за этими объединениями. К вечеру Чилаили начала делать успехи. К концу следующего дня она была в состоянии говорить грубыми, несколько бессвязными предложениями, и с некоторыми серьезными ограничениями по объему и теме. В следующий вечер она научила Сулеаву всему, чему человек научил ее в течение дня. Ее дочь старательно повторяла слова, поглядывая на Бессани Вейман, чтобы убедиться, что она произнесла их правильно. Инопланетянин снова и снова морщил лицо от удовольствия, повторяя "Да" и "Хорошо" много раз.
На третье утро, когда стало ясно, что Сулеава снова сможет путешествовать, их неожиданный спутник собрал сумку и приготовился возвращаться в свое гнездо. Людь жестами и словами пригласил их сопровождать его.
— Вы пойти к мой дом, Чилаили, Сулеава. Вы идти, я рад.
Чилаили и Сулеава обменялись долгим взглядом, затем Сулеава сказала: — Я бы хотела, по крайней мере, увидеть людское гнездо, уважаемая мать. Я хочу побольше узнать об этих существах, которым обязана своей жизнью. Как ты думаешь, это безопасно?
Учитывая, что пришелец уже сделал для них, Чилаили не могла представить, чтобы пришелец намеренно причинил им вред. И Чилаили тоже было любопытно. Более того, как катори клана Ледяного Крыла, она была обязана узнать все, что могла, об этих новичках, чтобы защитить клан как можно лучше.
Итак, они отправились с инопланетянином и целых три дня шли по пересеченной местности, где глубокие овраги непредсказуемо прорезали километры леса. Заросли хвойных деревьев с толстыми стволами казались темными ручьями, текущими сквозь обширные бледно-зеленые моря широколиственных деревьев, которые преобладали там, где почва и осадки позволяли им процветать. Когда наступала зима, широкие, богатые водой листья становились малиновыми и сверкающе-золотыми, а затем опадали разноцветным дождем, оставляя покрытые темными иглами хвойные деревья властвовать одиннадцать долгих месяцев темноты, снега и льда. С наступлением зимы все остальные живые растения впадают в глубокую спячку или отмирают, превращаясь в корни и семенные коробочки.