ружие, которое убивает за несколько мгновений. Я не могу поверить, что клан, поставленный на грань выживания, не использовал бы это ужасное оружие против врага, если бы знал о его существовании.
— Судя по всему, — грубо сказал Джон, — именно так они и поступили в Рустенберге.
Чилаили нечего было на это ответить.
Бессани нахмурилась.
— Мы были отрезаны от внешнего мира из-за отсутствия раций, поэтому я не знаю, что происходит в остальных колониях, но мне кажется, что другие кланы использовали бы это раньше, если бы думали, что оно убьет нас.
Джон потер затылок под паркой.
— Не обязательно, — вынужден был признать он. — Нет, если они знали, что это может убить и их тоже. Черт, какая колючая головоломка.
Бессани прищурилась.
— Чилаили, стал бы клан спрашивать совета у Тех, Кто Выше, прежде чем использовать такое оружие? И ответили бы им Те, Кто Выше?
Джон пристально посмотрел на свою невестку. Подразделение SPQ/R-561 перехватило радиопередачу как раз перед выбросом нейротоксина, о чем он никому здесь не говорил. Чилаили повернула голову и посмотрела на нее в ответ.
— Акуле клана вполне мог бы испросить для вихо разрешение использовать такое смертоносное оружие или попросить совета, как избежать уничтожения клана при его использовании. Но Те, Кто Выше не произнесли ни слова с тех пор, как началась эта война. Последним сообщением, полученным нашим кланом перед тем, как я покинула пещеру гнезда, был приказ убить дьяволов со звезд. К тому времени уже началась метель, и мы не могли выйти.
Бессани нахмурилась.
— Я никогда не спрашивала тебя об этом, Чилаили, но как часто Те, Кто Выше, говорят через Оракулов? И о чем они говорят, когда говорят?
Джон мгновенно понял ее логику. Если создатели Чилаили говорили нечасто, на самые общие темы, то Оракул вполне мог быть не более чем системой дальней связи, подобной SWIFT, способной преодолевать межзвездные расстояния. Но если они часто общались по повседневным вопросам, то где-то в этой звездной системе должна была быть оперативная база, возможно, на одной из лун. И чем больше он думал об этом, тем меньше ему это нравилось.
— Те, Кто Выше, разговаривают с акуле несколько раз в течение колеса года, — с готовностью ответила Чилаили. — Они напоминают нам о нашем долге перед ними или рассказывают о новых законах, которым мы должны подчиняться. Иногда они предупреждают нас о надвигающейся опасности. Они дважды говорили с кланом Ледяного Крыла о больших камнях, которые вот-вот должны были упасть с неба. Каждый раз клан искал убежища под землей, хотя при моей жизни такого никогда не случалось. Бабушка моего отца была ребенком, когда упал последний большой камень. В ту зиму клан чуть не умер с голоду. Все бы погибли, если бы вовремя не поступило предупреждение, позволившее клану укрыться в самой глубокой пещере на нашей территории.
— Система оповещения о метеоритах? — Джон взглянул на Бессани.
— Имеет смысл, — пожала она плечами, хотя в ее голосе слышались жесткие нотки. — Очевидно, что они рассматривают терсов как лабораторных крыс. Крупный метеорит вызвал бы хаос, потребовав значительных затрат времени, денег и научных ресурсов. Это самый масштабный евгенический эксперимент, о котором я когда-либо слышала, и, очевидно, он проводился на протяжении нескольких поколений.
— Боже, точно, — холодный палец, который в течение последних нескольких минут неоднократно касался позвоночника Джона, на этот раз заставил похолодеть все его тело. Эксперимент, продолжавшийся несколько поколений, свидетельствовал о колоссальном, вызывающем тревогу уровне поддержки развитой цивилизации. И это напугало его. Очень плохо. Боже мой, подумал он, глядя на Чилаили, на что мы здесь наткнулись?
— Хорошо, — пробормотал он, — я признаю важность системы предупреждения о падении метеорита для защиты их исследований. Но ведется ли наблюдение живыми специалистами? Или автоматизированной компьютерной системой? — он нахмурился. — А если они используют живых техников, то они все еще где-то в системе? Или они тихо покинули свою базу и ускользнули через весь этот мусор, когда прибыли наши первые военные силы? Или они отправили курьера, — он побледнел от внезапной мысли, за подкреплением?
Глаза Бессани расширились.
— Ты имеешь в виду, что мы можем подвергнуться нападению? Со стороны военного флота пришельцев, пришедшего из гиперпространства?
— Да, вполне возможно. Мне это не нравится, Бессани. Мне это очень не нравится. Они наблюдают за нами, Бессани. Независимо от того, находятся ли они все еще в системе или управляют автоматизированным оборудованием с безопасного межзвездного расстояния, они наблюдают за нами. Собирают данные о том, как мы сражаемся, как мы реагируем, как мы думаем. И это чертовски беспокоит меня.
— А что меня беспокоит, — пробормотала Бессани, — так это тот геморрагический нейротоксин. Если создатели Чилаили не передали его кланам для борьбы с "дьяволами со звезд"... — ее глаза внезапно расширились. — Боже мой...
— Что?
— Чилаили, — прошептала она дрожащим голосом, — расскажи Джону об угрозах, которые использовал твой акуле, чтобы заставить клан Ледяного Крыла подчиниться. Я имею в виду, атаковать Сета-Пойнт и эту станцию, как только погода прояснится.
Чилаили моргнула.
— Те, Кто Выше требуют полного повиновения. Акуле напомнил нам об этом. Я был не единственная, кто выступал против нападения. Многие Мамы и Бабушки больше не хотят иметь ничего общего с Теми, Кто Выше. Они медленно убивают нас, изменяя наших птенцов внутри их яичной скорлупы. Они делают самцов более жестокими, склонными к суициду. Акуле испугался, когда Бабушки заговорили о том, что он бросает вызов нашим создателям, потому что его самое большое желание - защитить клан, в котором родилась его подруга жизни. Он отказался от своего клана, чтобы спариться с Залтаной, нашей последней акуле. С тех пор как пять зим назад она умерла, он неустанно трудился, чтобы защитить...
Голос Чилаили затих, и Бессани спросила:
— В чем дело, Чилаили? Что с тобой?
— Только то, что за двадцать сезонов, проведенных вместе, они не произвели на свет ни одного цыпленка. Ни одного. Возможно ли, что Те, Кто Выше каким-то образом вызвали это?
Бессани с шипением втянула в себя воздух.
— Боже, да. Если они генно запрограммировали так, что каждый клан может размножаться только с членами своего собственного клана по рождению... — она встретилась взглядом с Джоном. — Ты еще не сообразил? У терсов серьезные генетические проблемы. И я имею в виду критические проблемы. Эта война может уничтожить весь вид. Все, что требуется, это снизить генофонд каждого клана ниже критического порога восстановления. Создатели Терсов должны это знать. И все же они приказали терсам не останавливаться ни перед чем, чтобы убивать нас.
— Боже мой, Бессани, с какими чудовищами мы здесь имеем дело?
— Как ты думаешь, почему я продолжала посылать эти срочные сообщения? — она прижала кончики пальцев к глазам и хрипло произнесла: — Я могла видеть кое-что из этого еще до того, как Чилаили пришла сюда, чтобы предупредить меня. Но это... Бог мой, это меняет все, весь масштаб войны, ставки, за которые мы сражаемся, уровень жестокости, с которой мы сталкиваемся.
Джон громко застонал от катастрофы, вызванной этими непересланными, непрочитанными, нечестивыми отчетами. Когда он вернется в командование сектора, полетят головы. Он позаботится о том, чтобы они подпрыгивали, пока катятся по тем впечатляющим каменным ступеням.
— Что именно за угрозы использовал акуле? — мрачно спросил он.
Чилаили, озадаченное выражение лица которой становилось все более понятным, сказала:
— Те, Кто Выше, давным-давно предупредили кланы, что неповиновение будет сурово наказано. Клан, который не подчинится воле Тех, Кто Выше, будет полностью уничтожен. Единственные кланы, которые когда-либо осмеливались на неповиновение, те, что использовали оружие, предназначенное для звездных дьяволов, друг против друга, были уничтожены. Возможно, друг другом, возможно, Теми, Кто Выше, как настаивает акуле в своих поучительных притчах. Я не могу сказать наверняка. Но акуле сказал правду, когда напомнил нам, что Те, Кто Выше, обратят свое самое мощное оружие против нас, если мы не подчинимся.
Снег за окном был ярче, чем лицо Бессани. Ее голос дрожал.
— Джон, я идиотка, которая не заметила этого раньше. Все улики указывают на это.
— На что? — спросил он, не совсем понимая, к чему она клонит, хотя был совершенно уверен, что ему это не понравится.
— Этот нейротоксин разрабатывался не как оружие против какого-то гипотетического врага со звезд. Если Чилаили права, он пролежал в земле сотни лет, то есть появился задолго до возможного контакта человека с создателями терсов. Мало того, нет никакой гарантии, что нейротоксин, смертельный для одного вида, заставит другой вид даже чихнуть, поэтому не имеет смысла создавать оружие из нейротоксина, если вы не знаете биохимию цели, которую планируете убить.
— Если он не был разработан для уничтожения человечества, тогда... — его глаза расширились, когда до него дошло. — Он предназначен для уничтожения терсов!
Джон уставился на свою невестку. По спине у него бегали мурашки. Евгенические эксперименты, нейротоксин судного дня для уничтожения подопытных животных...
В памяти всплыли имена из древней истории, наводящие ужас, такие как Менгеле, Треблинка, Освенцим.
Хуже того, а что экспериментаторы планировали делать с информацией, которую они собирали? Планетарное исследование преднамеренной генетической деформации разумного, самоосознающего вида имело множество неприятных последствий, и очень немногие из них были связаны с простым научным любопытством.
Прежде чем он смог продолжить эти рассуждения, Рапира вызвал его кодом, который означал входящее приоритетное сообщение, совершенно секретное и зашифрованное. Джон выругался вслух.
— Извините, но у меня срочный вызов. — он вышел на улицу и коснулся кнопок на коммуникаторе. — Продолжай, Рапира.