– Все интересное, – многообещающе посмотрела на него Нюра.
– Да? – глаза у Клина округлились. – Говори.
– Ну вот. Вышли мы из дому…
– Это я знаю. Дошли до автобуса. Вы сели. Я остался. О ком она говорила?
– О тебе.
– Обо мне? Да что можно обо мне говорить?
– Как ты с носом остался.
– То есть – как с носом?
– Как кот упустил мышку.
– Это она сравнила… меня с котом…
– Да, она.
– Значит, она мышка. Очень интересно! Значит, чем-то я ей мешаю. Хорошо! Не буду рано делать выводы. Продолжай.
– Вот мы едем, едем… На задней площадке стоим. А впереди мужик сидел. Ну, такой видный мужчина. Молодой. Лет на семь моложе тебя.
– И что этот мужик? – Клину сразу не понравилось, что тот был моложе. Он еще не считал себя старым. И, в принципе, был прав.
– Все кивает мне.
– Чего это он распивался? Голова на шее крепко сидит?
– Не знаю… Приглашал. Хотел место уступить. Потому что культурный. Видит, девушка стоит – и пригласил. Что тут такого?
– Девушка стоит… Других разве не было?
– Были.
– Чего ж он тебе уступил?
– Ну, это у него спроси. Я-то откуда знаю. Может, я не такая, как все…
– И ты села?
– Как же я могу? Хозяйка стоять будет, а я – сидеть. Нельзя!
– Ну, и что дальше? Что с этим мужиком?
– А ничего. Вышел на остановке.
– Так чего ты мне о нем талдычишь?
– Не талдычу, а говорю. Будешь грубить…
– Нет, не буду. Продолжай, пожалуйста.
– Ну, вот едем дальше. Потом приезжаем.
– О чем-то ж говорили?
– Ну, о разном.
– К примеру…
– Она про книжку какую-то рассказывала.
– Это похоже. Зачем столько читать? Мне б за это платили, и то б не стал. Пускай интеллигенты книжки читают.
– Ты хоть одну книжку прочитал?
– Да не одну! Семь классов за спиной. Может, даже восемь.
– Не помнишь?
– Давно было. Но разговор-то не обо мне. Валяй дальше.
– Пошли по улице. Заходим в магазин. А там продавец такой.
– Какой?
– Ну, симпатичный. Высокий. Очень даже видный из себя.
– И что же этот симпатичный? Поздоровался с хозяйкой?
– Нет.
– Так зачем ты мне о нем говоришь? Он смотрел на нее? Может, знаки какие…
– Подавал знаки.
– Ну!
– И смотрел.
– Не тяни, Нюрка!
– Только не на хозяйку, – вздохнула Нюра, – а на меня.
– Чего он от тебя хотел?
– А что мужчины хотят от женщин? Разве не знаешь?
– С ума сошла? Значит, он прямо так… знаками… при людях?
– Нет, конечно. Он очень даже приличный человек.
Просто дал понять, что хочет познакомиться. Значит, я ему понравилась. Чего мужчины хотят в таких случаях? Конечно, для начала, знакомства.
– И что ты?
– Я же не какая-нибудь, прости, господи… Повернулась и ушла. Потом мы опять шли по улице. Останавливались у киосков.
– Что искала-то?
– Кто?
– Не ты, конечно. Хозяйка.
– А я тебя не интересую?
– Ты-то при чем в данном случае?
– Видишь ты какой!
– Я ж тебе какое задание дал?
– Какое?
– Чтобы ты запомнила все, что будет делать в городе хозяйка. Правильно?
– А я что делаю?
– Ты говоришь о себе. Весь город на тебя смотрит и знаки подает!
– Не весь город.
– Только мужская половина?
– Ну, если тебе не интересно, я вообще не буду говорить.
– Нет, ты рассказывай. Только больше о хозяйке.
– Хорошо. Вот мы идем по улице. Потом остановились. Ну, вот, стоим. А потом ко мне мужчина подошел. Очень такой видный из себя, симпатичный. Глаза синие-синие. Или серые? Нет, синие были у другого. А у этого серые. И вот он смотрит на меня. А я будто не замечаю. Потом говорит… В общем, тоже хотел познакомиться.
– А хозяйка что?
– А что хозяйка?
– Стоит и слушает, как тебя клеит этот поганый симпатяга?
– Ну, почему? Ее рядом не было…
Нюра прикусила язычок, а Клин оживился, почувствовав, что сейчас получит нужную информацию от болтуньи.
– А где она была? – схватил Нюру за локоть Клин.
– Она-то? Ну, она… Примеряла шляпу.
– Вы ж по улице шли. Потом остановились.
– Да, на автобусной остановке.
– И она шляпу примеряла? На остановке?
– Так рядом же было это… Ну, в общем, торговали тряпками. Ты не перебивай меня… Так знаешь, что он сказал?
Еще целых полчаса Нюра увлеченно рассказывала, как они с хозяйкой шатались по городу и как мужчины приставали к ней, неповторимой Нюре.
Клин подумал, что или она дуреху валяет, или чистосердечная простушка. Никакой информации он не получил.
А вот Нюра осталась собой очень довольна.
КАССЕТА ПЯТАЯ
«Наша негласная война с „Азией“ подходит к завершению. Меня терзают сомнения и недобрые предчувствия. Я был уверен, что Люда, то бишь Людмила Петровна не знает, кто ее муж на самом деле. Она считает, что он крупный начальник, босс, бизнесмен, управляет крупной фирмой и живет по всем требованиям закона.
Уже недалек тот день, когда Драков будет разоблачен. Очень может случиться, что живым в руки органов он не захочет пойти. Тогда гибель его неизбежна.
Что будет с Людмилой Петровной? Как она переживет эти события? Как вообще устроится ее дальнейшая жизнь?
Я теперь постоянно думал о ней. Она не случайно говорила, что муж способен ее убить. Если Дракова мы загоним в угол, если он окажется в безвыходном положении, то он не оставит ее в живых. Драков – слишком большой эгоист и никогда не даст жене свободу. Он считает, что эта женщина принадлежит ему, и ей без него нечего делать на этом свете.
Я более или менее был спокоен за свою семью – жену и сына. Мне удалось через Мохова устроить все так, что они получали ежемесячную материальную помощь. Сын, я так думал, матери ничего обо мне не говорил. После завершения операции я намеревался встретиться с женой и подробно рассказать ей о том, почему я так долго числился в погибших.
Так что за свою семью я в данную минуту был спокоен. Ни жену, ни сына никто не мог заподозрить в том, что они приходятся мне близкими, и в голову какого-нибудь Клина не придет мысль шантажировать ими, если Драков заподозрит меня в двойной игре.
Поэтому эти тылы меня не беспокоили.
Другое дело – Людмила Петровна. Ситуация складывалась так, что жизнь ее начинала все больше и больше зависеть от меня. Вот уж чего еще недавно я даже предположить не мог!
У меня еще не было точного плана, как можно безболезненно вывести Людмилу Петровну из скверной истории с арестом мужа, конфискацией имущества, общественным скандалом. Одно ясно: мне надо ее подготовить, ввести в курс дела, как сказал бы Мохов. Для этого я должен иметь возможность встречаться с ней, потому что придется ее постепенно готовить. Но как устроить сейчас хотя бы одно свидание? Если Клин заподозрит что-то, беды не миновать.
Единственный выход – сделать так, чтобы Драков поручил мне охранять дом, а Клина приставил к себе.
Но как вывести Дракова на такое решение?
Задачка, скажем, не из простых.
Помог случай. Так очень часто бывает – ломаешь голову, строишь планы, а жизнь подбросит простейший вариант.
Я вез Дракова в загородный дом. Уже стало темнеть, Я ехал по шоссе с включенными фарами.
Драков сидел позади меня и непривычно молчал. Обычно в таких ситуациях он в машине любил поговорить. Мы же не после рыбалки возвращались!.. И я думаю, что это было единственное время, когда он имел возможность прощупать меня снова и снова. Какое-то внутреннее недоверие всегда сидело в нем. Он, видимо, и сам себе не мог объяснить – почему, но все ему хотелось нечто еще узнать обо мне сверх того, что он уже знал.
Едем, к примеру, о погоде говорим, а он вдруг спросит:
– Ты где был в восемьдесят третьем году?
И надо было хорошенько помнить свою легенду, чтобы не ляпнуть правду. У него возникали совершенно неожиданные и каверзные вопросы. Он все копался и копался в моей биографии. Надоел! Но я ему отвечал четко, как школьник, который однажды вызубрил уроки. Причем Драков мог один и тот же вопрос задать через неделю. И мне всегда надо было помнить, как я прежде отвечал. Нет, легенду я не спутал бы. Привычка профессионала. Но и заученно отвечать нельзя было. Это вызвало б сомнения.
А на этот раз Драков почему-то молчал.
Когда подъехали к дому, Клин отворил ворота. Я въехал во двор и остановился перед гаражом.
Драков не торопился выходить из машины и сидел все так же задумчиво. Я тоже оставался на месте. Я никогда не выскакивал и не распахивал шефу дверцу. Он это однажды понял, и от меня такого не требовал. Он ценил меня за то, что со мной ему было спокойно за собственную жизнь. А уж дверцу-то он как-нибудь и сам откроет.
Клин запер ворота и неуверенно приблизился к автомобилю, полусогнувшись глянул сквозь боковое стекло в лицо хозяина. Как верный пес.
Драков жестом попросил его сесть, показав пальцем на сиденье рядом со мной. Клин обежал машину и уселся, уставясь на шефа с каким-то торжественно-подобострастным выражением лица. Он чувствовал, что предстоит серьезный и секретный разговор.
– Появился тип один, – сказал будто бы с ленцой Драков.
Мол, дело пустяшное, но он вынужден на это тратить свое драгоценное время.
– Лишний тип, – добавил он после хорошо поставленной паузы.
Мы сидели, догадываясь, куда он клонит.
– Знал меня по Москве, – дал еще информацию Драков.
– Из органов? – поинтересовался Клин.
– Да нет! Просто проныра-журналист, – будто плюнул Драков. – Развелось их! Говнюков!
– Это уж точно, – кивнул Клин, – развелось.
– Надо ему помочь, – сказал Драков.
– Чем? – решил и я подать голос.
– Точку поставить в его статье, – усмехнулся Драков. – А то расписался больно! От него вони будет – задохнешься.
– Понятное дело, – согласился Клин. – Данные?
– Займется им Чума, – коротко сказал Драков. Час от часу не легче! Это чтобы я пошел убивать журналиста? Ну уж нет!