– Не реви, мышонок. Скоро я окончательно приду в себя, и тогда ты снова сможешь на меня обижаться.
– Я больше не буду, – прошептала Оля, шмыгая носом и заливая слезами мою грязную куртку.
– Мамочка…
Мама погладила меня по голове и уткнулась лицом в плечо отца. Не хочет, чтобы я видел ее слезы. Я сделал глубокий вздох и закрыл глаза. И тут в голове вспышкой возникла мысль: «Я ведь мог использовать бубенчик, но почему-то забыл о нем, хотя до задымления думал о нем постоянно…»
Если вы думаете, что на этом мои приключения закончились, то вы ошибаетесь. Ровно через месяц случилось такое, что никакой логикой и здравым смыслом объяснить было нельзя.
Глава 11
Прошел месяц после описанных выше событий. Вчера меня выписали из больницы, и я наконец смог хорошо выспаться на своем любимом диване, а не на больничной кровати. Дмитрий, кстати, находился в той же больнице, только в другом отделении. Он приходил ко мне вместе с Владленом Измайловичем. Шеф чтобы поблагодарить, ведь я, как ни крути, спас его племянника, а Дима, наверное, потому что дядя заставил. Когда я немного пришел в себя, первым моим порывом было рассказать отцу о поступке Дмитрия. Но я отбросил эту мысль. Что бы он сделал? Поругал взрослого мужика? На мой взгляд, это глупо и бесперспективно. К тому я окажусь ябедой, которым даже в детстве не был. Рассказывать Владлену мне хотелось еще меньше, чем отцу. Он слишком любит своего племянника, трясется над ним, как над каким-то сокровищем. Заявить в полицию? А какие у меня доказательства?
Я никому не сказал, что он вырубил меня и оставил умирать в штольнях. Врачи, конечно, интересовались раной на голове, но я объяснил ее падением и ударом о камень. Они вроде поверили. Что стало с Арис, я не знал. Скорее всего, скорая ее тоже отвезла в больницу. До сих пор не могу отделаться от мысли, что она очень странная девушка, словно пришедшая из другого мира. Когда я думал о ней, во мне боролось два человека: журналист Макс Невский и обычный парень Михаил Цыплаков. Первый хотел разузнать об Арис как можно больше, в основном из-за событий в «Пьяном карасе», о которых так и не смог забыть. А второй помнил сказанные этой странной девушкой слова о том, что нравится ей. И хоть холод и зуд между лопаток при воспоминании об Арис больше не беспокоили меня, переводить наши отношения во что-то большее, чем обычное знакомство, мне не хотелось. А это непременно случилось бы, прояви я к ней обычную человеческую заботу.
Лежа на больничной кровати, я вспоминал произошедшее со мной, день за днем, как монахи перебирают бусины в четках, пытаясь понять причины тех или иных своих и чужих поступков. Времени для размышлений у меня было предостаточно. Но я так и не смог понять логику некоторых поступков того же Дмитрия. Зачем он вырубил меня тогда? Из детской ревности? А может, из зависти? Теперь я уже вряд ли это узнаю. Неоспоримо одно – это путешествие навсегда оставило след в моей жизни. Мой сосед по палате рассказывал, что ночью я иногда бормочу что-то про Пушка и размахиваю руками. Мой маленький глазастый спаситель действительно часто мне снился. Я облазил весь интернет, пытаясь отыскать такого зверька, но не нашел. Больше всего, как я уже говорил, он был поход на долгопята, только больше размером, ушастый и покрытый бело-серой шерстью. Я уверен, что именно он перегрыз веревку, которой я связал Дмитрия, за что и поплатился, глупышка.
Мое первое утро после выписки началось замечательно: я принял душ, облачился в пушистый банный халат и, как обычно, подошел к окну. На улице стояла прекрасная летняя погода. Ветки кленов и лип практически не раскачивались, дрожали лишь листья, да и то чуть-чуть. Во дворе с криками бегала детвора, которая после пребывания в больнице казалась мне по-настоящему родной, а их крики абсолютно не раздражали. Не хватало только чашечки свежесваренного кофе. Я улыбнулся и пошел на кухню. И тут зазвонил телефон. На дисплее появилась фотография юной девушки с кудрявыми светлыми волосами и забавными веснушками на курносом носу:
– Макс, – раздался в трубке Олин голос. – Я уже выезжаю, через пару часов буду у тебя.
– А что в автобусные баки теперь заливают закись азота, и он теперь не едет, а мчится с огромной скоростью, как гоночный болид? – ехидно поинтересовался я.
– Я на такси, – ответила девушка и тут же обиделась, сообразив, что я сказал. – Ты не хочешь, чтобы я приезжала?
– Очень хочу, – ответил я улыбаясь. Все-таки она такая смешная, когда сердится.
Оля мгновенно успокоилась и продолжила:
– Мне тут твоя мама столько всего для тебя передала…
О да! Матушка так волновалась за меня, что первую неделю не отходила от постели. Даже неудобно было перед соседом по палате. Я ж вроде не маленький уже. Но кто может переубедить или остановить женщину, тем более мать? Они с отцом уехали домой только неделю назад, когда моему лечащему врачу наконец удалось убедить их, что со мной уже все хорошо и через неделю меня выпишут, что, собственно, и произошло.
– Я встречу, – ответил я, – позвони только, когда подъедешь.
– Да что встречать-то? Лифт же работает?
– Тогда зачем позвонила? – улыбаясь, поинтересовался я.
– Ну, чтобы ты готовился… – ответила девушка и неожиданно смутилась.
– Я всегда готов, – я не смог удержаться от широкой улыбки. – Приезжай поскорее.
Светлокожие и рыженькие всегда так забавно краснеют… Продолжая улыбаться, я завершил вызов, положил телефон на тумбочку и отправился на кухню. Только протянул руку за пакетом с кофе, как в дверь позвонили. Да что такое происходит? Сердито бормоча себе под нос, я подошел к двери и, не глядя в глазок, открыл ее. На пороге стояла Арис.
–Ты? – совершенно искренне удивился я. – Откуда? – потом выдержал небольшую паузу и добавил. – Что-то случилось?
– Ничего не случилось, – девушка перешагнула порог. – Все хорошо. Что делаешь?
Она окинула меня внимательным взглядом.
– Пытаюсь сварить кофе.
– Выходит, я тебя отвлекаю? – среагировала Арис на мои слова.
– Ну что ты… Проходи. Извини, я не одет. – Меня настолько поразил этот неожиданный визит, что в первую минуту о приезде Ольги я начисто забыл. Потом вспомнил, конечно, но ведь она приедет лишь через пару часов. За это время я успею выпроводить Арис. Надеюсь ее визит не займет больше получаса.
– Ничего, так даже лучше, – бросила Арис загадочную фразу. – Ты один?
– Конечно. А к чему этот вопрос?
– Так просто, – ответила девушка, разглядывая гостиную. – Меня кофе угостишь?
– Конечно. Проходи. Я быстро, – и я бросился к спальне, собираясь одеться.
– Подожди, – Арис поймала меня за пояс халата, причем очень ловко, – помнишь наш разговор в штольнях?
– Какой?
Я, честно говоря, уже и забыл, о чем мы с ней там разговаривали. Наверное, о чем-то неважном.
– Я сказала, что ты мне нравишься.
Вот как? Я застыл столбом. Действительно, такой разговор был, но я подумал, что Арис устала, разочаровалась в Дмитрии, вот и попыталась перевести стрелки на меня.
– Я думал, ты пошутила, – ответил я, пытаясь боком проскользнуть в спальню, но девушка снова остановила меня, теперь уже схватив за рукав.
– А я тебе нравлюсь?
Вот мы и добрались до поворотного момента в разговоре. Врать мне не хотелось.
– У меня есть девушка, я же тебе говорил.
– Та рыженькая простушка? – усмехнулась Арис, с прищуром глядя на меня.
– Да, – ответил я, не желая обсуждать Олю с другой женщиной.
– Она не способна дать то, что тебе нужно, – сказала Арис, разворачивая меня и притягивая к себе.
– Ты, кажется, хотела кофе… – я попытался освободиться, удивляясь ее напору и неженской силе.
– Это ты его хотел, а мне нужно кое-что другое. Прости, Макс, но на романтику времени нет. Мне нужно успеть все сделать сегодня.
– Что сделать? – спросил я, немного растерявшись и не понимая, что с ней происходит.
– Зачать ребенка. Сегодня последний день цикла. В следующий раз это произойдет только через десять лет.
– Что? – я попытался оторвать от себя руки девушки. – Какой цикл?
В голове пронеслась мысль: «Она точно свихнулась. Что же мне делать? Не надо было дверь открывать. Сто раз уже говорил сам себе: посмотри сначала в глазок».
– Замечательно! Не сопротивляйся, Макс. Это займет не так уж много времени…
Это что-то новенькое! Никогда еще малознакомые женщины не вели себя со мной так настойчиво и бесцеремонно. Я, честно говоря, был в шоке.
– Арис, тебе надо успокоиться, отдохнуть…
– Я спокойна. Да не тушуйся ты так, Максик…
Это уже был предел. «Максиком» меня никто никогда не звал. Один раз и то это был Дмитрий, племянник шефа. Честно говоря, воспоминать обо всем, что с ним связано, мне неприятно. Стряхнув с себя оцепенение, я аккуратно, но решительно оттолкнул девушку:
– Я сам буду решать, с кем и когда мне заниматься сексом.
В ответ Арис лишь засмеялась и вдруг приемом уложила меня на пол. Я не ожидал и сильно ударился локтем. Тем временем Арис уже оседлала меня и довольно засмеялась.
– Уйди! – я попытался оттолкнуть ее.
– Не веди себя как девственник. Я ведь знаю, что ты не такой.
Выяснять, какой я именно, мне не хотелось. Столкнув ее с себя, я встал на четвереньки и попытался улизнуть, но снова был схвачен. Неужели мне с ней придется драться? Для меня это абсолютно неприемлемо, даже дико. Но что-то нужно делать…
– Я останусь твоим самым ярким и последним воспоминанием, – прошептала Арис, склоняясь к моему лицу. Я с ужасом увидел, как в ее приоткрытом рту появились клыки.
– Один укус, и ты станешь моим покорным рабом, а потом и едой, – промурлыкала девушка.
Что в конце концов происходит? Я дернулся и, стукнувшись локтем о пол, взвыл от боли. Это был словно знак свыше. Я перестал вести себя пассивно, что для меня абсолютно не свойственно, и, оттолкнувшись рукой от пола, попытался встать на ноги. Нужно что-то делать, причем немедленно. И тут входная дверь со стуком врезалась в стену. Точно… Я ведь ее не закрыл. Повернув голову, я увидел… Кого бы вы думали? Александра Шуйского! Честно говоря, я уже и забыл о нем за это время. Следователь из Москвы захлопнул за собой дверь и холодно произнес: