Через несколько секунд управляемая боеголовка врезалась в "Горшков". Пьедестал резко накренился, и Лосенко изо всех сил вцепился в прицел, а Иванов и Корбут вцепились в перила. В ушах капитана гремел подводный гром, а также лязг ломающегося металла. Верхний свет потрескивал так, что на несколько тревожных мгновений рубка была освещена только светящимися приборами и пультами управления. Лосенко взглянул на Иванова. Со лба старпома капала кровь. Лосенко догадался, что он разбил его о другой перископ.
- С тобой все в порядке, Алексей?”
Иванов ощупал рану.
- Ничего стоящего упоминания.- Он вытер пальцы о комбинезон, оставив после себя багровое пятно. - Корабль?”
Включилось аварийное питание, и примерно восемьдесят процентов огней в рубке управления снова зажглись. Лосенко осмотрел помещение, заметив значительные повреждения как экипажа, так и оборудования. Предупреждающие индикаторы вспыхивали почти на каждой консоли, в то время как синяки, порезы и небольшие ожоги покрывали лица испуганных моряков. Пар вырывался из разорванной трубы, шипя, как разъяренный угорь, пока бдительный матрос не протянул руку, чтобы вручную закрыть клапан. Искры вырывались из замкнутых цепей, пока их не погасили огнетушители.
Дымный туман заполнил атмосферу, в которой пахло холодным потом и горелой проводкой. Мужчины кашляли на своих местах. Сообщения о повреждениях начали поступать со всего К-115.
- Ранен, но все еще жив” - сказал Лосенко, оценивая ситуацию. Он вознес безмолвную молитву благодарности давно умершим инженерам и корабелам, руководившим строительством "Горшкова". Обычно он возвращался на поверхность, чтобы немедленно произвести ремонт и устранить любые протечки в корпусе корабля, но не тогда, когда Сметливый все еще скрывался над ними. Побег все еще был в порядке вещей.
Но как глубоко мы осмелимся спуститься с поврежденным корпусом и поврежденными системами?
И неужели Франц уже покончил с ними?
Громовой взрыв ответил на этот вопрос. Перископная платформа дернулась влево, сильно ударив Лосенко о перила безопасности и повредив ему ребра. С пультов управления посыпались раскаленные искры, заставляя людей отпрыгивать назад или рисковать получить удар током. Расколотый металл протестующе завизжал где-то над рубкой управления. Перископы дребезжали в своих корпусах. Рулевые, надежно пристегнутые ремнями к сиденьям, боролись с колесами, борясь и не сумев удержать "Горшков" на ровном киле. Что-то громко грохнуло в каюте гидролокатора. Чей-то голос вскрикнул от боли. Лосенко, спотыкаясь, шел по платформе.
Иванов протянул руку, чтобы поддержать капитана.
“Другая Торпеда?”
- Нет, - догадался Лосенко. Взрыв не был похож на прямой удар. “Глубинная бомба."Как он напомнил, "Сметливый" был оснащен ракетными установками, способными стрелять неуправляемыми глубинными бомбами РГБ-60. Ракеты могли быть выпущены в несколько раундов, чтобы лучше увеличить шансы уничтожить вражескую подводную лодку. Несмотря на атакующие самолеты, Франц не жалел сил, чтобы потопить "Горшков". По-видимому, Скайнет предпочел бы видеть баллистическую подводную лодку уничтоженной, чем неподконтрольной ей.
Второй заряд, еще ближе, чем первый, обрушился на субмарину. Тревожно загудели клаксоны, но Лосенко с гордостью отметил, что ни один моряк не покинул свой пост. "Горшков" получил удар, но ударные волны были ничто по сравнению с тем ущербом, который они понесут, если один из зарядов попадет в цель. Лосенко сомневался, что К-115 выдержит еще один удар, но это был лишь вопрос времени, когда один из них подойдет слишком близко. Их единственной надеждой было уйти от военного корабля до того, как это произойдет.
- Капитан!- Окликнул его Павлинко. - Передача VLF через Буй. Американцы снова просят нас о помощи.”
У Лосенко загорелись глаза. Возможно, есть и другой путь.
“Вы уверены?”
- Нет!- Запротестовал Иванов, читая его мысли. - Капитан, вы не можете думать об этом!”
Глубинная бомба взорвалась в нескольких сотнях метров над ними. Было ли это только его воображение или залпы уменьшались в точности? Может быть, Сметливый был занят чем-то другим?
- Эти самолеты сражаются за нас, Алексей.”
- Хорошо!- Выпалил Иванов. - Пусть они уничтожат друг друга! Они не заслуживают ничего меньшего!”
Его старпом был прав. Это может быть их лучшей возможностью избежать конфликта, оставив эсминец и пилотов-Янки сражаться, пока они ускользнут в суматохе. Но куда, спрашивал себя Лосенко, и с какой целью? Чтобы снова бесцельно бродить по морям? Без союзников и цели?
Волнующие увещевания Джона Коннора всплыли в его памяти. - Мы можем выиграть эту войну, - пообещал Коннор, - но только если вместе выступим против нашего общего врага. Лосенко много раз слышал эти слова в уединении своей каюты.
“Если ты это слышишь, значит, ты и есть Сопротивление.”
Лосенко принял решение.
- Полная остановка!- приказал он. - Приготовьте трубы два и четыре! Подготовить адекватные решения!”
Иванов не мог сдержаться.
- Капитан, что вы делаете?”
- Американские самолеты встали на нашу защиту, Алексей. Мы не можем сделать меньше.- Лосенко повернулся к офицеру по вооружению. - Дай мне снимок... со всей возможной скоростью!”
Наведение торпед может быть чертовски сложным делом, когда множество объектов движется в трех измерениях. В идеале было бы достаточно времени, чтобы проверить и перепроверить все расчеты перед стрельбой; однако в пылу боя лучшее, что они могли сделать, - это быстро “сфотографировать” ситуацию и надеяться на лучшее.
К счастью, Сметливый представлял собой чертовски большую мишень.
Команда поспешила выполнить его приказ, Понимая, что на кону стоит их собственная жизнь. Это был первый раз, когда кто-либо из людей на борту оказался в настоящем, не на жизнь, а на смерть сражении с вражеским кораблем, в отличие от военных игр и учений. Кто бы мог подумать, что когда их наконец призовут взяться за оружие в настоящем бою, то это будет против одного из их собственных кораблей?
Эта ирония была почти невыносима для Лосенко.
“Вооруженные торпеды готовы, сэр!- Доложил Павлинко. Он сидел за пультом управления оружием по правому борту рубки. Компьютеризированная система управления боем, Omnibus-BDRM, обрабатывала соответствующие данные и командовала торпедами. В каком-то смысле это был предок Скайнета.
“У нас есть огневое решение?- Спросил Лосенко.
- Да, сэр! Хороший снимок.- Пальцы Павлинко вонзились в оружейный пульт. - Сейчас же передаю данные торпедам.”
"До свидания, Мистер Франц", - подумал Лосенко. - Огонь по желанию. Обе трубки, - сказал он вслух.
Два громких свистящих звука, один за другим, донеслись из торпедного отсека на носу корабля. Две 533-миллиметровые торпеды устремились вверх, к поверхности. Лосенко молился, чтобы Сметливый был слишком занят американским самолетом, чтобы защищаться от летящих пуль. На секунду ему стало почти жаль разрушителя. Его атаковали сверху и снизу.
- Маневры уклонения!- приказал капитан. Он не хотел, чтобы четырехтонный корабль обрушился на них сверху. - Рулевой, правый руль на пятнадцать градусов. Полный ход!”
Как и было запрограммировано, торпеды взорвались под килем военного корабля. Двойные взрывы, прогремевшие над головами подводников, были слишком близко, чтобы чувствовать себя комфортно. Мищенко не отрывал глаз от светящегося зеленого дисплея гидролокатора. Его радостная улыбка была первым признаком того, что их торпеды одержали верх.
“Она разрушается, сэр! Мы сломали ей хребет!”
По всей рубке раздались радостные возгласы. Даже Иванов позволил себе слегка улыбнуться. Было время, когда потопление русского эсминца вызвало бы тревогу, но не сегодня. Лосенко позволил своим людям насладиться победой, наблюдая, как рассеченный пополам труп Сметливого исчезает из поля зрения на экране гидролокатора. Он не удержался и слегка подколол Иванова.
“Ну вот, Алексей. Мне кажется, вы хотели что-то сказать.”
Старпом пожал плечами. Порез на его лбу уже перестал кровоточить.
“Я исправляюсь, капитан.- Он оглядел разрушенную рубку управления, которая знавала лучшие дни. “Нам нужно оценить ущерб, сэр, но я предлагаю сначала установить некоторую дистанцию между нами и американцами.”
“Я не согласен, мистер Иванов. Сердце Лосенко забилось медленнее. “Нам нужно немедленно всплыть для ремонта.- Многочисленные сообщения о повреждениях со всего корабля уже боролись за его внимание; он рассчитывал, что его команда немедленно отреагирует на самые срочные утечки. - Кроме того, я хочу познакомиться с нашими новыми союзниками. Не обращая внимания на возмущенное выражение лица Иванова, он обратился к связистам. - Свяжись по радио с американцами. Скажи им, чтобы ждали нас.”
Было ли действительно Сопротивление? Лосенко не терпелось это выяснить.
Растекающееся нефтяное пятно-вот и все, что осталось от Сметливого. Франц и его команда перебежчиков ушли в водянистую могилу вместе с той мерзкой машиной, которая держала их на привязи. Лосенко их не оплакивал. Трусы сделали свой выбор-и понесли последствия. Лучше пусть эсминец погрузится на дно морское, чем К-115 постигнет такая участь. Лосенко знал, что ему и его команде повезло остаться в живых.
Если бы одна из этих глубинных бомб взорвалась до того, как мы выпустили торпеды...
Однако Франц одержал одну победу еще до своей кончины. Дымящиеся останки штурмового вертолета "Апач" плавали над океаном, став жертвой орудий эсминца. Второй вертолет парил в небе над обломками, наблюдая за пилотом сбитого вертолета, который, по-видимому, выпрыгнул как раз вовремя. Плавающие тела наводили на мысль, что не всем членам экипажа "Апача" так повезло.
"Горшков" катился по неспокойной поверхности Берингова моря, его покрытая шрамами палуба-стальной берег, возвышающийся над волнами. По предварительным данным, были обнаружены значительные повреждения внешнего корпуса у кормы, но все крупные течи удалось локализовать. Увы, четверо рядовых были убиты взрывом переборки в турбинном отсеке, а еще шестеро получили сильные ожоги в результате пожара на камбузе. Однако, к счастью, ядерный реактор оставался в рабочем состоянии, и не было никаких следов утечки радиации. Как бы сильно они ни были ранены, исход битвы мог быть гораздо хуже.