О’Доннел прибыл в Леопольдвиль 3 ноября и первым делом попросил центр послать в его распоряжение агента под кодовым именем QJ/WIN. Это был «иностранный гражданин с криминальным прошлым, завербованный в Европе». Вскоре QJ/WIN был направлен в Леопольдвиль для выполнения задания, «вероятно, связанного с высоким личным риском». Он должен был проникнуть в резиденцию Лумумбы и выкрасть его. Даже для такого профессионала, как QJ/WIN, который, по словам О’Доннелла, не ведал сомнений и был способен на все, включая убийство, задача оказалась невыполнимой. Лумумба остался вне досягаемости ЦРУ[382].
Девлин тем временем привлек к операции другого агента под кодовым именем WI/ROGUE с лихой биографией даже для человека своей профессии: «солдат удачи без гражданства, фальшивомонетчик и бывший грабитель банков». Он был готов выполнить любое задание, не сообразуясь с нормами морали. В ЦРУ его обучили «уничтожению объектов, владению стрелковым оружием и введению подкожных инъекций». Перед отправкой в Конго агенту сделали пластическую операцию и наложили искусственные волосы[383].
Агентов поселили в одном отеле, они друг друга не знали. Выполняя задание Девлина присматривать кандидатов для привлечения к возможной акции, WI/ROGUE предложил QJ/WIN триста долларов в месяц плюс премиальные «за участие в разведывательной сети и команде ликвидаторов». Не зная, что они работают на одну «контору», тот предложение отклонил и сообщил о попытке вербовки Девлину. Давая показания в сенатской комиссии, Девлин сказал, что WI/ROGUE соответствующих полномочий не имел и сравнил его «с неуправляемой ракетой, которая может создать тебе проблемы раньше, чем ты будешь знать, что у тебя они есть»[384].
В конце ноября произошли события, которые заставили ЦРУ изменить свои планы в отношении конголезского лидера.
Касавубу и Мобуту начали дипломатическое наступление на международной арене. После мобутовского переворота в ООН находились две конголезские делегации: одна, назначенная правительством Лумумбы, во главе с Т. Канзой, другая – новыми властями во главе с бывшим министром иностранных дел Жюстеном Бомбоко. Ни та, ни другая не были допущены к участию в заседаниях XV сессии ГА. 2 ноября в Нью-Йорк прибыл Касавубу. Лумумба остался в Леопольдвиле под домашним арестом, а находившемуся там же, но на свободе, Канзе американское посольство отказало в визе. Посол США Клэр Тимберлейк был «твердо намерен не допустить ни одного сторонника Лумумбы в Нью-Йорк, чтобы обеспечить Касавубу максимальное преимущество»[385].
8 ноября Касавубу выступил на заседании ГА и обратился с просьбой утвердить полномочия его делегации в качестве представителей Конго в ООН. Зорин назвал его просьбу «неуместной и недостойной попыткой» добиться признания полномочий «для себя и для какой-то группы людей, которую привезли в Нью-Йорк колонизаторы и те, кто им помогает». Советский представитель призвал предоставить место на сессии делегатам, назначенным правительством Лумумбы, которое «до сих пор остается единственным законным правительством республики, поскольку оно не было лишено мандата со стороны парламента Конго и, следовательно, не потеряло доверия конголезского народа». Коллегию же уполномоченных представитель СССР наградил резким даже для советской пропаганды эпитетом, назвав ее «бандой фашиствующих недорослей»[386].
Делегаты западных стран регулярно встречались для координации действий по реализации «операции», разработанной США для продавливания нужного Западу решения[387]. Представители Великобритании и Франции убеждали коллег из своих бывших колоний занять «правильную позицию» и поддержать назначенцев Касавубу[388].
СССР и Гана пытались добиться отсрочки голосования, но безуспешно. 10 ноября США провели через комитет ООН по проверке полномочий свою резолюцию, признававшую полномочия делегации Касавубу. 22 ноября эта резолюция была принята 53 голосами против 24 при 19 воздержавшихся. Помимо
СССР и других социалистических стран голосовали против 14 афро-азиатских стран[389]. 5 из них (Гана, Гвинея, Индия, Индонезия, Марокко, ОАР) имели контингенты в составе войск ООН в Конго. Предоставление делегации Касавубу права представлять в ООН Конго означало международное признание легитимности режима Касавубу-Мобуту. Это было большой дипломатической победой Запада в ООН по конголезскому вопросу.
27 ноября Касавубу встречали в аэропорте Нджили как национального героя. Из самолета он вышел в новеньком белом мундире фельдмаршала с эполетами, позолоченными аксельбантами и с саблей на боку[390]. Вечером в резиденции президента состоялся пышный банкет на двести человек. Другая резиденция той ночью опустела. Воспользовавшись тропической бурей с грозой и ливнем, из нее незаметно ускользнул Лумумба и сел в поджидавшую его машину, которая помчалась в направлении Восточной провинции.
Он не скрывался, а просто ехал с друзьями в Стэнливиль. Вперед высылались люди, но не для обеспечения безопасности проезда, а для организации митингов. Мобутовские поисковые отряды, которым командование войск ООН предоставило самолеты и вертолеты, 2 декабря настигли и захватили группу Лумумбы. Он был избит, арестован и помещен в тюрьму военного лагеря Кэмп Харди в г. Тисвиле в 160 км на юго-восток от Стэнливиля.
Когда Лумумба оказался в руках Мобуту, операция ЦРУ по его ликвидации была отменена. Зачем было рисковать, привлекать наемных убийц, если их работу могли сделать конголезские враги Лумумбы.
СССР отреагировал на арест Лумумбы гневным протестом[391]. 7 декабря Зорин внес на рассмотрение Совета Безопасности проект резолюции, которая требовала от генерального секретаря ООН «немедленного освобождения премьер-министра Республики Конго Патриса Лумумбы» и его арестованных сторонников, принятия «всех необходимых мер для восстановления деятельности законного правительства и парламента Республики Конго». Командованию войск ООН в Конго предлагалось «незамедлительно разоружить террористические мобутовские банды»[392]. Резолюция была отклонена 8 голосами против 2 при 1 воздержавшемся. СССР наложил вето на проект, подготовленный Аргентиной, Великобританией, Италией и США, который фактически одобрял действия в Конго режима Мобуту-Касавубу и Хаммаршельда. 14 декабря был отклонен и польский проект, где генеральному секретарю предлагалось «принять необходимые меры, чтобы добиться немедленного освобождения г-на Лумумбы»[393].
«Год Африки» заканчивался для СССР чувствительным поражением в битве за Конго и крупной дипломатической неудачей по конголезскому вопросу в ООН. Конголезский лидер, на которого Хрущев сделал главную и единственную ставку в надежде превратить его в союзника, был отстранен от власти и арестован. Советское посольство было выдворено из Конго. Прозападный режим во главе с антикоммунистом Мобуту, за которым стояли США, прочно захватил власть. СССР не удалось добиться поддержки афро-азиатских стран во время голосования ключевых резолюций по конголезскому вопросу, они не поддержали план Хрущева, предусматривавший отставку неудобного СССР генсека ООН Хаммаршельда и коренную реформу организации. «Мы выиграли сражение, – подводил итоги 1960 года Девлин, – но война продолжалась, и мы начали готовиться к новому советскому наступлению»[394].
Гизенга требует «прямого вмешательства» СССР
Опасность для планов Запада исходила из восточной части Конго. В течение октября и ноября сторонники Лумумбы собирались в Восточной провинции. Туда смогли перебраться большинство министров, часть депутатов парламента. Министр обороны генерал Лундула реорганизовал дислоцированные в провинции части КНК, очистил их от промобутовских элементов и создал вполне боеспособные силы численностью 5–7 тыс. человек. Прибывшие в октябре в провинциальную столицу Стэнливиль представители Коллегии уполномоченных были арестованы[395].
Лумумбисты сплотились вокруг Антуана Гизенги, лидера Партии африканской солидарности и вице-премьера в первом конголезском правительстве. Гизенга имел репутацию антизападника как почитатель Секу Туре и единственный крупный конголезский политик, посетивший СССР. Он открыто поддержал Лумумбу в конфликте с Касавубу и, справедливо опасаясь репрессий Мобуту, перебрался в Стэнливиль, где создал правительство из сторонников Лумумбы.
Поначалу оно не позиционировало себя как альтернативный центр власти. После ареста направлявшегося в Стэнливиль Лумумбы Гизенга пошел на открытую конфронтацию с Леопольдвилем. 12 декабря он провозгласил себя премьер-министром и заявил, что Стэнливиль является новой резиденцией единственного законного правительства Конго[396].
Гизенга регулярно посылал Н. С. Хрущеву телеграммы о помощи. Он нередко преувеличивал угрозы своему режиму, описывал обстановку в тревожных, порой панических тонах. 14 декабря Гизенга попросил «немедленно, без задержки помочь военной техникой и продовольствием», чтобы дать отпор частям Мобуту, который «развязал гражданскую войну против солдат и отрядов, верных законному правительству». «Провинция Стэнливиль, – сообщалось в телеграмме, – находится под серьезной угрозой. Посадка ваших самолетов в Стэнливиле будет обеспечена. Предупредите нас о дне и часе прилета. Просим обеспечить по возможности внеочередное рассмотрение этой просьбы. Просим ответить нам в Стэнливиль не позже, чем через 2 дня, иначе попадем в плен». Хрущев с ответом не спешил, разослав телеграмму для ознакомления членам и кандидатам в члены Президиума ЦК КПСС