[488]. Советский проект резолюции обязывал войска ООН «немедленно арестовать для предания суду Чомбе и Мобуту, разоружить все находящиеся под их контролем воинские части и жандармерию, обеспечить немедленное разоружение и удаление за пределы Конго всех бельгийских войск и всего бельгийского персонала», призывал «в месячный срок прекратить “операцию ООН” в Конго», признал необходимым «сместить Д. Хаммаршельда с поста генерального секретаря ООН, как соучастника и организатора расправы над руководящими государственными деятелями Республики Конго»[489]. Советские власти прекратили любые контакты с Хаммаршельдом, которого они перестали признавать в качестве официального лица ООН[490].
Представители только двух афро-азиатских государств – Гвинеи и Мали – высказали солидарную позицию, заявили, что убийство Лумумбы поставило под вопрос «само существование» ООН и потребовали отставки Хаммаршельда, поскольку он несет «полную личную ответственность» за это преступление и лишился доверия[491]. Большинство неприсоединившихся стран высказались за сохранение войск ООН в Конго, а Хаммаршельда – на посту генерального секретаря.
21 февраля Совет Безопасности отклонил советский проект резолюции. За него проголосовал только сам СССР, 8 членов СБ были против, 2 – воздержались[492]. В тот же день СБ принял резолюцию, предложенную Либерией, ОАР и Цейлоном. В ней выражалось «глубокое сожаление» в связи с убийством «конголезских лидеров». Виновники расправы над Лумумбой и его соратниками не назывались, предлагалось создать специальную комиссию ООН для «немедленного и беспристрастного расследования» обстоятельств их смерти. Резолюция призывала ООН предотвратить гражданскую войну в Конго, «немедленно» вывести оттуда «бельгийский и другой иностранный военный персонал и политических советников, не находящихся в ведении командования Организации Объединенных Наций, а также всех наемных солдат», возобновить работу парламента. Оценки деятельности Хаммаршельда в резолюции не было[493]. За было подано 8 голосов, СССР и Франция воздержались[494].
На следующий день после принятия резолюции Хрущев обратился с посланием к главам государств и правительств более тридцати развивающихся стран, главным образом африканских[495]. Оно стало апофеозом советской пропагандистской кампании за смещение генсека ООН и кардинальную реформу организации. Хаммаршельд, утверждал Хрущев, сыграл в расправе над Лумумбой «отвратительную роль»: «Не кто иной, как Хаммаршельд, способствовал захвату премьер-министра Лумумбы бандитами, в руки которых Бельгия и другие колониалистские государства вложили оружие. Вступив в сговор с колонизаторами, Хаммаршельд использовал свое положение генерального секретаря для того, чтобы всячески затягивать принятие мер в защиту законного правительства и парламента Конго. <…> Когда же Патрис Лумумба и другие государственные деятели подверглись истязаниям нанятых палачей, и всему миру было ясно, что готовится подлое убийство, генеральный секретарь ООН умыл руки, приняв ханжескую позу “невмешательства”». Вывод звучал, как приговор: «Если уж говорить начистоту, то по существу Хаммаршельд убил Лумумбу. Ведь убийца не только тот, кто держал нож или револьвер, но главный убийца тот, кто вложил ему в руки оружие»[496].
Человеку, «запятнавшему себя гнусным убийством», разумеется, было «не место на руководящем посту в ООН». Хрущев снова предложил реорганизовать «структуры ООН с тем, чтобы не было единоличной власти генерального секретаря, который отражает сейчас интересы колониальных, империалистических держав». ООН нужны были «не один, а три секретаря, каждый из которых представлял бы одну из трех сложившихся сейчас в мире основных групп стран: государства – участники военных блоков западных держав, социалистические государства и нейтралистские страны»[497].
«Конфедерация независимых государств»?
Резолюция, принятая Советом Безопасности 21 февраля, вызвала неприятие всех политических сил Конго. «Резолюция, – сообщала миссия США при ООН в Госдепартамент, – была интерпретирована в Конго так, будто она требовала разоружения КНА, предусматривала оккупацию страны и установления над ней опеки ООН»[498].
Правительство Гизенги солидаризировалось с позицией СССР, критикуя не только действия ООН, но в первую очередь Хаммаршельда. Пьер Мулеле в Каире в интервью корреспондентам «Правды» высказал мнение, что «решения Совета Безопасности не являются вполне удовлетворительными и разочаровывают истинных друзей Конго». Он подверг сомнению целесообразность существования ООН в ее тогдашнем виде: «Особая ответственность за нынешнее положение в Конго, подчеркнул Мулеле, лежит на ООН и ее генеральном секретаре Хаммаршельде. Мы не понимаем, как может существовать организация, призванная охранять законность во всем мире, не осуждая преступлений, попирающих элементарные права человека. Почему ООН до сих пор не осудила и не призвала к ответу убийц Патриса Лумумбы и его соратников? Наш народ больше не доверяет ООН, не доверяет Хаммаршельду, фактическому соучастнику совершенных преступлений»[499]. Виктор Лундула в Стэнливиле высказал сходные оценки корреспонденту ТАСС Г. Федяшину[500].
Для Чомбе удаление из Конго иностранных военных советников и наемников было смерти подобно. Он назвал резолюцию «фактическим объявлением войны Катанге и всему бывшему бельгийскому Конго» и объявил всеобщую мобилизацию в своей провинции. Премьер Илео считал неприемлемым пункт о необходимости «реорганизации и подчинения дисциплине» конголезских военнослужащих. «Если командование войск ООН намерено разоружить нашу армию, – заявил он, – мы будем защищаться»[501]. Конголезские военные начали рыть окопы и возводить укрепления вокруг своих лагерей. Посольство США в Леопольдвиле сообщало в Госдепартамент 2 марта, что достаточно одной искры, чтобы «воспламенить взрывоопасную атмосферу, образовавшуюся между ООН и конголезцами»[502].
Касавубу приказал конголезской армии открывать огонь по всем, кто окажет ей противодействие. 4 марта после серии инцидентов в Матади начались вооруженные столкновения между военнослужащими суданского контингента войск ООН и частями КНА. После двухдневных боев суданцы, уступавшие конголезцам по численности вдвое, сдались. Судан объявил о выводе своих войск из Конго[503].
В числе претензий, которые Касавубу предъявил командованию войск ООН, было и то, что они не препятствуют продвижению войск Гизенги. 24 февраля его отряды развернули успешное наступление на провинции Касаи и Экваториальную. Командование ответило, что для вмешательства ООН нет оснований, поскольку «мятежники» продвигаются без боев, а гарнизоны правительственных войск переходят на их сторону. И это было правдой. 28 февраля Илео, Калонжи и Чомбе подписали в Элизабетвиле соглашение «о создании объединенного блока против угрозы опеки ООН, коммунистической тирании и войны корейского типа» в Конго. За этим явно просматривалась попытка объединить антилумумбистские силы, хотя в коммюнике отмечалось, что соглашение «не направлено против правительства провинций Восточной и Киву»[504].
После убийства Лумумбы у Касавубу не оставалось иного выбора, кроме как альянса с Чомбе против Гизенги. Чомбе воспользовался моментом, чтобы продавить, наконец, отделение Катанги и придать этому легитимность. По его инициативе в столице Мадагаскара Тананариве 8-14 марта 1961 г. была созвана Конференция круглого стола. Помимо подписантов соглашения в Элизабетвиле, в ней участвовал президент Касавубу (председатель), а также признанные правительством Илео главы провинций Леопольдвиль (Клеофас Камитату), Экваториальной (Жан Боликанго), Киву (Жозеф Чомба), Касаи (Бартелеми Мукенге) и «района баконго» (Витал Моанда). Конференция должна была начать работу 6 марта: ждали Гизенгу, который сообщил представителю генсека
ООН в Конго Р. Дайялу, что собирается приехать[505]. 8 марта представительство правительства Гизенги в Каире опубликовало заявление, где он называл организаторов сходки в Тананариве – Чомбе, Илео и Касавубу – «марионетками и предателями». И потребовал признания своего правительства единственно законным: «Согласно конституции, Касавубу остается главой государства, пока он не будет официально смещен парламентом. Подобным же образом правительство, сформированное Патрисом Лумумбой, подло убитым в Катанге, правительство, которое теперь возглавляю я, продолжает пользоваться законным доверием парламента, высшего органа страны, перед которым ответственны глава государства и правительства»[506]. Сам Гизенга в Тананариве не приехал.
Отсутствие представителей Стэнливиля заведомо делало решения конференции нелегитимными. Чомбе это не смущало. Действо в Тананариве проходило по его сценарию и под его диктовку. Чомбе привез проект конституции конфедеративного устройства Конго. Иностранный юрист, приглашенный Касавубу для правового обоснования необходимости сохранения федеративного устройства, был выслан властями Мадагаскара из Тананариве через два часа после прилета