– Ты давно меня разглядываешь? – в мои мысли ворвался хриплый со сна голос Хантера, и внутри меня разлилось тепло. Именно этого я хотела – слышать его каждое утро, когда открываю глаза.
– Нет, всего каких-то пару часов, – откидываясь на подушку, произнесла я.
– Если ты не перестанешь так делать, мне придется получить запретительный ордер.
– Это самый изощренный способ бросить девушку после секса.
Я ткнула кулаком в плечо Хантера и натянула одеяло до подбородка, делая вид, что обиделась, но уже через секунду он навис надо мной, хитро прищурившись.
– Я передумал, – усмехнулся он. – Такого рода сталкерство выглядит довольно мило.
Хантер стянул с меня одеяло и провел ладонью по ребрам, пуская по всему телу крохотные электрические разряды. Внизу живота приятно заныло в ответ на его горячие прикосновения.
– Во сколько нас ждет Ава? – обнимая его рукой за шею, уточнила я.
Хантер дотянулся до прикроватной тумбочки, на которой лежал его телефон, ткнул в дисплей, чтобы тот загорелся, и проверил время.
– У нас в запасе есть примерно полтора часа, – не слишком разборчиво произнес он, проводя носом по моей щеке.
Хантер прижался ко мне всем телом, а я положила ладони на его плечи, очерчивая выпуклые мышцы. Он был безумно сексуален с утра. Растрепавшиеся волосы, хриплый голос и голая кожа. Много голой кожи…
– Замечательно, – кивнула я, а затем подалась вперед и поцеловала его.
У нас было довольно много времени в запасе, чтобы заняться кое-чем умопомрачительно приятным.
Три часа спустя мы стояли на самом верху снежной горки и смотрели, как Ларри со счастливым криком несется на тюбинге по склону.
– Я не поеду. – Я покачала головой, сжимая в ладони маленькую ручку Невилла. – Это же опасно.
В горле стоял ком, а на лбу выступила испарина.
– Не бойся! – Невилл потянул меня за руку, призывая наклониться к нему. – Я поеду с тобой, и ты сможешь за меня держаться.
Нервный смех сорвался с моих губ, и я умоляюще посмотрела на Хантера. Зимние развлечения не входили в список моих любимых занятий. Все, на что я была способна, – один раз прокатиться на коньках в Центральном парке, но в тот раз все кончилось разбитой губой от столкновения с таким же неопытным фигуристом, и я больше не экспериментировала. Поэтому сейчас мне было страшно. И уж тем более я не собиралась ехать на одном тюбинге с Невиллом. Нести ответственность за жизнь чужого ребенка было для меня слишком.
– Брось, Кортни. С тобой ничего не случится.
В попытке успокоить Хантер положил ладонь мне на плечо.
– Я знаю случаи, когда люди вылетали из тюбингов и разбивались насмерть, – как можно тише, чтобы меня не услышал Невилл, прошипела я. – Я не готова умирать. Мне всего лишь двадцать три.
– Ты не умрешь. Если бы на этой горке было опасно, я не привел бы сюда детей, – спокойно произнес Хантер, сжимая мое плечо. – Если хочешь, я спущусь с Невиллом, а затем еще раз с тобой.
– Папа, но я хочу ехать с Кортни!
– Малыш, может, лучше все-таки со мной?
Хантер сел на корточки перед Невиллом, но тот упрямо поджал губы и прижался к моей ноге.
– Нет! Я хочу ехать только с Кортни.
Позади нас начала образовываться очередь. Мне надо было решаться. Горка не была огромной, но в тот момент, когда я посмотрела вниз, голова закружилась, а к горлу подступила тошнота. Я бы рассмеялась от нелепости своего страха, если бы не оказалась на грани панической атаки.
– Ты хоть раз спускалась с горки, Кортни? – спросил у меня Хантер, поднимаясь и пропуская пару детей вперед нас.
– Да, когда была маленькой, – кивнула я. – Но у маленьких детей отсутствует инстинкт самосохранения. А у меня он уже есть.
– Кортни! Пожалуйста, ну поехали!
Голос Невилла дрожал. Казалось, он вот-вот заплачет. Я посмотрела не него и медленно выдохнула. Хантер прав – если бы горка была опасной, он не пустил бы сюда Невилла и Ларри. И с Ларри все было в порядке. Я видела его среди тех, кто взбирался наверх для того, чтобы спуститься вниз еще раз.
Хантер ободряюще улыбнулся мне.
– Если не хочешь, то можешь встречать нас внизу.
– Но, пап…
Сомнений больше не осталось, Невилл собирался заплакать, и все из-за меня – трусишки, не способной спуститься с этой чертовой горки.
– Поехали, – кивнула я, делая шаг к краю.
– Кортни, ты не обязана ехать, – попытался остановить меня Хантер.
Но он ошибался. Я должна была сделать это. Если я останусь в Фэрбенксе, то горки под Рождество станут моей новой реальностью, а значит, мне нужно начинать привыкать к ней прямо сейчас.
– Пошли, малыш.
Потянув Невилла за собой, я подошла к парню, который подал мне тюбинг, и, сделав глубокий вдох, села на него. Невилл устроился спереди. Он выглядел довольным, чего нельзя было сказать обо мне.
– Не бойся. Это весело, – радостно обернулся он ко мне.
Я молча кивнула и обхватила его руками как можно крепче. Сердце стучало в висках, а ладони вспотели, хотя на улице было довольно холодно.
– Готовы? – парень вопросительно приподнял бровь.
Я кивнула, и в следующий миг мы уже неслись вниз. Дыхание перехватило, а желание закричать оказалось почти нестерпимым. Невилл завизжал, но только спустя пару секунд до меня дошло, что он кричит от восторга, хотя мне хотелось кричать от ужаса. Ветер бросал выбившиеся из-под шапки волосы мне в лицо, но я могла думать только о том, как не выпустить Невилла из рук.
Пару минут спустя мы катились уже не по склону. Скорость скольжения падала, и мой пульс тоже начал замедляться. В тот момент, когда тюбинг остановился, я готова была расплакаться от облегчения.
– Я же говорил! – выбираясь из тюбинга, почти завизжал Невилл. – Это было здорово! Тебе же понравилось, Кортни?
Не в силах сдержать нервный смех, я покачала головой. Не уверена, что мне хотелось повторить этот опыт, но все оказалось не так ужасно, как я думала. В конце концов, это была всего лишь горка.
Отойдя в сторону, мы принялись ждать Хантера. Он спускался вместе с Ларри, и, если судить по их лицам, оба хохотали. Я залюбовалась Хантером. Он выглядел таким счастливым, что сердце забилось неровно. Широкая улыбка на полных губах делала его еще привлекательней. Мне практически пришлось заставить себя отвернуться, чтобы не выглядеть как сумасшедшая фанатка, которой я стала себя ощущать. Но на самом деле я ужасно хотела все время смотреть на Хантера, постоянно трогать его, целовать и заниматься с ним сексом. Он стал моим наваждением, но я больше не боялась силы своих чувств. Не каждый может похвастаться тем, что встретил свою любовь, но мне определенно повезло с этим.
Следующим пунктом в списке дел Невилла значился каток, но на этот раз я решила не паниковать. Нога меня почти не беспокоила, и я решила, что, если буду держаться за детского пингвина, которого Хантер выдал обоим сыновьям, со мной ничего не случится. Я решительно встала на лед, но тут же полетела лицом вниз. Хантер успел подхватить меня за секунду до столкновения моего лба со льдом.
– Ты не умеешь кататься, – пробормотал он, озвучивая очевидное.
– Умею, – упрямо поджала я губы. – Просто не очень хорошо.
Подавив улыбку, Хантер помог мне поймать равновесие и прижал к себе.
– Если ты будешь держаться за меня, то не упадешь.
– Если я буду держаться за тебя, ты не покатаешься, – качнула я головой, отодвигаясь. – Не волнуйся, я справляюсь.
– Ты уверена?
– Абсолютно.
Хантер недоверчиво приподнял брови, но все же выпустил меня из своих объятий. На этот раз мне удалось устоять на ногах. Это уже была победа.
Пока Невилл толкал перед собой пингвина под присмотром Хантера, Ларри то и дело пытался кататься без него. Каждый раз, когда он падал, я готова была броситься к нему и насильно утащить с катка. Но вопреки всему Ларри вставал, в очередной раз растирал ушибленное колено и пробовал снова. Его упорство напомнило мне о том, что я тоже всегда была настырной, как этот мальчишка. Не в моих правилах сдаваться, но столкнувшись с тем, что было для меня в новинку, я растерялась. Чувства к Хантеру, его дети, полное непонимание, что будет дальше с моей карьерой, – все это лишило меня равновесия. Но я должна была взять себя в руки, подняться на ноги и продолжить свой путь, точно так же, как делала сотни раз до этого. Желание остаться на Аляске не лишало меня шанса записать альбом, просто для этого мне придется постараться чуть сильнее и поработать чуть больше.
Улыбнувшись своим мыслям, я осторожно покатилась вперед. Коньки скользили отлично, хотя на льду то и дело встречались мелкие выбоины и трещины, которые каждый раз сбивали меня с темпа. Спустя десять минут я приноровилась. Справа от меня возник Хантер, который держался на коньках ничем не хуже игроков «Ледяных псов», и я снова засмотрелась на него.
– Осторожно. – Он со смехом поймал меня, когда я, не заметив перед собой чьего-то пингвина, едва не налетела на него.
– Детям на Аляске выдают коньки сразу после рождения или все-таки ждут, пока они научатся ходить?
– Не все на Аляске умеют кататься на коньках.
– Глядя на тебя, так и не скажешь.
Хантер, улыбаясь, придерживал меня за талию, при этом умудрялся медленно скользить рядом. Нас разделяли слои одежды, но мне казалось, что я кожей ощущаю его прикосновения. Мне хотелось уйти с катка как можно скорее просто ради того, чтобы зарыться пальцами в волосы Хантера и целовать его до тех пор, пока не заболят губы.
– Отец считал, что, раз мы живем в штате, где зимой всегда выпадает снег, я просто обязан уметь стоять на коньках, кататься на лыжах и делать это профессионально.
В голосе Хантера послышалась горечь, и я внимательно посмотрела на него. Он редко говорил про родителей, но когда делал это, я улавливала скрытую боль в его словах. Вот и сейчас он говорил об отце не с гордостью, а с обидой.
– Ты не хотел этого? – осторожно спросила я.
– Я хотел быть обычным ребенком и заниматься тем, чем хочу я, а не тем, в чем когда-то не преуспел мой отец, – покачал головой Хантер.