Она знала его как свои пять пальцев. Том уже понял, что последует дальше.
– Ты думаешь, до него добрались американцы. – Амелия встала. Вероятно, чтобы размять ноги – в комнате было тесно и холодно, как в гробу, но также, возможно, для усиления эффекта: она возвышалась над Томом, а он сидел. – Что бородатый мужчина на Хиосе – это Джим Чейтер, что Пол совершил ошибку и проговорился ему о кроте и что Чейтер навсегда закрыл ему рот.
Теперь, когда эта история была произнесена вслух, Тому в первый раз показалось, что звучит она немного абсурдно. Но Амелия была абсолютно права. Она в точности пересказала Тому его собственную теорию.
– Я думаю, что это наиболее вероятная версия, да, – признался он. – Учитывая, как Чейтер вел себя в Анкаре.
Амелия обошла вокруг стола и постучала пальцем по засову запертой двери. В окошко Том увидел, как в станцию заходит Дуглас Тремэйн, прибывший прямо из Анкары. Он выглядел как офицер армии в выходной день, на скачках: начищенные до блеска броги, твидовый пиджак. Даже бордовые вельветовые брюки.
– Я просто советую тебе не зацикливаться.
Амелия села. В ее тоне не было ни снисходительности, ни предупреждения. Обычный мудрый дружеский совет. Не путай кусочки головоломки, только и всего.
– Я тебя понял, – ответил Том.
– Хорошо. – Амелия взяла в руки еще одну папку. Том сразу же узнал обложку. Это было досье на Шандор. Она опять побарабанила пальцами по столу, словно выбивая ритм неведомой песни. – Дело в том, что я не совсем в это верю.
– В доклад Эльзы?
– Нет. Я думаю, доклад отличный. Первоклассный и очень подробный. Но дело в том, что… – Она наугад открыла папку и пробежала страницу глазами. – Я не верю в этот след из хлебных крошек. Слишком все правильно. Слишком… совершенно. – Амелия стала перечислять действия Сесилии, словно составляла список по пунктам. – Книга, заказанная на Amazon. Йога. Сеансы массажа. Если бы ты хотел создать легенду – девушка, которая только что потеряла любовь всей своей жизни, ты бы сделал это точно так же, согласись.
Тому показалось, что комната перевернулась вверх ногами. Если Амелия права, то, выходит, с Уоллингером просто играли?
– Наверное, да, – медленно произнес он. Но точку зрения Амелии он все же не разделял. Слишком уж это было притянуто за уши. – Что ты хочешь сказать? Что все это – неправда? Фикция?
– Я хочу сказать, чтобы ты не зацикливался, – повторила она. – Нам нужно провести более глубокое расследование. Очень может быть, что Сесилия Шандор действительно бывший офицер венгерской разведки, которая открыла ресторан на Лопуде и влюбилась в Пола Уоллингера. Вполне возможно, что ее сердце теперь разбито и она три раза в неделю посещает сеансы у психотерапевта и изливает душу в Интернете. Но точно так же она может оказаться сладким цветочком из Службы внешней разведки, приманкой, которой поручили завербовать главу анкарского отделения.
На несколько секунд Том просто лишился дара речи. От недостатка сна его мозг работал медленно и как будто со скрипом, пытаясь переварить миллионы выводов, которые можно было сделать из слов Амелии.
– Ты думаешь, кротом мог быть… Пол?
Она обыденно пожала плечами, как будто он спросил о чем-то незначительном, вроде «какая сегодня погода».
– Я, конечно, очень бы удивилась, – наконец тихо произнесла Амелия.
– И Шандор сумела вторгнуться в его телеграммы, его имейлы? Подобрала код к его лэптопу, продублировала его телефон? Ну не мог же Пол быть таким дураком, в самом деле?
– Хорошенькие девушки проделывают с мужчинами средних лет удивительные вещи. Даже с очень неглупыми, – возразила Амелия.
Что это – выражение разочарования глупым мужским поведением или предупреждение держаться подальше от Рэйчел? – подумал Том.
– Все, о чем я прошу, – давай рассматривать все варианты. Мы ни на шаг не приблизились к разгадке и по-прежнему не знаем источник утечки информации. А в то же самое время министерство работает вполсилы, потому что не может затевать никаких серьезных дел с американцами или нормально продвигаться в других направлениях. Подвисли дюжины операций в регионе. Тебе ведь это известно.
– Конечно, известно.
Пока Амелия отвлеклась, чтобы достать из кейса бутылку минеральной воды, мысли Тома переключились на другое. Интересно, если бы подтвердилось, что Уоллингер воспылал страстью к фальшивке, пал жертвой любви, которой никогда не существовало, стало бы легче Амелии или нет? Возможно, она предпочла бы, чтобы так оно и было. Или ей просто хочется отомстить Шандор за украденное сердце возлюбленного? Охота на крота и охота за правдой о гибели Уоллингера, казалось, слились для нее воедино.
– Ты должен поехать на Лопуд, – сказала Амелия, будто в подтверждение его размышлениям. – Посмотреть на нее.
– Ничего, что я оставляю Клекнера команде на несколько дней? Ты не возражаешь?
– Совершенно. Мы опутали его с ног до головы.
– Ну тогда разумеется. Я еду на Лопуд.
– Это остров для отпускников, – сообщила Амелия, как будто он еще об этом не знал. – От Дубровника – час на пароме. Один большой отель на одном конце города, а вокруг него, вдоль границы залива, – цепочка ресторанов. Можешь полететь на семьдесят два часа. Под прикрытием бизнесмена, который решил устроить себе небольшой отдых на выходных. Загляни в ее ресторан на ужин. Попробуй наткнуться на нее на пляже, если она ходит купаться. Посмотрим, та ли женщина эта Сесилия, за какую себя выдает. Влезем к несчастной, горюющей, потерявшей возлюбленного в самое нутро.
Глава 30
Себастьен Гашон путешествовал по французско-канадскому паспорту на имя Эрик Кок. Регулярным рейсом рано утром 11 апреля он вылетел в Загреб. В столице Хорватии он взял в аренду «Ауди-А4», вставил в USB-разъем провод от своего айпода и все время, пока ехал – не превышая скорости, разумеется, его строжайшее правило, – слушал аудиокнигу. «Мертвые души». Он направлялся на юго-восток, к прибрежному городу Задар.
Как и было условлено, второй автомобиль ждал Гашона на парковке его отеля. В углублении за запасным колесом он нашел нож и оружие с достаточным запасом патронов. В тот вечер он прекрасно поужинал в итальянском ресторане, потом отправился в бар, где снял девушку и заплатил ей шестьсот евро за всю ночь. Однако в три часа, когда она его полностью удовлетворила и он готов был заснуть, Гашон попросил ее уйти и вызвал ей такси. Они обменялись телефонными номерами; при этом он дал ей номер мобильного, который должен был перестать функционировать в течение сорока восьми часов. Девушка назвалась Еленой, это было ее рабочее имя, и сказала, что родом она из Молдавии, из маленького городка к западу от Кишинева.
На следующее утро Гашон по прибрежной дороге выдвинулся в Дубровник. Возле Сплита на дороге произошла авария, образовалась пробка, и он прибыл в свой отель на два часа позже, чем было запланировано. Гашон отыскал в Старом городе телефонную будку, получил финальное подтверждение от заказчика касательно местоположения объекта и приказ начать операцию. Однако, к его огромному разочарованию, Гашону было велено подождать в Дубровнике еще двадцать четыре часа дополнительно и сесть на паром до Лопуда не раньше, чем в субботу утром. Все остальные детали плана не изменились. Водное такси должно было подобрать его на пристани у Lafodia Hotel ровно в двадцать три часа.
Никаких разъяснений насчет задержки дано не было.
Глава 31
Том решил не ехать на Лопуд под вымышленным именем. Если Сесилия Шандор и в самом деле была агентом русских или сотрудничала на вольных хлебах с иранцами, китайцами или МОССАДом, любая попытка использовать фальшивку будет разоблачена в считаные минуты. Как только у Шандор возникнут подозрения, она доведет Тома до отеля, пробьет его легенду по базам данных и сделает вывод, что он принадлежит к враждебной стороне. Одно дело – притворяться перед греческим агентом по недвижимости и называться сотрудником страховой компании из Эдинбурга, но представать в облике Криса Хардвика перед бывшим офицером венгерской разведки с возможными связями в Службе внешней разведки – совсем другое.
По той же причине он не захотел брать с собой для прикрытия Эльзу – даже если бы Амелия разрешила ей отлучиться. Это правда, что пары привлекают меньше внимания, чем одинокие мужчины, почти в любой ситуации и окружающей обстановке, но Том хотел, чтобы у него были развязаны руки. «Девушка» рядом могла ограничить его доступ к Шандор. Если вдруг она невинна как младенец (как и кажется!), то он вполне мог бы подойти к ней в ресторане и представиться другом и коллегой Пола и попытаться выяснить, что произошло на Хиосе в дни перед катастрофой. И если уж совсем честно, Том немного боялся оказаться в ловушке этой квазиромантической поездки с Эльзой. Его самого беспокоило, насколько же ему хочется вернуться в Стамбул к Рэйчел – сразу, как только он закончит операцию.
Тому заказали номер в Lafodia, большом отеле, о котором рассказывала Амелия, расположенном в юго-западной части города. В это время там происходили две крупные конференции, и это помимо огромного количества семей, приехавших в отпуск, так что Том радовался наплыву людей, который позволял ему легче затеряться в толпе – когда он, например, прохаживался взад-вперед по пляжу или гулял по пешеходной тропинке длиной в полмили, что тянулась вдоль побережья и изгибалась в виде полумесяца.
Ресторан Шандор – Centonove – располагался на некотором расстоянии от отеля. Он занимал маленький, переделанный под заведение домик всего в нескольких метрах от берега. Полдюжины столиков стояли на террасе с видом на бухту, еще несколько – внутри. На остров не допускался никакой транспорт с моторами, поэтому автомобили не мешали отдыхающим, посетителям баров и ресторанов наслаждаться покоем и вкусной едой.
В свой первый день на Лопуде – в субботу – Том прошел мимо Centonove семь или восемь раз, но Шандор так и не увидел. В Центре правительственной связи держали под контролем телефон Сесилии и ее лэптоп, однако почему-то не смогли вовремя сообщить ему, что этот день она собирается провести в Дубровнике – «в гостях у подруги, они договорились вместе пообедать, а потом днем у нее назначена встреча с декоратором». Когда выяснилось, что Сесилия будет работать в ресторане в воскресенье, в вечернюю смену, Том забронировал столик на восемь часов и провел день в отеле – читал, купался и посылал имейлы Рэйчел. Он не мог сказать ей, что находится на Лопуде, – да и не хотел, по очевидным личным причинам. И тем не менее врать было мучительно. Он писал, что сейчас «в Германии по делу», это напоминало ему жизнь с Клэр, долгие годы лжи, когда он точно так же не мог ей сказать, куда едет, с кем встречается… Этого требовала сама суть его тайной службы – секретной работы на государство. Хуже всего было то, что Том чувствовал – Рэйчел