Я не знал, что это за песня и какие там были слова, да и не хотел знать. Я просто слушал затейливую мелодию и нес ее в сердце и разуме, и рядом со мной будто появлялись другие следы, которые разделяли мою ношу в виде Джорджа Эспера. Старые следы, совсем как горы, и такие же стойкие. Потом к песне Генри присоединились другие, сильные голоса, которые разносились не только над долиной, но и за ее пределы. Со мной были древние шайенны, и я чувствовал их силу, пока продолжал идти по тропе, сминая снег под ногами. К ним добавились и барабаны, идеально подстраиваясь под меня, и этот легкий ритм заставлял мои ноги двигаться. Я впервые за много лет чувствовал себя таким сильным, а может, вообще впервые. Передо мной образовывался пар от дыхания, и ветер будто совсем его не сдувал. Обжигающий воздух приятно наполнял мои легкие, и я готов был бежать; но ровный бой барабанов продолжался, и я не выбивался из ритма.
Древние шайенны будто сражались со мной за моего друга, пытались забрать его в свой лагерь мертвых. Этот вызов был хорошим, духовным, затрагивал струны моей души, но я не собирался проигрывать. Я смотрел на их тени, пока они шли рядом со мной. Пробегая между деревьями с улыбками на лицах, кивая мне, когда я ловил их взгляды, они несли свои военные дубинки, но держали их подальше от меня. Их шаги были твердыми, как и мои, и только через какое-то время я осознал, что мы шли в ногу. Я по-дружески улыбнулся, как бы давая понять, что ценю их поддержку, но не симпатизирую их желаниям. Древние шайенны могли посчитать это улыбкой или оскалом – неважно. Очень скоро мне снова предстоит пойти этим путем, и я буду рад их компании, но они не должны мне мешать. Они были одеты в летние набедренные повязки, с мокасинами на ногах, но холод словно не действовал на них, впрочем, как и на меня. Один из них понимающе кивнул и развернул плечи, чтобы проскользнуть между сомкнутыми соснами, а потом исчезнуть.
Впереди показался небольшой подъем, и только тогда я понял, что у меня замерзли десны, потому что я улыбался в предвкушении. Мой шаг удлинился, и песни тут же подстроились под него. Я почти не спал за последние двадцать четыре часа, мне шел шестой десяток, и все это не имело значения. Молодой человек на моих плечах казался всего лишь большим мешком печеной картошки, а я не сбавлял темпа и продолжал идти.
Хоть облака и покрывали небо, было понятно, что солнце садилось; долина слегка потемнела. Я сосредоточился на своих ногах, отвернувшись от древних шайеннов, и старался не поскользнуться на обледенелых участках тропы. Я не ошибся, когда сказал, что куртка будет мне не нужна, – одежда уже прилипла к каждому контуру тела и, затвердевая, стала замедлять мой шаг. Мои мышцы лишь слегка заныли от боли и усталости, когда я поднялся до крутого поворота, выходившего на небольшой луг, который я видел уже много лет назад. Ветер ударил меня, как распахнувшаяся дверь, отбросив на полшага назад, но потом я спохватился и рванул вперед, продолжая концентрироваться на шагах.
Тяжесть моей ноши только начала сказываться, и тут в поле моего зрения появилось кое-что еще, кроме ботинок. Завернутая в шкуру рукоятка с бусинами и перьями, в которых я теперь узнал сову. Я поднял голову, когда по спине и лицу побежали маленькие ручейки пота. На тропе передо мной кто-то был и отступал назад, пока я шагал вперед. Крупный мужчина с волосами как у Генри, но потом я вгляделся в колючий снег и увидел еще больше сходства. Лицо мужчины было строже и у́же, и его покрывали шрамы, но он определенно был родственником. Его глаза превратились в обсидиановые щелочки, которые смещались то влево, то вправо. У него был такой же взгляд, как у собак, когда они стоят над костью.
Я поправил Джорджа на своих плечах и продолжил идти, а воин точно так же продолжал отступать, держа дубинку всего в нескольких сантиметрах от моего живота. Каждый раз, когда я ускорял шаг, чтобы наткнуться на нее, воин отходил с такой же скоростью. Пар его дыхания появлялся ровно в те моменты, когда я делал вдох, и мы будто делили один воздух. Нам обоим это подходило, и мы продолжили наш танец, пока я шел вперед словно какое-то странное четвероногое животное.
Воин натянуто улыбнулся, и свет его глаз осветил мой путь. Он заметил, что я смотрю на что-то большое и квадратное, маячившее вдалеке над его правым плечом. Он взмахнул дубинкой всего в миллиметре от моего живота, и я почувствовал запах травы и кедра. Затем он снова улыбнулся, и его слова отразились шепотом множества голосов: «Иногда сны реальнее яви».
Я кивнул и рассмеялся так сильно, что вес Джорджа Эспера надавил на затылок и мне пришлось опустить голову. Когда я поправил парня на плечах и поднял глаза, воин исчез с тропинки. Я огляделся, и там виднелось только начало пути, ведущего к Лост-Твин. Я еще посмеялся, когда обошел два столба, поддерживавшие двухметровый знак, прислонился к нему и посмотрел на снег, покрывший северную сторону парковки, а затем рванул вперед, втаптывая гравий под слоем снега весом двух человек.
Гравийная стоянка делилась на два сектора, и я надеялся, что машина стояла в ближайшем. Я наступил на подъем, где Лесная служба поставила железнодорожные шпалы в качестве бортиков, и шел вдоль них, пока буквально не врезался в крыло заснеженного автомобиля, чуть не уронив Джорджа в кузов. Я восстановил равновесие и повернулся к задней части маленького внедорожника, выудил из кармана ключи Джорджа и взмолился, чтобы это была его машина. Когда я подошел сзади, то стряхнул снег и с удовлетворением увидел появившиеся хромированные буквы «МАЗДА». Ради шутки я потянул ручку просто так, и, конечно же, задняя дверь открылась с легким щелчком. Тогда я осторожно опустил Джорджа внутрь, как огромный пакет с продуктами. Там лежал плед, в который я завернул Джорджа, а затем, проверив его ногу, закрыл дверь, обошел машину и забрался на сиденье со стороны водителя. Руль прижимался к моему животу, поэтому я отпустил защелку, и сиденье с глухим стуком отодвинулось назад. Я взял ключи и так быстро, как только позволяли мои замерзшие пальцы, отделил ключ от «мазды» от остальных и вставил его в замок зажигания с грозным предупреждением:
– Только попробуй не завестись.
Я повернул ключ, и двигатель взревел, оживая вместе с какой-то непонятной хеви-метал группой на полной громкости. Я хлопнул рукой по приборной панели, сбив все кнопки, и они посыпались на пол. Я посидел немного в относительной тишине, затем наклонился и включил обогрев на полную мощность, настроив сзади обдув.
Его бак был заполнен на три четверти; я решил, что смогу оставить машину заведенной, вернуться за Генри, и у меня еще останется бензин, чтобы вытащить всех нас отсюда. Где мое подкрепление – вот важный вопрос. Казалось бы, раз все знали подробности плана, кто-нибудь должен был уже приехать. Я опустил оба передних стекла примерно на несколько сантиметров на тот случай, если неудача Джорджа приведет к отравлению угарным газом. Сзади раздался тихий стон. Я перекинул руку через пассажирское сиденье и уставился на комок под одеялом.
Джордж потер рукой подбородок, одновременно прижимая другую руку к ноге.
– Гспди… – звучало искаженно, но можно было догадаться.
– Джордж?
Открылся один глаз, но потом быстро закрылся.
– Шт?
– Ты знаешь, кто я?
Глаз снова приоткрылся, и Эспер силился вспомнить мое лицо.
– Я шериф Лонгмайр, помнишь меня? – Он едва заметно кивнул. – Джордж, мы в ужасном положении, так что ты должен меня понять.
Он скорчился и приподнял голову.
– Бж кблитнг…
– Да, я знаю, что у тебя болит нога, и, думаю, челюсть тоже не в лучшем состоянии. Но ты должен меня услышать. Ты ранен, но не в опасности. Я больше ничего не могу, пока мы не увезем тебя отсюда. Вот только на тропе есть еще один раненый, и мне надо его спасти.
– Индйц?
– Ты его запомнил? А помнишь, как ты в него выстрелил? – Джордж молчал и не шевелился. – Ну, так и произошло, поэтому мне надо к нему вернуться.
Он слегка выпучил глаза и заморгал.
– Нптлся мня убть…
– Нет. Это Генри Стоящий Медведь, и пришел со мной, чтобы вывести тебя из бури. – Я вздохнул и постарался сократить рассказ. – Джордж, мы застряли в буре, и мне надо вернуться к Генри до того, как его заметет…
– Нптлся мня убть…
– Нет, Джордж, он не пытался тебя убить, потому что в таком случае мы бы с тобой не разговаривали.
– Нстрлял вмня…
– Нет, ты сам себя подстрелил, когда целился в меня.
– Нптлся…
Я наклонился и злобно на него уставился, усиливая тем самым смысл моих слов.
– Джордж? Тебе надо заткнуться. – Видимо, это сработало, потому что он округлил глаза, но больше ничего не произошло. – Вот что мне от тебя нужно – оставайся здесь и не теряй сознание. Ты понял?
Джордж кивнул.
– Отлично. Я завел твою машину и включил обогрев, так что ты быстро согреешься. А теперь самое главное, – я нагнулся еще дальше. – Сколько бы меня не было, тебе надо ждать здесь. Ты понял?
Я не отводил глаз и следил за его реакцией.
– Хорошо. Лежи здесь и грейся. А я скоро вернусь.
Я снял чехол с пассажирского сиденья и потащил его за собой, выйдя на снег и ветер. Потом закрыл дверь и завернулся в чехол, натянув его повыше и сделав капюшон. Я снял рацию с поясницы и вытер с нее конденсат, пока он не успел замерзнуть.
– Это Уолт Лонгмайр, шериф округа Абсарока, у меня чрезвычайная ситуация, двое раненых. Меня кто-нибудь слышит? Конец связи. – Я подождал, но помехи казались слабее, чем раньше.
Я оглянулся через стоянку в общем направлении начала тропы, но поверх пикапа были видны лишь мои быстро заполняющиеся следы, ведущие в небытие. Я положил рацию обратно в чехол на пояснице и отправился в путь. Потом я плотнее обхватил чехол сиденья и обнаружил несколько виниловых карманов спереди. Я засунул затекшие руки в два кармана и молча поблагодарил Джорджа за то, что он потратил лишнюю двадцатку на свою машину. Я пошарил по другим карманам и нашел что-то вроде открывашки и большую тряпку, которую вытащил и обернул вокруг лица. Наверняка меня можно было принять за бедуина. Я усмехнулся про себя при мысли о том, что когда Генри увидит меня в таком одеянии, то может расхохотаться до смерти.