— Лови СМС.
Февраль 1989
Мама положила на стол матерчатую сумку с купленной где-то курицей. Пупурышчатые тушки с остатками перьев давно уже Катюху не пугали. Она приподняла кожистое веко с какими-то редкими ресничками, и на нее глянул круглый черный глаз, как живой.
В этой синеватой целиковой курице где-то в районе груди была специально обученная косточка, которую папа называл «вилочка» а Катя «бери и помни». Косточка эта напоминала Кате русскую «Л», а папа говорил, что латинскую «Викторию».
— Мама, что будет из этой курицы?!
— Куринный суп с лапшой, солнце.
— Сегодня?
— Сегодня!
Катя удовлетворенно кивнула и ушла рисовать.
«Бери и помни» — это игра для двоих на неопределенный промежуток времени.
Во время ужина Катя радостно выколупала косточку из своего куска курятины и протянула папе. Тот с улыбкой взялся за свой кончик потянул. Это был Ритуал! Когда косточка сломалась, оба прищурились, пристально посмотрели друг на друга и проговорили «БЕРУ и ПОМНЮ!». Как клятву! Это значило: игра началась…
С этого момента, если тебе давали что-то, ты должен был взять это из рук и произнести положенное «беру и помню». Иначе соперник мог сказать «Бери и помни», вместо тебя. Это и был проигрыш. Ты забыл про игру!
С папой играть было интереснее и сложнее всего, потому что он почти никогда не забывал. И нужно было на время стать взрослой и терпеливой. И выждать хотя бы полчаса, а лучше — продержаться до вечера в надежде вставить свое «Бери и…».
Катя немедленно встала и ушла к себе в комнату. Там она написала на бумажке крупно «Беру и помню!» и положила листок у выхода. Затем доделала математику, почитала «Русскую Речь», сложила учебники и только тогда заглянула в зал. Папа расположился на полу с полуразобранной радиолой. Катя уселась рядом на корточки и принялась крутить в руках отвертку. Дождавшись, когда папа принялся шарить ладонью по линолеуму, она протянула ему инструмент. Папа буркнул «Угу». Не веря своему счастью, Катя выждала с замиранием секунду, и заулыбалась.
— Папа!
— У?!
— Бери и помни!!!
Похоже, папа обрадовался тому, что она его надула, еще больше нее. Он прижал ее к себе и даже попытался подбросить в воздух. И Катя подумала, что проигрывать — это иногда тоже весело!
Ноябрь 2018
Тренькнула личка.
> Можете проверить свой кошелек. Аванс за чистку переведен J.
Как же его бесили смайлики в переписке… Петр зашел на Poloniex и увидел, что да, сумма его биткойн-кошелька значительно изменилась. Курс битка последнее время не очень радовал, но все равно преимуществ использования для расчетов биржи криптовалют было немало.
> Да, вижу. Принято.
> Есть две просьбы. Мы с вами договаривались о фото после уборки. Я прошу вас сделать и отправить его сразу же! В ту же минуту. Это же не проблема?;)
> Это возможно.
> Номер тот же. Второе. Я помню, что время уборки вы определяете сами. Но… инсайдеры сообщают, что хозяйка послезавтра уезжает и очень надолго. Можно было бы убраться завтра? Подозреваю, что сегодня уже не получится.
Петр задумался. Инсайдеры, как же. Сама же, небось, Варашевой командировку оформляла. Или подписывала. Или муж твой. Однозначно соперница. Чем он рискует? Место заказчику неизвестно, точное время — тоже…
> Думаю, это тоже возможно. Когда поступит остальная сумма?
> Моментально после получения фото.
> Надеюсь, вы мою репутацию знаете?
> За обман плачу жизнью…
> Принято.
Ноябрь 2018
Комфортных вариантов засады снаружи Егор не нашел. В минус семь не особо полежишь в кустах сирени с фотоаппаратом, у которого объектив весит чуть меньше килограмма. Тем более, что в идеале ему нужно сопроводить министра с его пассией в ресторан, или куда они там собрались, и продолжить фотоохоту дальше.
Егор постучался в четыре из пяти квартир первого этажа, чьи окна выходили на нужную локацию. Отворившей старушке он был готов заплатить за час пребывания в два раза больше, чем она сама озвучила. Теперь он вольготно расположился на подтянутом к подоконнику кресле, аппарат позволял разглядеть любой прыщик на физиономии сходящих с крыльца, а авто в полной готовности ждало у подъезда…
Марго не соврала. В 20–01 дверь открылась и под свет фонаря вынырнула та, кого он ждал. А вот и… нет, не министр, возможно, шофер, хотя кто же возит… О боже! Затвор щелкал, не переставая!
Май 1989 года
Катя была одна. Она любила оставаться дома без родителей и всегда могла себя занять. Мама часто вечеровала, а папа иногда вообще не приходил ночевать, но зато потом, бывало, оставался на весь день.
На кухне стоял металлический электрочайник. Вернее, в теории это была кофеварка, Катя видела в одном из шкафов смешные алюминиевые фильтры, похожие на дурацкий расплюснутый дуршлаг, но использовалась она сугубо для кипячения «чайной» воды.
Приблизив к полированному боку чайника-кофейника свою физиономию, Катя немного покривлялась. В кем-то залапанных пальцами стенках жили искаженные предметы из мира зазеркалья — сахарницы, ложки, шторы…
Катя воткнула штепсель в розетку. Она очень любила короткий период с момента появления пузырьков до мгновения закипания, когда чайник начинал «шуметь». Папа называл это «пузырьково-пристеночное кипение». Это был особый, волшебный шум, который производил завораживающее действие. Он успокаивал и дарил чувство дома, спокойствия и защищенности. А если положить ухо на стол, то это гудение могло за несколько мгновений ввести в состояние дремоты.
В крышке у чайника была полупрозрачная пластмассовая вставка-пимпочка желто-коричневого цвета. И когда вода, наконец, закипала, она начинала булькать внутри этой шишки, сигнализируя: все, выключайте. Это казалось немножко магией, что вода сама тебя предупреждала, зная, когда ей уже хватит кипеть.
Сегодня мамы что-то не было слишком долго. За окном было уже совсем темно. Катя почитала, послушала, как длинный гудок в телефоне переходит в дробное пикание, побродила по комнатам, затем порассматривала картинки в детской энциклопедии. Потом совсем заскучала, сползла с кресла, подтянула колготки, и решила проверить, не идут ли мама или папа. Окна выходили на улицу, поэтому Катя направилась к двери. Сквозь замочную скважину был виден длинный коридор с зелеными стенами и желтая лампочка. Родителей не было. Катя поняла: нужно попробовать услышать шаги, и приложила к скважине ухо. Там выл ветер! Фуишшшшшуууууу… Фххууууииии… И от этого вытья Кате стало так гадко и противно, что она отдернулась от лакированной плоскости.
Спустя каких-то пять минут раздался звук ключа, Катя соскочила с подоконника и бросилась к двери, однако на полпути остановилась. Мама почему-то не включила свет, тихонько прикрыла дверь и привалилась к стене. Когда она начала сползать вниз, Катя не выдержала и бросилась к ней.
И тут мама разрыдалась. Обняла дочь и мокро заскулила ей в ухо.
— Катя, Катеееенька… Папы… Больше нет.
Катя не понимала. Мама никак не могла расстегнуть пуговицу плаща и вытирала слезы скользким платком с рисунком лошади.
— Милиция нашла его избитым. На папу напали и убили. Насмерть.
Насмерть. В Катиных ушах снова завыл противный, гадкий ветер…
Ноябрь 2018
За полчаса, что Петр наблюдал за точкой, в подворотню никто не вошел. Петр посмотрел на часы нырнул под арку. От долгого ожидания его начало подмораживать так, что пришлось поднять воротник, но стоило включиться, как тело бросило в жар, кровь загуляла и Петр ощутил традиционный прилив сил.
Варашева еще не вышла. Петр притормозил, сканируя взглядом пространство. Ни-ко-го.
Дверь отворилась и на крыльце, беседуя по телефону, возникла Варашева.
Петр не спешил двигаться в ее сторону. Хорошо бы, чтоб жертва закончила беседу, лишние уши — это все-таки уши, даже по телефону. Петр проверил в кармане одной рукой собственный смартфон, другой — Глок-17 с уже накрученным глушителем.
Варашева спустилась по ступенькам.
Петр направился навстречу. На расстоянии несколько шагов Варашева скинула телефонного собеседника, подняла голову и улыбнулась, глядя Петру в глаза. Улыбнулась так, что Петр почувствовал себя ее лучшим другом.
Он улыбнулся в ответ, вынул глок и сделал выстрел. В лоб. Для отчета — это оптимальный вариант. Голова Варашевой некрасиво дернулась, телефон выпал на припорошенный снежком асфальт, а следом и сама директриса рухнула старым, ненужным пальто. Ого, Vertu Constellation, статусный девайс…
Пробежав за время падения глазами по окнам, Петр шагнул к жертве, чтобы голова попала в поле видимости, сделал кадр и отправил заказчику.
Все, пора валить. Легким движением Петр подобрал с земли смартфон и в это время аппарат знакомо тирлинькнул. Пришло сообщение в Телеграм. Бросив взгляд на экран, Петр остолбенел. На фото была голова с аккуратной черной дырочкой во лбу. Голова мадам Варашевой. Что за?!
С мониторчика Петр перевел взгляд на третью пуговицу своего пальто. На пуговице дрожала красная точка. Снайпер.
И тут все пришло в движение…
— Лежать! Лежать, сука, — завопили со стороны кустов, — Стоять! Бросай оружие! — орали с точки, которую чуть раньше он определил как лежку. Со стороны арки дробно стучали шаги нескольких человек. Засада. Во всех смыслах.
Декабрь 2018
Со стены в кабинете генерала-полковника Почепа, как и 30 лет назад, с прищуром смотрел железный Феликс. Только теперь рядом висел набивший всем оскомину ВВП. Обитые буком стены, огромный диван черной кожи, стол — зеленое сукно. По-богатому. Петр незаплывшим глазом осмотрел помещение, прошел и уселся на стул. Стул был обычный.
— Догадываешься, почему ты здесь, у меня в кабинете, лейтенант?
— Какой я вам лейтенант, Юрий Петрович?
— То есть, узнал?! Я-то тебя не сразу…