Ему поручили расчистить самые дальние участки. Сэл поверить не мог, что подготовительная работа еще не закончена, но он слышал, как те, кто работали на этой территории, поговаривали о «плохой энергии» и «мурашках». Простые работяги или руководители работ – все, казалось, нашли себе занятие получше и подальше, и работа осталась несделанной. Сэм посмеялся и назвал эти разговоры суеверной чушью. Ребята искали любые отговорки, лишь бы не работать. Того и гляди кто-нибудь скажет, что видел в лесу снежного человека.
Вот так расчистка последних зарослей досталась Сэлу. Он лихо надвинул кепку на лоб и сказал бригадиру: «Без проблем!» Разумеется, не прошло и часа, как парни разбрелись, и Сэл заканчивал работу в одиночестве. Нож бульдозера вспахивал землю и выдирал такие же клубки корней, как и везде. Воздух казался неестественно неподвижным, ветерок стих, но эти обстоятельства вряд ли могли сдвинуть стрелку на шкале «необычного». Мощный рев бульдозера в сочетании с разрушительным воздействием ножа отпугнул любых птиц, зверей или рептилий, наделенных инстинктом самосохранения. Что касается холодка, порой пробегающего вдоль позвоночника, Сэл решил, что подцепил гуляющий по округе грипп, и сделал мысленную пометку: когда вернется домой, принять витамин С и таблетки цинка. Ну а пока он подпевал радио – сперва Rain on the Scarecrow Джона Мелленкампа, потом Werewolves of London Уоррена Зивона.
С этим участком он почти закончил. Осталось выкорчевать несколько мертвых деревьев, на которых не осталось ни листика. Большая часть коры облезла, хрупкие ветки были похожи на руки скелетов – немного мертвой древесины, слишком упрямой, чтобы рассыпаться в прах или стать кормом для термитов.
Позовите Сэла Фаницци, и все будет конечно в два счета.
Вообще-то, говоря откровенно – и так, чтобы этого не слышали суеверные болваны из его бригады, – Сэл был готов признать, что это выглядит странно: несколько мертвых деревьев в окружении буйной растительности резко выделялись на фоне остального ландшафта. Может, предыдущий владелец сливал что-нибудь ядовитое в дальнем углу участка, следуя принципу: не вижу – значит, этого нет… Но в чем бы ни была причина, это случилось давно, и дальше этого клочка земли зараза не пошла. Сидя в кабине, Сэл не беспокоился, что вещество, погубившее деревья, навредит ему. Он с удовольствием смотрел, как они падают на землю, как сухие корни выворачивают комья земли, поддаваясь даже как-то слишком просто после всех разговоров, окруживших участок мистическим ореолом.
Когда деревья, одно за другим, упали, словно в замедленной съемке, Сэл поддал газу и выволок их за границы участка, потом развернулся и покружил, чтобы повторить столько раз, сколько потребуется. Когда от деревьев ничего не осталось, он опустил нож бульдозера в разрытую землю, спихнул лишнее в окружающие заросли и разровнял площадку.
Когда падали последние деревья, Сэл подпевал The Rising Брюса Спрингстина и улыбался. Думая только о расчистке и честно заработанной возможности похвастаться выполненным заданием, к которому остальные боялись даже подступиться, он не заметил длинные силуэты за кучами земли. Эти силуэты оказали не больше сопротивления, чем старые деревья. Молчаливые, бесприютные, они не возмущались небрежным обращением, только трепетали на ветру лохмотья, оставшиеся на них столько лет спустя.
Когда бульдозер отъехал и развернулся, они опустились в разрытую землю и снова скрылись из виду. Никем не замеченные, забытые…
Глава 5
Элайджа Грин, торговый представитель фармацевтической компании, называл свою серебристую «Ауди S3» передвижным офисом. Учитывая, сколько долгих часов он проводил в разъездах между аптеками, кабинетами докторов, больницами и клиниками, в этом была определенная логика. Если не нужно было везти клиента на деловой обед, пассажирское сиденье «Ауди» превращалось в миниатюрный рабочий стол, на котором были разложены чемоданчик с образцами, ноутбук, старомодный планшет для бумаг и блокнот с линованной бумагой. На приборной панели имелся держатель для смартфона – так Элайджа мог видеть извещения о входящих звонках и сообщениях, и не нужно было рыться в карманах, пока он колесил по улицам и переулкам Эвансвилла, штат Индиана.
Получив важный звонок, он съезжал на обочину и отвечал, а не разрывался между разговором и дорогой. Иногда, прежде чем направиться домой, в Брейден-Хайтс, он проезжал больше сотни миль в день. Элайджа повидал немало рассеянных водителей и не хотел стать одним из них. Чем только они не занимались – болтали по телефону, писали сообщения, ели, держа коробку с фаст-фудом на коленях, красились, глядя в зеркальце на щитке от солнца, призывали к порядку детей, сидевших на заднем сиденье, некоторые даже дремали, проведя за рулем слишком много времени.
После краткого флирта с блютус-наушником, подарком Брианны, чтобы общаться, не занимая руки, Элайджа пришел к выводу, что любые разговоры по телефону слишком его отвлекают. Он пользовался наушником неделю и за это время дважды выехал на соседнюю полосу, а еще один раз его обругал проезжающий мимо водитель и возмущенно сигналил. С тем же успехом Элайджа мог заснуть за рулем. Еще как-то он не заметил, что все сбрасывают скорость перед участком дороги, где велись ремонтные работы, и едва не врезался в машину, идущую впереди. Чтобы избежать столкновения, он врезал по тормозам. Чемоданчик, ноутбук и планшет ударились о приборную панель. После этого происшествия он понял намек и бросил наушник в захламленный бардачок.
Иногда дни в дороге казались ему настоящей войной на измор. Он часто шутил насчет своего передвижного офиса, но любой владелец смартфона знает, что наличие одного из этих чудесных устройств с постоянным доступом к электронной почте, чату и голосовым сообщениям означает, что его обладатель никогда не покидает офис. Находиться в круглосуточном доступе не всегда благо, но Элайджа был рад свободе, которой пользовался в последние дни. Он заставил Брианну пообещать, что она будет писать ему, как только появятся новости. Рабочее расписание было очень плотным, но почти все дела можно было передвинуть. Всего несколько звонков, и проблема решена.
Разумеется, первое сообщение пришло в час пик, когда движение сводило с ума – то слишком медленное из-за пробок, то слишком быстрое, когда полосы освобождались. Опять началась пробка и Элайджа включил радио, чтобы перестать думать о том, как такому количеству машин удается одновременно тащиться так медленно. Звучала Mother’s Little Helper, песня «Роллинг Стоунз». С одной стороны эта песня была более чем уместна, с другой, ему казалось, что включать ее в плейлист чересчур цинично даже со стороны представителя фармацевтической компании[3].
И тут вспыхнул экран телефона, закрепленного на приборной панели: получено сообщение. Взгляд Элайджи метался между задним бампером «PT Cruiser», находившемся в опасной близости от его «Ауди», и коротким сообщением на экране телефона.
«Мне пора!»
Элайджа застрял между двумя рядами едва ползущих машин и не мог ни съехать к обочине, ни рискнуть, набирая запоздалый ответ. Однажды он едва не попал в аварию, лучше не искушать судьбу. И Элайджа начал гадать, почему Брианна так долго ждала, прежде чем отправить сообщение. Он не раз просил ее сделать это сразу же. И она обещала, игриво предложив клятву на мизинчиках, если он сомневается в том, что она сдержит слово.
Еще одно сообщение: «Не могу ждать!»
Элайджа нахмурился и ткнул пальцем в радио, чтобы переключить станцию.
Снова сообщение: «Прости!»
Странное дело, но на другой станции тоже передавали Mother’s Little Helper. Переключая программы, он нередко натыкался на одну и ту же раздражающую рекламу, от этого никуда не денешься, но чтобы две станции передавали одну и ту же старую песню?..
Элайджа ворчал про себя – как всегда, когда начинал волноваться, чувствуя, что теряет контроль над ситуацией. И среди лекарств, которые он распространял, не было ни одного, которое могло бы избавить его от этой привычки.
Еще одно сообщение: «Малик здесь».
К счастью, Элайджа приближался к концу пробки. Он видел, как машины впереди ускоряются, лента металла на колесах растягивалась и растекалась на опасной скорости: водители хотели наверстать потерянное время. И сегодня Элайджа их понимал. Когда «PT Cruiser» отдалился, он надавил на газ.
Наверное, Малик, ее брат был запасным планом на случай, если она не дозвонится до Элайджи. Однако она не стала тратить время на ожидание. Должно быть, сперва позвонила Малику, а уже потом потрудилась отправить сообщение мужу. Может, она и верила, что Элайджа вернется вовремя, но все равно планировала, что ее отвезет Малик. Хотя, если честно… ее нужды превыше всего, а присутствовать во время главного события в его жизни важнее всего на свете.
Чувствуя, как контроль возвращается, он переключился на третью станцию.
– Серьезно?..
В колонках опять зазвучала Mother’s Little Helper – и снова с начала, что доказывало исправность переключателей. Одна и та же песня на трех радиостанциях? Он потряс головой.
Сообщение: «Встретишь нас в „ЦМЛ“? Если сможешь?!?»
Элайджа решил: пусть треклятая песня доиграет, и рискнул отправить быстрый ответ, всего три буквы: «Еду».
Позволив себе небольшое отступление от правил, которые он сам и установил, Элайджа откинулся на спинку сиденья и глубоко вздохнул. Не то чтобы он переживал, что попадет в аварию, отвлекшись, чтобы набрать три буквы – просто ему нужно было успокоиться. Путь предстоял неблизкий, хватит времени, чтобы обдумать всю дальнейшую жизнь. Обычно он бы съехал на обочину и сделал несколько звонков, чтобы отложить оставшиеся встречи, но сейчас это могло подождать. А Брианна не могла.
Он раздул ноздри, почувствовав сильный запах корицы. Занятная штука – бывает, что запах, вызывает воспоминания, а вот сейчас наоборот… Он хочет запомнить этот момент, и в его голове он навсегда будет связан с одним из любимых запахов. Мозг играет с ним странные шутки… Может, это признак инсульта?