Разумеется, мне вовсе этого не хотелось. Кто знает, какая древняя мудрость скрывается в старинных свитках и фолиантах? Возможно, здесь даже можно узнать, как пройти сквозь туман, – вдруг такие явления уже случались в прошлом?
Но Агнар был так удручён, словно одно только пребывание в этом месте приносило ему физическую боль. Нужно скорее увести его отсюда.
Я помахала у него перед глазами «Русалочкой»:
– Смотри, что я нашла!
Но он только оттолкнул книгу, направился в другую часть комнаты и уставился на старые тома. Лицо его исказилось от гнева.
– Вечно сплошные секреты! – со злостью воскликнул он. – Всю жизнь от меня что-то скрывают. Тайны, тайны, тайны! А теперь отец погиб, мать исчезла, и все ответы пропали вместе с ними. – Он ударил кулаком в стену и повернулся ко мне с мукой в блестящих зелёных глазах. – Прошу тебя, Идуна, пообещай мне, что между нами не будет никаких секретов. Никогда.
Сердце у меня болезненно сжалось. Я выронила книгу, и она с тяжёлым стуком упала на стол. Но я не решалась протянуть за ней руку, опасаясь пошатнуться и рухнуть на пол.
Никаких секретов? Как он может просить об этом? Конечно, он же ничего не знает. Считает, что я вся как на ладони. Он понятия не имеет, что я его обманываю с самого первого дня нашего знакомства. Ложь уже нагромоздилась на другую ложь, и этот хрупкий карточный домик может развалиться в любой момент от малейшего ветерка.
В горле встал удушающий ком, но я сделала глубокий вдох, отчаянно пытаясь собрать все внутренние силы, чтобы успокоиться. Как всегда говорит себе Агнарр перед публичными выступлениями?
«Смирись, спрячь чувства».
– Мне надо идти, – пробормотала я, ничуть не преуспев в своих усилиях овладеть собой. Мой лучший друг, которого я люблю больше всего на свете, стоял передо мной, прося говорить правду.
А я не могла. Даже ради него. Особенно ради него.
– Идуна, что случилось? – спросил встревоженный Агнарр. Он подошёл ко мне, взял меня за руки и крепко сжал их. Сердце моё затрепетало, когда я увидела его глаза – глубокие, зелёные, яркие, но растерянные.
Он не понимал меня.
И никогда не поймёт. Потому что я никогда ему не признаюсь.
– Что с тобой, Идуна? – повторил он уже мягче и провёл пальцами по моей щеке, оставив горящий след. Нужно идти, бежать и никогда не возвращаться в эту комнату.
Но я, конечно, не могла. Это было так же невозможно, как разрушить туманную стену.
Я закрыла глаза и постаралась унять бешено скачущее сердце.
– Ничего, – прошептала я. – Просто...
Я умолкла, не зная, что сказать. Я вообще больше не знала, что говорить. Каждое произнесённое слово, даже правдивое, имело бы вкус лжи.
Что мне делать?
– Думаю, я знаю.
Я резко раскрыла глаза:
– Что?
– Я знаю, что ты скрываешь.
Я почувствовала спазм в желудке.
– Что я скрываю? – повторила я. – Ты... знаешь? – Я словно балансировала на краю пропасти и едва могла выговаривать слова.
Он медленно кивнул, не отрывая от меня взгляда. Растерянность в его глазах сменилась ясным пониманием и ещё каким-то незнакомым выражением.
– Не волнуйся, – прошептал он. – Я тоже это чувствую, уже давно, с тех пор как мы последний раз ездили к плотине. – Он покраснел как рак. – Поначалу я сомневался, что ты отвечаешь мне тем же. Но сейчас... Думаю... – Он выдавил нервный смешок. – Ой, я болтаю какую-то невнятицу, да?
И внезапно я поняла, какой мой секрет он раскрыл – тот, что уже много месяцев жёг мне душу, но осознала я его только во время последнего путешествия.
Облегчение прокатилось по моему телу, как волна отлива, и я вдруг засмеялась. Это был совершенно неправильный ответ, но я ничего не могла с собой поделать. Остановиться я не могла.
Он изменился в лице, и глаза снова подёрнулись печалью.
– Ах, – произнёс он. – Наверное, я ошибся...
И вдруг мои губы встретились с его губами.
Сначала он стоял как окаменелый. Но потом положил ладони мне на щёки, привлёк меня ближе к себе и ответил на поцелуй.
Я знала, что не должна этого позволять, но именно по этой причине казалось, что я всё делаю правильно. Мы были одни в тайной комнате. Никто нас не видит, и никто не узнает.
Поцелуй был таким приятным, таким сладким и незабываемым.
Поначалу касание губ было неловким, но потом мы осмелели, словно предприняв новое совместное приключение. Его рот жадно прижимался к моему, руки запутались в моих волосах. Я крепче прильнула к нему. Мы словно слились воедино, и я уже не понимала, где кончаюсь я и начинается он.
Бум!
Мы отскочили друг от друга, испуганные громким звуком. Не сразу мы сообразили, что это «Русалочка» упала со стола на пол. Я нервно засмеялась и, внезапно застеснявшись, бросилась поднимать книгу, в основном чтобы на мгновение спрятать от Агнарра лицо и попытаться прийти в себя.
– А... Н-ну... – стал заикаться Агнарр, когда я встала, словно он потерял дар речи. – Это было... великолепно.
– Чудесно, – согласилась я, решаясь наконец снова на него взглянуть. Взгляд его подёрнулся туманом, но выглядел он счастливым.
Почти таким же счастливым, как я.
Осмелев, я снова приникла к нему, запечатлела поцелуй на его щеке и, прежде чем он мог ответить, пританцовывая, направилась к выходу из комнаты, весело размахивая экземпляром «Русалочки».
– Сначала я прочитаю, – бросила я по пути.
Агнарр не отрываясь смотрел мне вслед. Он очаровательно раскраснелся, я никогда ещё не видела на его лице такого пылающего румянца. В самом конце коридора, прижав книгу к груди, я чуть помахала ему, и, когда я уже почти вышла в библиотеку, он наконец заговорил:
– Идуна...
Я остановилась. Обернулась:
– Да, ваше высочество.
Он улыбнулся:
– Не рассказывай, чем закончится.
Глава четырнадцатаяАгнарр
Она поцеловала меня. Она поцеловала меня. Внезапно – я этого совершенно не ожидал. Вернее, я хотел этого, уже давно, даже мечтал об этом. Сколько ночей я лежал без сна, представляя вкус её губ. Но я и не подозревал, что она просто...
– Агнарр! Вы можете хотя бы притвориться, что слушаете?
Я поднял глаза и осознал, что весь совет смотрит на меня. Я присутствовал на очередном скучнейшем заседании, которые следовали весь день один за другим, но был совершенно не в состоянии сосредоточиться на обсуждаемых вопросах. Разве я виноват? Кого же заинтересует политика и международные отношения, когда голова занята воспоминаниями о волшебном поцелуе удивительной девушки?
– Агнарр, пожалуйста, соберитесь. Мы хотим услышать ваше мнение. – Советник Петерссен начал сердиться. Я вздохнул и выпрямился в кресле, изо всех сил стараясь избавиться от мыслей об Идуне. Что было, конечно же, невозможно, но, по крайней мере, теперь они не занимали всё моё внимание, а маячили где-то на заднем плане.
– Итак, напомните мне, пожалуйста, о чём речь? – попросил я, пытаясь изобразить озабоченность государственными делами.
– О королевстве Вассара. Там есть удобный порт, предоставляющий хорошие возможности для торговли. Нам было бы выгодно вступить в союз с этим государством, – объяснил Петерссен.
– Да, конечно. Превосходная идея, – пробормотал я и подумал: «А как меня это касается?»
– Правда? Так вы согласны? Не хотите сначала обдумать это предложение? – Петерссен с любопытством уставился на меня. – Или хотя бы встретиться с девушкой?
Я чуть не упал с кресла.
– Подождите, что?
– С дочерью короля Вассара, Руной. Король предлагает вам её руку. – Петерссен выразительно посмотрел на меня, молча упрекая за то, что я всё прослушал.
– Изысканно воспитанная леди, – вставил Фредерик, один из членов совета, маленький толстяк с огромными огненно-рыжими усами. – И очень красивая, насколько я знаю. Она станет величественной королевой и прекрасной матерью.
Королевой? Матерью? Я вскочил, перевернув своё кресло – оно с громким стуком упало на пол.
– Я не понимаю, о чём вы говорите.
Петерссен тяжело вздохнул:
– Агнарр, вам исполнилось восемнадцать. Через несколько лет вы взойдёте на трон Эренделла, а значит, вы должны обеспечить королевство наследником престола, а лучше не одним. Для этого вам нужна жена, и желательно поскорее.
Я тут же подумал об Идуне. Смешно надеяться: они никогда не позволят мне жениться на простолюдинке. На меня возлагали обязанность сочетаться браком с принцессой из другого королевства, чтобы укрепить международные позиции Эренделла. Особенно после смерти моего отца. Петерссен сделал всё возможное на посту регента, но у ворот королевства с юным правителем всё время сновали пронырливые бестии, желающие поживиться за чужой счёт.
Умом я всё это понимал. Подспудно я всегда знал своё предназначение.
Но в сердце...
Я рассеянно провёл большим пальцем по нижней губе, всё ещё ощущая прикосновения её нежного рта к моему.
Идуна.
Я притворно закашлял. Смешно, но больше мне ничего не пришло в голову.
– Мне нездоровится, – объявил я. – Поговорим об этом в другой раз. – И направился к двери.
– Но, ваше высочество! – возразил Петерссен.
Я остановился и медленно проговорил:
– Я прожил без жены восемнадцать лет. Думаю, вы, господа, можете подождать ещё несколько дней, прежде чем всучить мне супругу.
– Мы не просим принимать решение прямо сейчас, – ответил Фредерик. – Просто подумайте об этой возможности. И пригласите юную леди посетить Эренделл, чтобы она сама могла почувствовать красоту и очарование нашего королевства.
– Хорошо. Делайте что хотите. – Я был уже на пол пути к двери, стремясь избавиться от взглядов этих людей, которые хотели, чтобы я правил, но сомневались в моих способностях. Особенно ясно я ощущал взгляд Петерссена, но не желал смотреть в его сторону. «Это всё вы виноваты! – хотелось мне крикнуть. – Привели сюда самую красивую, добрую, милую девушку на свете. Чего вы ожидали?»
Но я не мог произнести эти слова вслух. Что они все понимают? И я высоко поднял голову и с большим достоинством, по-королевски вышел из зала совета.