– Думаю, на сегодня достаточно, – добавил Петерссен, перекрикивая гомон толпы. – На следующей неделе мы снова соберёмся, чтобы выслушать ваши жалобы. А теперь прошу разделить с нами угощение в обеденном зале.
Настроение народа тут же улучшилось, все забыли про злых духов и быстро очистили тронный зал, чтобы примкнуть к трапезе. Петерссен молча смотрел, как посетители удаляются. Когда люди наконец вышли, я повернулся к нему.
– Что за глупые выдумки? – спросил я, как обычно не особенно церемонясь с первым советником. – С тех пор как на лес опустился туман, никаких свидетельств о них не было. Почему все до сих пор, чуть что, винят духов?
Петерссен похлопал меня по плечу.
– Людям всегда нужно сваливать на кого-то свои проблемы, – объяснил он. – Вот они и нашли козла отпущения, ведь волшебные духи не могут за себя постоять. Кроме того, если честно, Агнарр, граждане просто следуют практике, установленной вашим отцом. Что бы ни произошло в Эренделле, он всегда приписывал случившееся колдовству или проделкам злых духов. Не знаю, верил ли он в это сам или так было проще, чем брать на себя ответственность. Но у людей долгая память. – Лицо его омрачилось. – А со времени битвы у плотины жителям и подавно не нужно подсказывать, кто им вредит.
Какие-то полузабытые события всплыли в моём сознании.
– Он винил их в исчезновении моей матери, – сказал я. Я никогда не вспоминал о том дне, но теперь видел его, как наяву. Мне пять лет, я играю в детской с деревянным конём. В дверном проёме вырастает массивная фигура отца. Я пугаюсь и поднимаю глаза. Он прочищает горло и говорит: «Агнарр, твоя мама ушла. Ею овладели злые духи, и она вряд ли вернётся».
После этого я неделю не мог спать. Днём я искал её, а по вечерам молился, чтобы духи её отпустили. Ночами я лежал с открытыми глазами и, трясясь от страха, представлял, что в тени прячутся недобрые существа и ждут удобного момента, чтобы забрать и меня тоже.
За мной никто не пришёл, но мама так и не вернулась.
– Да. – Петерссен задумчиво кивнул. – Легче было объяснить это так.
– А что случилось на самом деле? – Сердце у меня быстро заколотилось. Неужели я наконец узнаю правду о матери? Если её не забрали духи, значит, она жива-здорова и где-то есть на свете.
Но Петерссен только отмахнулся.
– Не знаю, Агнарр, – ответил он, но я по глазам видел, что он лжёт. По крайней мере, что-то ему известно.
Снова секреты. Неужели я так и умру, весь окутанный тайнами?
Я покачал головой и вернулся к насущному вопросу. Поиски правды о маме могут подождать до другого раза.
– Так что будем делать? – спросил я. – Не можем же мы сражаться с воображаемой силой!
– Нет. Но можем внушить людям, что бояться нечего. Это наша первоочередная задача.
Я вздохнул. Управление королевством оказалось сложнее, чем я себе представлял. Неудивительно, что отец всегда был таким угрюмым. Я хотел принимать правильные решения – знать бы только, какие решения правильные.
Я встал и двинулся к выходу. Я уже опаздывал на встречу с Идуной в городе. У неё был знаменательный день: на заработанные деньги она сняла себе дом и сегодня днём получит ключи. Я гордился ею: за последние несколько месяцев она многого добилась. Трудилась неустанно, допоздна, но все усилия окупились. Мне не терпелось отпраздновать вместе с ней её успехи.
Однако Петерссен окликнул меня:
– Агнарр! – Он переминался с ноги на ногу и заметно нервничал. – Вы можете кое-что сделать, чтобы угодить людям.
– Правда? – В душе моей шевельнулась надежда. – И что же это?
– На следующей неделе, – начал он, – в замок прибудут гости.
– Какие гости?
– Король Вассара. – Петерссен откашлялся. – И его дочь Руна.
Сердце у меня упало. Я предполагал, что мои слова «делайте что хотите» достаточно красноречиво сказали о моём нежелании жениться и совет расстался с этой идеей. Но, очевидно, хлопоты продолжались.
А я был слишком увлечён Идуной и ничего не заметил.
– Вы правда думаете, что сейчас подходящее время? – спросил я, стараясь не выдать голосом своего смятения. – Сами посудите, сколько забот: людей душат, овцы меняют цвет... – Я замолчал, осознав, что выгляжу смешным и отчаявшимся.
– А, так теперь вас волнуют те овцы? – Петерссен усмехнулся и по-отечески улыбнулся мне. – Ничего страшного, Агнарр, – заверил он меня. – Беспокоиться не о чем.
– А кто сказал, что я беспокоюсь? – выпалил я. – Я просто не хочу сейчас ни с кем знакомиться! Мне всего девятнадцать.
– И скоро будет двадцать, потом двадцать один. Вы взойдёте на трон. Всегда лучше, чтобы к этому времени у короля уже был наследник.
Так, значит, я не только должен жениться на незнакомой девице, но и незамедлительно произвести на свет потомство. Меня затошнило.
– У меня в этом вопросе вообще нет права голоса, да? – воскликнул я. Такое поведение не подобает будущему королю, я знал это, но ничего не мог с собой поделать. Не хотел я знакомиться ни с какими невестами.
У меня уже была Идуна.
Я с самого начала понимал, что нам не разрешат пожениться. Принцы женятся на королевских дочерях – так заведено испокон веков. А теперь, когда Эренделл ослаб после смерти отца и Петерссен занял место регента, не время нарушать традицию. Стране нужны торговые партнёры, союзники, армия.
Но мне нужна Идуна.
Я не должен был влюбляться в неё. Но как я мог не влюбиться? Она умная, добрая, весёлая – само совершенство. Верная подруга и настоящая любовь. С ней мне весело. С ней у меня радостно бьётся сердце. О лучшей жене и мечтать нельзя.
Жизнь без Идуны?
Я не выносил даже этой мысли.
Петерссен вздохнул:
– Агнарр, вы спросили меня, как внушить людям уверенность в безопасности. Все знают, что у Вассара огромная армия. Союз с ним поможет нам защитить наши гавани и сельскохозяйственные земли, и народ успокоится.
– Я не против политических и торговых союзов, – возразил я. – Но почему обязательно надо жениться?
– Потому что так принято, Агнарр. Это гарантия, что взаимные договорённости между двумя странами будут соблюдаться. Никто ведь не станет предавать своих родных. – Петерссен подошёл и положил руку мне на плечо. – Послушайте, я понимаю, что вам страшно решиться на такой важный шаг. Но когда на следующей неделе приедут король Николас и его дочь, вы не должны выглядеть как испуганный кролик – это знак слабости, а мы сейчас не можем себе позволить выглядеть слабыми.
– Знаю-знаю. – Я раздражённо зарычал. – Смирись, спрячь чувства, туда-сюда.
– Именно. – Петерссен вонзил в меня взгляд. – Если не ради себя, то хотя бы во имя своего народа. Вам необязательно жениться на принцессе Руне, но вы обязаны оказать ей почести, достойные знатной дамы из соседнего королевства. Иначе...
– Я всё сделаю, – прервал я его, главным образом чтобы закончить разговор – боялся, что стошнит. – За меня не волнуйтесь.
– Я всегда волнуюсь за вас, Агнарр, – ответил Петерссен, похлопывая меня по плечу. – Такая уж у меня служба. Но я вам доверяю. Я знаю, что вам небезразличен Эренделл, и уверен, что вы поступите правильно.
Глава двадцатаяИдуна
– Вот ключи, дорогуша.
Госпожа Кристиансен, хозяйка коттеджа, вручила мне связку ключей на металлическом колечке, и я рассеянно улыбнулась. Зажав её в руке, я повернулась и посмотрела в направлении замка, располагавшегося в дальней части города, потом перевела глаза на пустую улицу, лежащую перед нами. Радость мне омрачало жгучее разочарование.
Где Агнарр? Я знала, что сегодня у него встреча с горожанами, но он обещал прийти вовремя. Он ведь знал, как важен для меня переезд в свой дом.
– Идуна! – госпожа Кристиансен нахмурилась. – Ты собираешься входить?
– Ах да, извините. – Я покачала головой и повернулась к коттеджу, стоящему на холме недалеко от пекарни Блоджетов. В нём было только две комнаты, но имелась кухня с плитой и настоящий ледник для хранения еды. Рядом с кухней находилась крошечная гостиная, а оттуда дверь вела в уютную спальню. Позади дома располагался даже маленький дворик, где можно было поставить стул и читать.
Жилище простое и скромное, но моё. Только моё. После того как я столько лет спала в одной комнате с одиннадцатью другими девочками, оно казалось кусочком личного рая.
Дрожащей рукой я вставила ключ в замок. Я и сама понимала, что двигаюсь медленно, но надеялась, что госпожа Кристиансен не замечает этого. Просто я продолжала ждать Агнарра. Мы собирались вместе, плечо к плечу, войти впервые в мой новый дом, в новую жизнь.
Где же он?
Дверь приоткрылась. Я последний раз оглянулась, но на улице было пусто. Вздохнув, я переступила через порог, одна.
– Ну как тебе? – спросила госпожа Кристиансен, входя следом за мной. – Приятный дом, правда? Идеальный для незамужней девушки.
Я поёжилась от ненамеренного укола.
– Замечательный, – заверила я хозяйку. – Лучше и быть не может.
Так оно и было.
Если не считать, что тут очень пусто.
– Что ж, арендная плата пятого числа каждого месяца. За этот месяц ты уже заплатила, так что я приду через тридцать дней. Если что-нибудь понадобится, не стесняйся обращаться. Я живу всего через три дома отсюда. – Госпожа Кристиансен улыбнулась и протянула мне руку: – Поздравляю, Идуна. Ты должна гордиться собой.
– Горжусь. Спасибо. – Я пожала ей руку и постаралась выдавить улыбку.
Мы распрощались, и госпожа Кристиансен вышла, плотно закрыв за собой дверь. Оставшись одна, я стала осваиваться: заглянула в шкафы, в кладовку, села на кровать и чуть попрыгала на ней, найдя её довольно удобной.
И всё же я чувствовала беспокойство и не находила себе места.
Куда делся Агнарр? Не случилось ли беды?
Я встала с кровати. Надо найти его.
Я нашла Агнарра в потайной комнате: он сидел в кресле, опустив голову на руки. Волосы растрёпаны, глаза широко раскрыты. Я никогда не видела его в таком отчаянии.