Со времени первого нападения прошло семь дней, но с тех пор люди в масках выскакивали то тут, то там с настораживающей частотой. Все в Эренделле жили в страхе, не зная, что ждёт за углом. Ворота замка закрыли, и до выяснения обстоятельств не разрешалось никого ни впускать, ни выпускать. Солдаты патрулировали улицы, но тщетно: налёты продолжались, а кто за ними стоит, оставалось неизвестным.
Город был объят страхом.
Но я смело продолжала встречаться с фермерами, чтобы помочь им строить ветряные мельницы. Все восхищались моей храбростью, удивлялись, что я не боюсь ходить одна в такие тревожные времена. Но страх неспособен приводить в движение мельницы, качать воду, а тем более кормить детей.
Также я не прекращала читать ребятам сказки, зная, что малыши, особенно из приюта, с нетерпением ждут нашей следующей встречи. Они и так уже познали несчастье, и я старалась доставить им хоть маленькую радость.
Я улыбнулась своим немногочисленным слушателям и спросила, кладя книгу на колени:
– Есть вопросы?
Мальчик лет семи поднял руку:
– Неужели плохие люди в масках убьют нас всех?
Я вздохнула. Имелись в виду вопросы по сказке, которую я только что закончила читать. Но ведь трудно сосредоточиться на выдуманной истории, когда сама жизнь становится такой жуткой.
– Конечно нет, – заверила я мальчика. – Они даже близко к нам не подберутся. Солдаты Эренделла, храбрые, умные и сильные, защитят нас.
Потом подняла руку девочка лет четырёх.
– Мне страшно, – проговорила она и сунула большой палец в рот.
– Бояться вполне естественно, – бодро ответила я. – Мне тоже иногда бывает страшно.
Дети уставились на меня широко открытыми глазами, так что я чуть не засмеялась. Для них я была взрослой тётей, а взрослые не должны бояться.
Знали бы они, сколько поводов для страха у их родителей...
– Сказать, что я тогда делаю? – спросила я, откладывая книгу в сторону. – Пою. – Я улыбнулась: – Хотите спеть вместе со мной?
Разумеется, все захотели, и я научила их незатейливой песенке про оленя, морковку и очень упрямого поросёнка. Когда мы пропели её хором, все весело захохотали, и страшно уже никому не было.
– Ну что ж, – сказала я, вставая. – Надеюсь увидеть вас всех через неделю!
Дети, оживлённо болтая, высыпали из библиотеки. Некоторые напевали новую песенку. Я с теплотой в сердце проводила их взглядом.
– Ты умеешь найти с ними общий язык, – похвалила меня библиотекарь госпожа Риди. – Им повезло, что ты с ними занимаешься.
– Это мне повезло, что я с ними занимаюсь, – возразила я. – Общение с ними всегда поднимает мне настроение.
– Ах, Идуна, что бы мы без тебя делали? – обнимая меня, протянула госпожа Риди. – Ты настоящий подарок для Эренделла. Просто народная принцесса!
Я засмеялась и шутливо отмахнулась от неё. Однако её слова больно меня кольнули, хотя добрая женщина, конечно, этого не хотела.
– Скажете тоже, принцесса, – улыбнулась я, – в грязных ботинках.
Мы распрощались, и я вышла из библиотеки, намереваясь испечь хлеб для жителей города, которые болели или не могли преодолеть страх, а потому не ходили на рынок. Теперь, когда у меня была кухня, я училась печь. Надо сказать, что получалось у меня пока не очень, но всё же в этом занятии было что-то успокаивающее. Отмеряя точное количество ингредиентов и создавая из них что-то совсем другое, я убаюкивала свои тягостные мысли и ненадолго забывала обо всём, даже об Агнарре.
Я не виделась с ним с того дня, когда закрыли замок, когда Петерссен сурово напомнил принцу о его обязанностях и мы с Агнарром поссорились. Я сбежала из замка после нашей перепалки, в гневе от его заносчивого и повелительного обращения со мной. Потом я видела, как он, одетый в военную форму Эренделла, вышел на временный помост на городской площади в окружении до смешного многочисленной стражи, и из глубины толпы слушала его длинную речь об усилиях, предпринимаемых правительством, чтобы истребить врагов и защитить Эренделл от опасности. Это была его первоочередная задача.
Приходилось признать, что выглядел Агнарр как настоящий король.
Я немыслимо по нему скучала, но всё ещё злилась из-за нашего последнего разговора, когда он допустил мысль, что нападения на жителей города совершают добрые, миролюбивые нортулдры. Я-то думала, он не разделяет предубеждения своих подданных и, подобно мне, считает обстоятельства развязанного около плотины боя странными и непонятными. Но оказалось, что под давлением чужого мнения он становится таким же, как все остальные, а страх и глупые слухи лишают его здравого смысла.
Я вздохнула и достала из кармана ключ от своего маленького рая. Всё к лучшему, сказала я себе. У нас с Агнарром не может быть совместного будущего. А наша нежная дружба – всего лишь красивый сон.
И пора мне проснуться и посмотреть в лицо реальности.
Вынимая из печи последнюю буханку горячего свежего хлеба, я услышала стук в дверь и с удивлением увидела в окно советника Петерссена. В последнее время он почти не покидал замка, особенно теперь, когда ворота закрылись. Что он делает на моём крыльце, да ещё без охраны?
Я открыла и быстро проводила его внутрь.
– Извини за нежданный визит, – проговорил советник, снимая шляпу и кладя её на стол. Я заметила, что волосы у него поредели, а лицо омрачено заботой.
– Ничего страшного, – ответила я. – Хотите чаю?
Разумеется, мне не терпелось задать совсем другой вопрос. Меня интересовало, продвинулись ли они в поисках злоумышленников. И ещё я хотела спросить про Агнарра.
Как он держится?
Скучает ли обо мне?
Петерссен покачал головой и отказался:
– Нет, спасибо. – Я перехватила взгляд, который он бросил на дверь. – Мне нужно сообщить тебе очень важную новость. Можно говорить напрямую?
При этих словах меня охватил страх, но я не подала виду.
– Да, конечно.
– Пытаясь найти ответственных за недавние случаи хулиганства, совет прибег к помощи одного старца. Его зовут Соренсон, он уважаемый учёный. Он утверждает, что изобрёл точный аппарат для разоблачения лжи. Совет намерен использовать его, проверив всех жителей Эренделла, чтобы узнать, не скрывает ли кто-нибудь правду о людях в масках с изображением солнца. – Петерссен с сожалением взглянул на меня: – Они будут задавать вопросы, много вопросов и внимательно изучать прошлое каждого.
Я с ужасом взглянула на него.
– Каждого? – прошептала я, осознавая, что это может значить. – Даже ваше?
– Моё – нет. И Агнарра, скорее всего, тоже избавят от этой процедуры. Однако тебя... – Он умолк, выразительно глядя на меня.
Зачем он принёс мне такую новость?
– Я не сделала ничего дурного, – возразила я, стараясь унять колотящееся сердце. – Когда случилась битва, я была ребёнком.
– Я знаю об этом. Но жители разбушевались. От страха они потеряли головы и кормятся абсурдными домыслами. К сожалению, такова реальность. Короне грозит опасность. Если люди узнают, что в последние пять лет в замке привечали представительницу нортулдров... Если станет известно, что будущий король влюблён в одну из...
Я удивлённо распахнула глаза. Он всё знает? Но мы ведь так тщательно скрывали свои отношения.
– Советник Петерссен, я...
Он с усталым видом повёл рукой, останавливая меня.
– Я ведь не слепой. Возможно, я осознал это раньше, чем вы сами. Ваш секрет написан у вас на лицах, сквозит во взглядах. – Он глубоко вздохнул: – Не нужно было мне приводить тебя в замок. Какое безумие! Я хотел только помочь тебе и дать принцу возможность завести настоящего друга. Знал бы я, к чему это приведёт... – Он опустил взгляд на свои руки. – Это было очевидно, предсказуемо. А теперь...
Сердце, казалось, сейчас выпрыгнет из груди.
– Что же мне делать? – хрипло спросила я. – Бежать из города?
– Нет. Стража задаёт много вопросов приезжающим и уезжающим, так что ты только возбудишь подозрения. Однако нет никакой гарантии, что тебя не вызовут на допрос. Я сделаю всё возможное, чтобы защитить тебя. В конце концов, лучшая подруга принца вне подозрений. Но если в твою историю вглядятся повнимательнее, то могут обнаружить несоответствия. – Следующую фразу он пробормотал так быстро, словно, произнося эти слова, испытывал физическую боль: – И если станет известно, кто ты на самом деле, боюсь, я ничем не смогу тебе помочь.
Я с вызовом вскинула подбородок:
– Что ж, наверное, пора правде выйти наружу. Я не стыжусь своего происхождения. Вероятно, настало время признаться, и пускай судят меня, как хотят.
– Звучит очень благородно, – ответил Петерссен с усмешкой, словно ожидал такого ответа, – и при других обстоятельствах я бы согласился, что это наилучший способ действий. К сожалению, в данном случае ты подвергаешь риску не только себя. Судьям нетрудно будет догадаться, что ты не могла освоиться здесь без моего участия. Меня лишат титула и, возможно, даже оспорят право Агнарра унаследовать престол. Как он может править Эренделлом, спросят они, если влюбился в девушку из враждебного королевству племени?
– Но это же пустые наветы! – с возмущением воскликнула я. – Нортулдры не враги! Я ни разу не видела здесь ни одного из них! Те, кто совершает нападения, только притворяются ими. Мы с Агнарром ездим к туманной стене два раза в год. Мои сородичи всё ещё в ловушке!
– Я всё понимаю не хуже тебя, – заверил меня Петерссен, – но это не имеет значения. Страх затмевает здравый смысл. Если Агнарра признают неспособным управлять королевством, наша страна погрузится в окончательный хаос. Другого очевидного наследника трона у нас нет, и если меня тоже сместят, то править будет некому. Соседние государства, без сомнения, не упустят возможность расширить свои территории. Южные острова, например, всегда завидовали нашему местоположению в Эренфьорде. Королевство Вассар – наш ценный торговый партнёр, но и оно немедля поспешит отхватить кусок, если появится такой шанс.