Я крепко зажмурилась и заявила:
– Не хочу больше ничего слышать. – Я могла взять на себя ответственность за собственную судьбу, но было нечестно взваливать на свои плечи заботу о будущем всего Эренделла. – Мне не стоило соглашаться на ваше щедрое предложение. Вы должны были оставить меня в приюте. А ещё лучше – арестовать в первый же день и предать суду как лазутчика.
– Нет, – горячо возразил Петерссен. – Я не жалею о решении спасти невинное дитя. Ты сделала много полезного для королевства. Чего стоит одна только работа с фермерами и строительство ветряных мельниц. Идуна, я горжусь тем, какой чудесной девушкой ты выросла. Просто... мне жаль, что всё повернулось таким образом. – Он встал. – Надо идти. Меня ждут на совете, где будут обсуждать применение детектора лжи. Обещаю сделать всё возможное, чтобы защитить тебя. Но ты будь начеку. И если тебе действительно дорог Агнарр, никому ничего не говори. Никому не доверяй. Жизнь наследника престола в твоих руках.
И советник Петерссен тяжёлыми медленными шагами вышел из моего дома. Я проводила его взглядом, чувствуя, как по щекам текут слёзы. Что же мне делать? Я попала в ловушку, которая может погубить не только меня, но и всё королевство Эренделл.
Не говоря уже об Агнарре.
Я вздохнула, ощущая на своих плечах тяжёлый вес сказанных слов, и отправилась на кухню, чтобы завернуть в полотенце остывающие буханки хлеба, и тут снова услышала стук в дверь. Наверное, Петерссен вернулся. Или явились стражники со своим детектором лжи.
Порывисто хлебнув воздуха, я подошла к двери. Справлюсь, убеждала я себя. Как-нибудь.
И я распахнула дверь.
На пороге стоял Агнарр.
Глава двадцать шестаяИдуна
Агнарр шагнул в дом.
– Надо поговорить, – важно объявил он.
Я поспешно закрыла за ним дверь.
– Разве ты не должен быть в замке? – поинтересовалась я. Раздражение от его повелительного тона смешивалось с облегчением от встречи с ним. Одет он был необычно: простая чёрная рубашка, такие же брюки, низко надвинутая на глаза шляпа. Никакого обычного королевского облачения. – И во что это, скажи на милость, ты вырядился?
– В маскировочный костюм, разумеется.
– Разумеется, – повторила я с намёком на сарказм в голосе. Я знала, что надо вытолкать его за дверь: явившись сюда, он подвергал себя опасности, не говоря уже о том, что я ещё злилась из-за нашей ссоры. Но прогнать принца у меня не было сил. Я безумно соскучилась по нему и очень обрадовалась встрече. И поселившаяся в душе боль теперь казалась одновременно мучительной и прекрасной.
– Что с тобой? – спросил Агнарр, подходя ко мне и вглядываясь в моё лицо зелёными глазами, сверкающими от беспокойства. – Ты плачешь?
– Нет! – резко ответила я, и из горла невольно вырвалось рыдание. Он недоверчиво посмотрел на меня. – Ну а хоть бы и плачу. Нельзя, что ли? – Я устала, невероятно устала.
Агнарр кивнул.
– Это всё я виноват, – проговорил он. – Прости, что не пришёл раньше. Я никак не мог. Ты же знаешь это, да? – Он внимательно вглядывался в моё лицо, ища-подтверждения.
Я кивнула:
– Да.
– И ещё извини за моё поведение в замке. Я не должен был приказывать тебе остаться. Ты сама себе хозяйка, Идуна, у тебя независимый характер. Это одно из тысячи достоинств, которые я в тебе люблю. Мне не следовало забывать об этом и ставить во главу угла свои интересы. – Он посмотрел на меня с мольбой: – Просто я испугался: желая навредить мне, нападавшие избили ни в чём не повинных людей.
– Ага, коварные нортулдры, – пробормотала я, не сдержав язвительности.
Агнарр внимательно взглянул на меня:
– На самом деле я не думаю, что это они.
Я удивлённо подняла на него глаза:
– Нет? Но ты ведь сказал...
Он махнул рукой:
– Ну да, я запаниковал и сделал поспешные выводы. Но потом я всё обдумал и решил: что-то тут не сходится. Это похоже на поверья о злых духах: людям нужно кого-то винить в своих бедах, но нет никаких доказательств, что вредят именно они. Кроме того, я порылся в книгах. Нападавшие орудовали мечами, но нигде не написано, что нортулдры владеют таким оружием. А одежда! Не знаю, помнишь ли ты, но одеяния нортулдров похожи на костюмы заготовителей льда, а хулиганы были в рубашках на пуговицах. – Он провёл рукой по коротким волосам. – Одно с другим не вяжется.
При этих словах я испытала облегчение. Мне захотелось кинуться к нему и обнять. Значит, он не поддался панике, провёл исследование и пришёл к собственным выводам на основе реальных свидетельств, а не повинуясь страху или чужим фантазиям.
Из него выйдет прекрасный король.
– А если не нортулдры, то кто тогда это, по-твоему? – осторожно спросила я.
– Не знаю, – ответил он. – Может, другое королевство подослало шпионов, чтобы ослабить нас, а может быть, кто-то у нас хочет оспорить мои права на наследование престола или, например, какой-то недоброжелатель стремится мне навредить. – Он криво улыбнулся: – Хотя кто же в здравом уме не признает моих достоинств, правда?
– Я скучала по тебе, – призналась я. – И рада, что ты извинился. Прости и ты меня. – Я грустно улыбнулась ему. – Честно говоря, мне действительно лучше было остаться в замке. Напрасно я заупрямилась.
Он покусал нижнюю губу.
– Так ты прощаешь меня?
– Конечно. И поеду в замок, если ты ещё этого хочешь.
Лицо у Агнарра просветлело, и меня вдруг кольнуло чувство вины: ведь я возвращалась вовсе не для того, чтобы угодить ему.
Если я буду находиться в замке, в брюхе у легендарного чудовища, то, скорее всего, меня минует проверка на детекторе и все её печальные последствия. Так я спрячусь на самом видном месте.
– Правда? Ты согласна? – обрадовался он, и надежда осветила его глаза. – Не нужно делать это ради меня...
– Я знаю. – У меня защемило сердце. Он был так счастлив, и это значительно осложняло мне следующую задачу: сказать ему о расставании. Однако Петерссен ясно дал мне понять: избежать разрыва никак нельзя.
– Я поеду, – повторила я. – Но при одном условии.
Агнарр широко улыбнулся, и его голос принял шаловливый тон:
– При каком же, прекрасная дева? Я согласен даже отдать вам полкоролевства! – торжественно произнёс он, схватил мою руку и благоговейно поцеловал её. – Даже целое королевство, если пожелаете! Только скажите.
Мне с усилием удалось забрать у него свою руку. Я прочистила горло:
– Мы должны прекратить это, Агнарр.
Улыбка сошла с его губ.
– Что? О чём ты говоришь?
– Наши отношения больше не могут продолжаться. Мы должны положить им конец. Сегодня же.
Или ты потеряешь больше, чем можешь себе представить...
Он ужаснулся:
– Ты шутишь, Идуна?
– Нет. Мы и так уже зашли слишком далеко. Было весело, но пора заканчивать.
«Весело». Неудачное слово как будто обожгло мне язык. Это было намного, намного больше, чем просто весело. Это была сама жизнь, это было всё на свете. И мне совсем не хотелось расставаться с такой небрежностью.
– Ты принц, Агнарр, – продолжила я развивать свою мысль, – и должен жениться на принцессе. Нам вообще не следовало позволять себе так увлекаться. И чем больше мы увязнем, тем труднее будет выбираться. Промедление принесёт только больше боли.
– Ты не любишь меня?
Я опустила голову. Я хотела солгать ему, сказать, что никогда его не любила, а лишь играла с ним. Оттолкнуть его, обидеть так сильно, чтобы он больше не приближался ко мне.
Но я не могла этого сделать. Потому что любила его больше всего на свете.
– Конечно люблю, Агнарр, – тихо произнесла я. – Всей душой. Но посмотри правде в глаза: мы никогда не сможем быть вместе. Королевство не примет нашего союза.
– К чёрту королевство!
– Ты говоришь сгоряча. Я ведь знаю, что ты любишь свой народ. Люди нуждаются в тебе, а ты не умеешь быть эгоистом.
Он закрыл глаза, явно пытаясь справиться с чувствами. Я почти слышала, как в голове у него звучит внушённый ему девиз: «Смирись. Спрячь чувства», – словно он выкрикивал его. Я ненавидела это заклинание, но сейчас оно было очень кстати.
Агнарр открыл глаза. В глазах его вспыхнула решимость:
– Хорошо. Пока я соглашусь на твоё условие. Но я не согласен, что наша любовь безнадёжна. Она всесильна и может двигать ледники. Я не позволю ей увянуть и умереть. Я найду способ убедить совет признать её законной. Чтобы мы были вместе.
Он рывком схватил меня и, взяв мои щеки в ладони, запечатлел у меня на губах крепкий, отчаянный поцелуй. Я хотела оттолкнуть его, но не нашла в себе сил.
Потому что это был наш последний поцелуй перед долгой разлукой.
А может быть, последний в жизни.
Глава двадцать седьмаяИдуна
– Выглядишь изумительно, моя дорогая! Как настоящая хозяйка замка!
Когда я вышла из-за ширмы, Герда от восторга хлопнула в ладоши. Взглянув на своё отражение в зеркале в полный рост, я почувствовала, как у меня раскраснелись щёки. Дворцовая распорядительница выбрала для меня синее платье, подходящее к цвету моих глаз. Оно плотно обтягивало талию и падало до пола широкими складками мягкого дорогого шёлка. Я никогда ещё не носила таких красивых нарядов и невольно подумала, что скажет Агнарр, увидев меня в роскошном одеянии.
Пусть это больше и не имеет значения.
Я жила в замке уже две недели, а казалось, что целую вечность. Хотя здание было огромным, я почему-то, куда бы ни шла, всюду сталкивалась с Агнарром. И хотя мы пытались быть любезными друг с другом, между нами росла невыносимая неловкость. Он смотрел на меня страдальческим взглядом, а я заставляла себя отворачиваться, хотя ужасно хотелось броситься в его объятия и никогда его не отпускать.
Но такого не будет. Это невозможно, особенно после сегодняшнего вечера. В замке устраивали большой бал в честь прибытия принцессы Руны и её отца, короля Николаса из соседнего Вассара. Я боялась этого визита с тех пор, как Агнарр впервые рассказал мне о Руне, и придумала тысячу оправданий, чтобы не идти на бал. Одно дело – знать, что они наконец встретились, но совсем другое – видеть их вдвоём своими глазами.