Как делают духи...
Неужели это будет продолжаться вечно?
Только Ахтохаллэн знает.
Ахтохаллэн. Духи заперты в Зачарованном лесу, но она осталась на свободе. Где-то далеко. Если бы только можно было найти её.
– Я понимаю тебя, дорогая, – сказала я на-конец. – Потерпи ещё немного, хорошо? Ты смелая девочка. – Голос у меня дрогнул, и по щеке медленно скатилась слеза.
Эльза заметила это и, к моему удивлению, вдруг шагнула вперед и подошла ко мне. Я задержала дыхание. Дочь протянула дрожащую руку и вытерла с моей щеки слезу, застывшую на кончике её пальца. Потом, смотря на меня глубоким скорбным взглядом, она сбросила прозрачный кристалл.
– Я люблю тебя, мама, – медленно произнесла Эльза. – И доверяю тебе. Я знаю, ты мне поможешь.
Я безжизненно кивнула, желая заключить её в объятия, крепко прижать к себе и никогда не отпускать. Но из-за такого порыва она может причинить мне вред, а если это случится, даже ненамеренно, девочка будет окончательно раздавлена.
Я помахала ей, мимолётно улыбнувшись, хотя чувствовала себя как в агонии.
– Я вернусь, – пообещала я, – очень скоро.
Открыв дверь, я вышла из холодной комнаты в теплый коридор и вернулась в библиотеку.
Я не уйду отсюда, пока не найду решение.
Глава сорок седьмаяИдуна
– Нам надо поговорить.
Я, не постучав, ворвалась в кабинет Агнарра. Он поднял голову от большого дубового стола, за которым работал с бумагами.
– Можно попозже? – спросил он с усталым видом, который теперь стал для него обычным.
– Нет. – Я покачала головой, охваченная волнением, смешанным со страхом. – Нельзя.
К его чести, он отложил документы, встал и подошёл ко мне.
– Что случилось?
– Не здесь, – сказала я. – Встретимся в потайной комнате.
Не дожидаясь ответа, я решительно вышла. Теперь я практически жила в комнате за книжным шкафом, почти не ела и не спала. Наверное, я выглядела как призрак замка. Кай и Герда постоянно интересовались, здорова ли я, уговаривали поесть, отдохнуть.
Но я не могла остановиться, пока не найду то, что искала.
И вот, может быть, нашла.
Может быть.
Теперь нужно поделиться с Агнарром своим открытием.
И не только им.
Почему меня так пугает искренний разговор с собственным мужем? Прошло столько лет. Слишком много секретов. И я прекрасно отдавала себе отчёт, что теперь признание может разрушить до основания карточный домик, который мы строили годами.
Но у меня не было выбора – от этого зависела жизнь Эльзы.
Я вошла в библиотеку, вспоминая, как Агнарр с гордостью показывал мне замок, как я удивилась при виде заставленных книгами стеллажей от пола до потолка. До того дня я видела в жизни всего несколько книг – легенды нортулдров передавались в устных рассказах или в песнях. Тогда меня поразило, что так много историй перенесено на бумагу.
Но теперь я проследовала мимо стеллажей, почти не замечая их, и направилась прямиком в конец помещения, где стояла, охраняя нашу секретную комнату, статуя коня Нокке. Быстрым, хорошо отработанным движением я открыла потайную дверь, и она с громким щелчком распахнулась. Я вошла внутрь, а следом за мной Агнарр. Здесь царил беспорядок – результат моих отчаянных поисков, – и я стала нервно расхаживать по комнате, временами садилась, но тут же снова вскакивала.
После этого разговора всё изменится. Навсегда. Я не знала, готова ли к этому.
Агнарр закрыл за собой дверь и подошёл ко мне. Я подумала, сколько часов мы провели здесь вдвоём в юности, скрывая нашу любовь от мира. Вся моя жизнь была цепочкой тайн, и каждая из них страшнее предыдущей. Может быть, потому мы и получили проклятие – леденящий душу секрет, который губит жизнь моей дочери?
«Это дар, а не проклятие», – поправила я себя. Но с каждым днём поверить в это было всё сложнее. Каждый раз, когда я видела измученное лицо Эльзы, то теряла веру в лучшее.
Смирись. Спрячь чувства...
Нет. Хватит. Я сделала глубокий вдох и повернулась к Агнарру.
– Я должна тебе кое-что рассказать, – произнесла я, удивляясь, как твёрдо прозвучал мой голос. – О своём прошлом.
Агнарр приблизился ко мне, схватил мои руки и прижал их к груди. Наши глаза встретились. В его внимательном взгляде сквозило беспокойство.
– Я слушаю, – мягко проговорил он.
Я не смогла этого вынести. Слёзы полились по моим щекам. Агнарр обнял меня и стал гладить по спине своими сильными и нежными руками. Растаяв в его объятиях, я чуть не отказалась от своего намерения и уже собиралась отложить признание на другой день.
Но в конце концов я чуть отстранилась и решительно утёрла слёзы. Нельзя потакать своей слабости. Нужно наконец разделаться с этим секретом. Ради Эльзы, милой Эльзы, и ради Анны. Я должна быть сильной ради своих дочерей.
Пора наконец рассказать правду.
Только я не знала, с чего начать. Как объяснить всё, что со мной произошло? Но вдруг мне вспомнился тот самый первый миг, искра, которая превратилась в нынешний ад, и я собрала волю в кулак.
– В тот день в лесу, – удалось выговорить мне. – Во время битвы у плотины.
– Да?
– Это я спасла тебя.
Агнарр распахнул глаза. Я почувствовала, как его руки, обнимавшие меня, задрожали, но он стоял спокойно и прямо и не отпускал меня.
– Это была ты? – прошептал муж, и мне показалось, что он всё вспомнил. – Это была ты, – уверенным тоном повторил он.
Я кивнула. Чувства переполняли меня.
– Да, – продолжила я, – и мой друг Ветерок, дух воздуха.
Он растерянно взглянул на меня:
– Дух? Но как же...
Он уронил руки. Я, замирая от страха, изучала его лицо.
Но пути назад не было.
– Я – нортулдра, – выпалила я. – По эту сторону стены я оказалась, потому что спасала тебя. Меня обнаружили в Эренделле, Петерссен пожалел меня и защитил, сказав людям, что мои отец и мать погибли за Эренделл в сражении у плотины. Родители действительно умерли, но я тогда была ещё маленькой. – Щёки у меня вспыхнули.
Агнарр отшатнулся. Но нужно было идти до конца, чтобы появился шанс спасти Эльзу.
– Прости меня, – просто сказала я. – Я знаю, как измучили тебя секреты. Я совсем не хотела скрывать от тебя правду. Я всё время рвалась рассказать тебе, Агнарр, а после того, как ты сделал мне предложение, даже собиралась признаться. Но в тот вечер Петерссен посоветовал мне не откровенничать, ради блага Эренделла. Он утверждал, что, если люди узнают, кто я, королевство придёт в упадок и тебе тоже грозит беда. – У меня дрогнул голос. – Говорил, что ты рискуешь всё потерять – корону, а может быть, даже жизнь. И я с ним согласилась.
– Что? – Лицо у Агнарра исказилось. – Но это же несправедливо! Ты была девочкой! Зачем он заставлял тебя молчать? С чего он решил, что правда погубит королевство?
От его желания защитить меня, переложить вину на другого человека на глаза мне навернулись слёзы. Но хотя Петерссен действительно очень настаивал, чтобы я держала язык за зубами, окончательное решение всё же принимала я сама. И вовсе не из стыда за своё происхождение.
А от страха.
Страх – вот единственный настоящий враг.
И он всё ещё вредит нам.
– Я сочла, что обязана сохранить тайну, – сказала я. – Теперь я об этом жалею, но ничего уже не исправить. И я верю, что, как бы ни ошибался Петерссен, он пытался всеми способами защитить Эренделл. – Я издала нервный смешок. – Не стоит его осуждать. «Смирись. Спрячь чувства» – это практически девиз замка. – Я помолчала, потом посмотрела Агнарру в глаза: – Разве мы с тобой не требуем того же самого от Эльзы? Не просим её скрывать, кто она есть на самом деле?
Агнарр побледнел как полотно. Я ждала, когда он осмыслит правду, понимая, что это трудно – ведь он, как и Петерссен, старался поступать правильно.
Но порой даже лучшие намерения приводят к катастрофическим результатам.
– Всю жизнь мне пришлось скрывать свою природу, – проговорила я, помолчав. – Я не хочу такой же участи для Эльзы.
Агнарр закусил нижнюю губу.
– Ты владеешь магией? – медленно спросил он. – Вот почему... Эльза...
– Нет, – я решительно помотала головой. – Как и все нортулдры, я живу в мире с духами и пользуюсь их дарами. Но к волшебству я не способна. И всё же... – Я умолкла, не зная, как продолжить.
Он нежно погладил меня по щеке.
– Что всё же? – произнёс он на удивление тихо и невозмутимо, учитывая, какую бурю чувств вызвало в нём моё признание. Изнутри его, наверное, раздирали противоречия, но ему как-то удавалось выглядеть спокойным. И не потому, что он скрывал свои переживания. Я уже знала этот взгляд. Он не злился, просто ему было грустно, и вовсе не из жалости к себе.
Он сочувствовал мне – ведь столько лет мне приходилось замалчивать правду.
И Эльзе.
Я вдруг приободрилась и продолжила:
– Думаю, что Эльза – это подарок духов. Дитя от союза эренделльца и нортулдры, рождённое от любви, а не от страха, и примиряющее наши народы. Я считаю, что Эльза не случайно получила свои способности.
Агнарр очень долго стоял без движения, потом медленно кивнул. Он, видимо, старался переварить всё услышанное. Слишком много свалилось на него после стольких лет пребывания в неведении. Я пыталась представить себя на его месте – что бы я почувствовала, узнав, что всё, что он мне говорил, оказалось ложью, – и эти мысли меня не утешали.
Но Агнарр был сильным и очень любил меня – я никогда в этом не сомневалась и тем более не собиралась сомневаться сейчас.
Сделав глубокий вдох, я решилась взять его за руку.
– Послушай, Агнарр, я хочу, чтобы ты знал: хотя я и скрывала своё происхождение, но никогда в жизни не притворялась другим человеком. Та девочка, с которой ты вместе вырос, девушка, на которой женился, – это всегда была настоящая я. И моя любовь к тебе тоже всегда была настоящей. Я люблю тебя больше всего на свете, и так будет всегда. – Я осеклась. – Хотя и пойму, если ты...