напугана и измучена. Ни к чему стращать ее еще больше – тогда от нее совсем толку не будет. Ему нужны не просто помощники, а сторонники.
– Вы в порядке? – заботливо спросил он. – Могу я для вас что-нибудь сделать?
Герда как будто удивилась.
– Со мной все хорошо, милорд, – сказала она с робкой улыбкой. – Мы должны поддерживать порядок в замке. Этого хотели бы от нас принцесса и королева. Просто я не совсем понимаю, что нам теперь делать.
– Предоставьте это мне, – сказал Ханс. – Будем действовать по порядку. Первым делом нам нужно обеспечить людей теплом, верно? – Она кивнула, и он ощутил слабый прилив уверенности. – Значит, мы должны выяснить, сколько у нас в замке одеял. А также попон в конюшнях. Не обязательно, чтобы все они были чистые, главное – чтобы целые.
– Попоны, милорд? – переспросила Герда.
Ханс кивнул.
– Полагаю, в данных условиях никто не станет возражать, верно?
– Сейчас же займусь этим. – Герда повернулась, чтобы бежать исполнять задание.
– Подождите, – попросил он. – Что еще мы можем сделать, чтобы справиться с холодом? В замке ведь наверняка есть какая-нибудь кладовка, где хранятся зимние вещи королевской семьи, так? Пошлите кого-нибудь принести и их тоже. Плащи, накидки, муфты… все, что найдете. – Он помолчал, обдумывая следующий шаг. – И еще осмотрите Главный зал. Мы могли бы устроить там какое-то количество людей. Скажем, если вынести мебель и…
Герда кивала, и ее глаза постепенно прояснялись по мере того, как принц диктовал свой список необходимых дел: принести из кладовых еду; принести игрушки для маленьких детей, чтобы их отвлечь. Наконец, заметив ее взгляд, Ханс остановился и застенчиво улыбнулся:
– Я требую слишком многого, да?
– Нет, милорд, – ответила экономка. – Ничуть. Я просто подумала… ну, я просто подумала, как хорошо, что здесь появился кто-то, чтобы поддержать девочек. Прошло немало времени с тех пор, как король… – ее голос стих.
Ханс подошел и дружески коснулся ее плеча.
– Не тревожьтесь, Герда. Я здесь, я с вами.
– Да, милорд. Вы с нами. – Она уже повернулась, чтобы уходить, но немного помедлила. – Я сейчас же займусь одеялами, принц Ханс. И попонами. Я сообщу вам, как только мы все соберем.
Когда Герда деловито зашагала по коридору, Ханс облегченно выдохнул. Вот так-то лучше. Теперь он контролирует ситуацию. Он превратит Главный зал в убежище для гостей Эренделла и укроет их в замке, подальше от буйства стихий. Что ж, этот день только подтвердил то, в чем Ханс никогда и не сомневался: он мог бы стать превосходным королем.
Герде не понадобилось много времени, чтобы выполнить его задание. Отыскав Ханса в библиотеке, где он занимался составлением списка предстоящих дел, она жестом позвала его за собой. Войдя следом за ней в Главный зал, он потрясенно уставился на добрую дюжину выстроившихся там слуг, нагруженных охапками одеял и покрывал всех цветов и размеров. Еще несколько лакеев держали в руках теплые плащи и попоны – именно то, что и требовалось Хансу.
– Отличная работа, Герда, – сказал он, и экономка зарделась от его похвалы. – А теперь давайте выйдем на улицу и раздадим эти вещи нашим гостям. Если увидите детей, пожалуйста, первым делом отдайте им самые теплые одеяла. То же самое касается и пожилых людей: им труднее бороться с холодом, чем молодым.
Слуги тут же направились к главному выходу из замка, а Ханс снова обратился к Герде:
– Я пойду посмотрю, как там дела во дворе. А вас я попрошу остаться здесь, чтобы вместе с Куком приготовить горячий суп и глогг и доставить их сюда, в Главный зал. Скоро я начну посылать к вам людей.
Кивнув, он следом за вереницей слуг направился к дверям. Настало время показать им всем, каким отличным он может быть правителем – и каким он станет, если они дадут ему такую возможность.
Глава 15
«Горячий шоколад с пышными зефирчиками. Горячая чашка чая. Постель прямо перед тем, как будет пора вставать, – такая мягкая и уютная. Пушистые тапочки и рукавицы. Дрова, жарко пылающие в камине моей комнаты. Тепло… нужно все время думать о чем-нибудь теплом, и тогда, быть может, мне и вправду станет не так холодно», – думала Анна, пробираясь верхом на Кьекке через глубокие сугробы.
«Кого я пытаюсь обмануть? – мысленно вздохнула она через минуту, когда особенно злой порыв ветра швырнул в ее и без того онемевшие от холода щеки пригоршню колючих снежинок. – Наверное, я уже никогда не согреюсь».
Пока Кьекк с трудом пробирался сквозь толщу снега, тревожно фыркая через каждые несколько шагов, Анна вертела головой, осматриваясь по сторонам. Трудно было поверить, что сейчас июль. Ветки деревьев сгибались почти до земли, придавленные пухлыми снежными шапками, а кустов и цветов, которым было самое время благоухать распускающимися бутонами, и вовсе не было видно под сугробами. Анна невольно представила себе, как какая-нибудь белка или лесная пичуга будет завтра потерянно прыгать среди снега и льда, пытаясь отыскать хоть крошку чего-нибудь съедобного. «Бедняжки, – подумала Анна. – Они же совсем не готовы к таким переменам. Да и никто не был готов».
Трясясь от холода, Анна натянула повыше ворот плаща, безуспешно пытаясь прикрыться так, чтобы снежные хлопья хотя бы не сыпались ей за шиворот.
– Эльза! Эльза! – крикнула она в надежде, что ее сестра еще не успела уйти слишком далеко. – Прости меня! Это все я виновата!
Ответом ей была полнейшая тишина. Вздохнув, она чуть пришпорила коня. Здесь, под густыми кронами, вдали от огней Эренделла, царила почти непроницаемая темнота. Но раз уж Анна приняла твердое решение не возвращаться домой без сестры, она будет ехать дальше и смотреть во все глаза – ну и пусть, что темно. «Я должна, просто обязана все исправить. А уже после этого я смогу вернуться домой и снова увидеть Ханса…»
От одной мысли о Хансе Анну тут же окутало теплом. Ханс. Милый, чудесный, безупречный Ханс. Какое счастье, что она его встретила. А если бы нет? Анна тут же отогнала эту мысль. Она не смогла бы покинуть Эренделл, не поручив его ничьим заботам, а никого другого из их родовитых гостей она толком не знала, кроме разве что герцога Варавского, но ему она ни капельки не доверяла. Единственный, кому она могла вверить замок и жителей Эренделла, был Ханс. Она сразу же почувствовала себя гораздо лучше, когда он согласился временно принять бразды правления в свои руки. Какой же он все-таки отважный и благородный. И такой ответственный… Честное слово, любовь тут даже ни при чем. «Интересно, что он сейчас делает? – размышляла она, не желая расставаться с ощущением тепла, которое приносила любая мысль о Хансе. – Непременно что-нибудь замечательное и очень доброе – скажем, кутает детишек в теплое одеяло и читает им сказки, чтобы успокоить… Не сомневаюсь, он уже позаботился о том, чтобы королевство и каждый его житель были в безопасности. – Сердце Анны снова затрепетало. – Какое счастье, что Ханс появился в моей жизни. Сейчас я нужна Эльзе, а если бы не он, я не смогла бы отправиться за ней».
Погрузившись в эти размышления, Анна ослабила поводья и уже не так крепко сжимала бока Кьекка пятками. Поэтому, когда прямо перед конской мордой внезапно хлестнула высвободившаяся из-под снежной шапки ветка и скакун вскинулся на дыбы, шансов удержаться в седле у нее просто не оставалось. Она вылетела вперед, как ядро из катапульты, и в следующий миг уже очутилась носом в снегу.
«Великолепно, – мрачно подумала она, усаживаясь и отплевываясь от набившегося в рот снега. Краем глаза она уловила удаляющуюся черную тень – Кьекк со всех копыт мчался обратно вниз по горному склону. – Лучше не бывает. Не хватает только какого-нибудь голодного лесного зверья, рыщущего вокруг».
Где-то вдалеке завыл волк.
Анна кое-как поднялась на ноги и отряхнула снег с платья. Вдохнув морозного воздуха, она посмотрела вперед. А потом – назад, вслед удаляющейся лошади. Часть ее отчаянно желала побежать за ней и просто вернуться домой. Найти Ханса, утонуть в его теплых объятиях. Хлебнуть горячего ароматного глогга, который умеет готовить только Кук. Сунуть озябшие ноги в уютные тапочки…
Анна тряхнула головой. Она не собирается бросать Эльзу. Даже если ради нее ей придется брести через лес в одиночку, в темноте, по пояс в снегу…
Снова раздался волчий вой – теперь уже ближе.
Придется Эренделлу пока обойтись без нее.
Анна пришла к заключению, что больше всего на свете она ненавидит три вещи: гороховый суп, людей, которые плохо обращаются с животными, и снег. Вообще-то, поначалу снег занял самую верхнюю строчку этого списка. То есть, сказать по правде, сначала он занимал все три первые строчки в перечне ее самых нелюбимых вещей, но потом она вспомнила, что в детстве очень любила играть в пушистом, мягком снегу. Поэтому, в память о тех временах, она решила упомянуть снег в списке только один раз. Под номером три.
Она шагала уже несколько часов и понимала, что должна была пройти немалое расстояние, хотя казалось, что она вообще не сдвинулась с места. Вокруг все выглядело точно так же, как и в начале ее путешествия. Гора. Заснеженные деревья. Заснеженная земля. Ничего не менялось – разве что Анне стало еще холоднее, и ноги у нее промокли сильнее, чем несколько часов назад.
– Снег. Ну почему обязательно снег, – ворчала Анна, проваливаясь онемевшими ногами в очередной сугроб. – Почему не какое-нибудь тропическое волшебство? Посыпала бы берега фьордов белым песочком и…
Выбравшись на невысокий холм на склоне, она умолкла. Вдали, среди снежных макушек деревьев, показалось самое замечательное зрелище в мире – дымок! Ведь где дым, там обычно и…
– Огонь! – завопила Анна, подпрыгивая от восторга.
К сожалению, онемевшие от холода ноги Анны совсем ее не слушались, так что прыжок не удался. Вскрикнув, она упала и кувырком покатилась вниз по склону, остановившись лишь тогда, когда с громким плюхом приземлилась – вернее, приводнилась – в ледяной ручей. Стуча зубами от холода и дрожа, как осиновый лист на ветру, она на четвереньках выбралась из ручья. Так. Она видела дым, значит, где-то рядом здесь есть люди. И может статься, что у этих людей можно как-нибудь согреться.