– Нет у меня такой необходимости. Так в чем заключается мое так называемое задание? – резко потребовал Люк, и Хлоя не смогла удержаться от слабой улыбки в ответ на скептический тон его низкого голоса.
К счастью, все остальные смотрели на него, как будто не могли понять, кто находится с ними в одной комнате: пламенный мятежник или внезапно забывший о приличиях аристократ.
– Вы забываете, что я не отвечаю за эту часть предписаний, милорд. Не сомневаюсь, что миссис Уитен проинформирует вас о вашем задании, как только прочтет адресованное ей письмо леди Виржинии и разберется в отведенной ей роли.
– Если вообще разберусь, – сквозь зубы процедила Хлоя, пытаясь спокойно усидеть на стуле и стряхнуть с себя волнение оттого, что все эти знатные мужчины одновременно уставились на нее.
– Вам будет непросто сохранять свое инкогнито и держать в узде такую банду авантюристов, миссис Уитен, – предупредил мистер Джеймс Уинтерли с кривой усмешкой, которая показалась Хлое очаровательной, когда она уловила в его серо-зеленых глазах отдаленное сходство с глазами старшего брата.
– Тем не менее на данный момент я миссис Уитен и прошу вас уважать мое решение. – Она заставила себя произнести эти слова как можно тверже, содрогнувшись от мысли, какой скандал вызовет ее разоблачение.
– Неужели я так этого никогда и не узнаю? – спросил лорд Фарензе, с хмурым видом наклоняясь, чтобы расшевелить огонь в камине.
– Если я сочту, что могу без опаски стать кем-то, кроме экономки, вы будете в числе первых, кто об этом узнает, милорд, – бросила она. – А теперь могу я получить свое письмо?
Маленький адвокат учтиво поклонился.
– Извольте, мэм, – любезно произнес он, передавая ей запечатанный конверт, как будто это была драгоценность короны. – Мне сказали, что здесь вы найдете самые важные пункты, любые подробности можно обсудить позже.
– Есть одна вещь, которую вам удалось обойти, – сказал Люк, бросив на мистера Палсона такой долгий тяжелый взгляд, что Хлоя невольно восхитилась мужеством маленького адвоката, который не вздрогнул.
– Милорд?
– Кто ваш четвертый рыцарь Круглого стола? Или вы хотите сохранить его имя в секрете, пока мы не сделаем какую-нибудь глупость, гоняясь за драконами, к вящему удовольствию моей покойной тетушки?
– Боюсь, в данный момент я не могу сказать, кто он.
– Скажите уж, что не хотите. Но, бога ради, почему?
– Потому что я сам не знаю, – объяснил маленький адвокат.
Хлоя решила, что он говорит правду, хотя в это трудно было поверить, принимая во внимание его незаурядные актерские способности.
– Значит, нам не удастся призвать его в счастливое воинство героев имени Виржинии.
– Мне дали четыре конверта, милорд. На трех указаны ваши имена, и они будут переданы миссис Уитен, когда она об этом попросит. На четвертом конверте леди Виржиния поставила вопросительный знак и сказала, что миссис Уитен объяснит мне, кому он предназначен, когда получит инструкции и решит, что этому человеку настало время выполнить свое задание. Вы будете первой, кому предстоит узнать этот секрет и сохранить его, мэм, и мне очень жаль возлагать на вас такую ответственность, – сказал мистер Палсон, нахмурившись с видом искренней озабоченности.
– Леди Виржиния никогда не оставила бы мне задание, с которым я не в состоянии справиться.
– Она настаивала, что вы справитесь с любым предприятием, за которое возьметесь, – признал он.
Лорд Мантень засмеялся, а потом криво усмехнулся, как будто предлагал Хлое не обижаться.
– Подозреваю, что это тактичный способ сказать, что вы упрямы как мул и обладаете умом острым как нож, миссис Уитен, – сказал он и понимающе кивнул в сторону мрачного как туча лорда Фарензе.
– Если бы я была такой умной, то не служила бы здесь экономкой, лорд Мантень, – ответила Хлоя, грозно сдвинув брови.
Однако в это время его усмешка растянулась в насмешливую улыбку. Мантень покачал головой.
– Тем не менее никто не нашел вас здесь, верно? – сказал он, как будто уже одно это было достижением.
Хлоя придерживалась того же мнения, поэтому подняла голову чуть-чуть выше.
– Не пытайся подлизываться к ней. Пусть миссис Уитен прочтет письмо Виржинии, чтобы я мог провалить свой подвиг и снова заняться тем, чем мне действительно положено заниматься, – недовольно проворчал лорд Фарензе, но, когда он встретился глазами с Хлоей, под его внешней холодностью она разглядела множество других сложных эмоций, которые виконт старательно прятал от остального мира.
– Чем раньше я прочту письмо, тем раньше вы получите свое, милорд.
– Горите желанием от меня избавиться? – пробормотал он и, встав со своего места, прошел мимо нее, показывая остальным, что пора оставить ее с мистером Палсоном, чтобы они могли начать это веселенькое дельце.
– Конечно, – ответила Хлоя, подняв брови, как будто это было совершенно очевидно.
– Обманщица, – шепнул Люк, наклонившись так близко, что едва не коснулся языком ее уха, а затем выпрямился и бросил на нее взгляд, полный предостережений и угроз.
– Я знаю, – одними губами произнесла она, как только Люк наконец вышел из комнаты в сопровождении сводного брата, лучшего друга и таинственного мистера Питерса.
– Я должен оставить вас, чтобы вы прочли это послание, леди Хлоя, – сказал мистер Палсон, бросив на нее один из своих коронных мягких взглядов. – Надеюсь, вас никто не побеспокоит.
– Маловероятно, – пробормотала Хлоя, когда замер звук тихо закрывшейся за маленьким адвокатом двери, и с сомнением взглянула на толстый конверт.
Сидеть здесь в надежде, что все как-нибудь рассосется, если она не станет его вскрывать, явно не имело смысла. Хлоя сломала знакомую печать с изображением двух сплетенных V от Виржила и Виржинии, и со смешанным чувством страха и нетерпения вперила взгляд в аккуратно написанное послание своей умершей хозяйки.
Моя дорогая девочка… – начиналось оно, и Хлоя, увидев знакомый изящный почерк Виржинии, с трудом удержала подступившие слезы, заставив себя сосредоточиться на том, что ее хозяйка и друг хотела сообщить ей.
Вы стали для меня дочерью, хотя, возможно, мне следует называть вас внучкой, раз уж вы настолько моложе меня. Я не смогла подарить Виржилу ребенка, но, когда в доме появились вы и Верити, я почувствовала, что он одобрил бы ваше присутствие здесь. Если бы он на самом деле был с нами, то стал бы настоящим прадедушкой для вашей дочери, потому что восхищался бы ее сообразительностью и проделками еще больше, чем я.
Хлоя моргнула и несколько минут невидящим взглядом смотрела в окно, пока не справилась со своими эмоциями и не смогла продолжить чтение.
Я понимала, что вы родились в более родовитом окружении, чем семья сельского викария, о которой вы упомянули, когда впервые появились в Лодж. И поскольку мне не понравилась ни одна из претенденток, присланных агентством, я закрыла глаза на вашу очевидную ложь и удовлетворилась тем, что мне понравились вы, а потом и Верити, когда вы забрали ее от кормилицы. Кстати, это тоже выдало вас, дорогая Хлоя, поскольку вы ни за что не поручили бы свое дитя другой женщине, если бы не отсутствие молока. А ведь у вас его не было, верно?
Хлоя снова прервала чтение и тряхнула головой, словно хотела успокоить беспорядочный водоворот мыслей, которые всколыхнули слова умершей хозяйки. Она подозревала, что временами Виржиния сомневалась в правдивости выдуманной ею истории своего происхождения, но никак не рождения Верити.
Вы были очень осторожны и не давали мне ни малейшего ключика к разгадке вашего настоящего имени. Так продолжалось до тех пор, пока несколько месяцев назад я не получила известие от леди Тайверли, которая шепнула мне про возмутительное происшествие в семействе Руперта Тиссели, и я догадалась, кто вы такая. Теперь я должна была продолжить свои поиски и вскоре нашла способ заставить вашего брата признаться, что он вместе с вашим отцом и бесхарактерным младшим братом трижды замышлял выбросить свое же родное существо на съедение собакам, а потом вернуть оставшуюся в живых сестру и племянницу. Боюсь, я оказалась недостаточно благородна и слишком полюбила вас и вашего предполагаемого ребенка, чтобы решиться расстаться с вами, поэтому я постаралась как можно дольше не замечать, что лишь усугубляю вред, уже причиненный вам обеим.
В последние несколько недель я осознала, какую глубокую рану нанесла вам, отказываясь делать то, что помогло бы вернуть вам ваше законное место в жизни. Я люблю вас и моего внучатого племянника со всей силой, которая мне отпущена, но, видимо, себя я люблю больше, чем вас обоих. Я вижу, как вы даже сейчас качаете головой, отказываясь верить в то, что между вами и Люком может быть что-то общее. Но я умею читать в вашем упрямом сердечке и молю Бога, чтобы вы оба увидели то, что слишком долго пытаетесь не замечать.
Хлоя окинула взглядом комнату, как будто хотела проверить, не наблюдает ли за ней дух Виржинии. Если бы покойная родилась в другую эпоху и в менее знатной семье, ее могли бы обвинить в колдовстве, с содроганием подумала она. Смела ли Хлоя всерьез задуматься о своих чувствах к Люку Уинтерли? Что-то подсказывало ей, что это может произойти уже скоро, но сейчас, держа в руках письмо Виржинии, она тряхнула головой, чтобы отогнать эти мысли. Впрочем, письмо не сильно помогло ей в этом потому, что каждое второе слово было о нем.
Если вы когда-нибудь решитесь снять свое боевое облачение и подумать, кем вы с моим дорогим Люком могли бы стать друг для друга, прошу вас, забудьте о мелочах и станьте наконец счастливой, моя милая Хлоя. Что до ваших братьев и других членов семейства Тиссели, то это их дело – исправлять то, что они сделали или не сделали, бросив вас одну растить ребенка вашей сестры как своего собственного. Подобные вещи прекрасно улаживались другими знатными семьями испокон веков. А поскольку вы – две девочки были брошены расти как придется, такое небрежение непременно должно было закончиться плохо.