– Тебя заставили так думать, – хмуро пробормотал мужчина, бросив на Хлою злой, неприязненный взгляд, отчего гнев Люка вскипел с новой силой.
– Если бы вы не были так слабы от ран и уже не лежали на моем столе, я уложил бы вас туда одним ударом! – прорычал он в сторону непрошеного гостя. – Леди Хлоя пожертвовала всем ради того, чтобы обеспечить безопасность и счастье Верити, а вы лежите здесь и обвиняете ее в том, что она присвоила вашу роль и хитростью выкрала у вас ребенка? За это оскорбление вы встретитесь со мной на поединке, как только поправитесь от раны, которую, опередив меня, нанес вам какой-то достойный человек, чтобы научить вас хорошим манерам.
– Нет, этого не будет, – холодно заявила Хлоя, глядя на Люка с видом оскорбленного достоинства, отчего его гнев перекинулся на нее.
– Почему, черт возьми? Он тот идиот, который погубил вашу сестру.
– Это сделали мой отец и мой брат. Он спас ее от брака, который стал бы для Дафны сущим адом, и я даже думать не могу о том, что ждало бы меня, если бы я осталась дома и тоже была продана какому-нибудь богатому развратнику. Если капитан Реверю любил мою сестру хотя бы пару недель, это дало ей больше счастья, чем все, что мы видели после того, как умерла наша мать. И я благодарна ему за это.
– Благодарны за смерть вашей сестры? За все, что вам пришлось вынести? За то, что, как сообщил мне Питерс, вы с ней остались одни среди холмов и болот, куда вас вывезли, чтобы она тайно родила там ребенка? Почему вы готовы прощать грехи любому, кто желает вам зла, и никогда не прощаете их мне, в то время как я хочу для вас только добра? Почему? Ладно, я сдаюсь. Я наконец понял, что не нужен вам, и оставляю вас радоваться счастливому воссоединению вашего семейства. А я удалюсь куда-нибудь, где мне проще будет сносить, что во мне видят дьявола во плоти! – воскликнул Люк, уже не обращая никакого внимания на то, что все слышат его срывающийся голос.
Глава 17
Люк повернулся кругом, готовясь выйти из дома и снова ускакать так далеко, как только сможет унести его лошадь в этот поздний час. На пороге он споткнулся и едва сумел удержаться на ногах. Не успел он осуществить это желание, как во двор выбежала Хлоя в своем нелепом, съехавшем набок чепце с выбившимися из-под него рыжими локонами. Если бы Люк, не удержавшись, упал на булыжник, она бы непременно налетела на него.
– Как вы смеете говорить это и убегать от меня, вы, трусливый грубиян? – выпалила она. – Как вы смеете, не разобравшись как следует, набрасываться на человека, который только что спас мою дочь от тех самых людей, от которых вы обещали ее защищать?
– Я так и знал, что у него найдется предлог, чтобы явиться сюда.
– Да, и я достаточно хорошо воспитана, чтобы поблагодарить его за это, кем бы он ни был. Вы вызвали его на дуэль без всякой причины, вот что я вам скажу.
– Если вы не видите для этого причин, то я уезжаю, а вы можете продолжать вашу трогательную семейную встречу. Очевидно, все здесь, кроме меня, считают его героем, и я вам больше не нужен.
– Да вы просто ревнуете, верно? – спросила Хлоя с самодовольной улыбкой, заставившей Люка вздрогнуть. Однако теперь он по крайней мере достаточно разозлился, чтобы ответить на ее вызов.
– Конечно нет. Этот человек полный идиот.
– Как вы можете такое говорить, а тем более так думать? Мой брат придумал дьявольский план: похитить Верити, чтобы заставить меня молчать о его прошлых прегрешениях, пока он не женится на той несчастной девушке и не проведет с ней ночь, чтобы брак нельзя было аннулировать. Капитан Реверю нарушил его план и прискакал сюда с Верити за спиной и пулей в плече, пока Джосая приходил в себя после нападения и они с Питерсом смогли приехать на помощь, правда, уже с опозданием, когда от них не было особого проку.
– Значит, он действительно ваш герой, и мне здесь ни говорить, ни делать нечего.
– И вы намерены повернуться и в порыве раздражения ехать прочь? Уйти из моей жизни еще на десять лет… – На миг Хлоя потеряла дар речи. – Как вы можете… это вы, огромный, нелепый, тупоголовый идиот с дурным характером? Вы писали мне все свои прекрасные письма, полные любви и надежды. Вы позволили мне мечтать о вас, о том, что вы меня любите. А теперь вы собираетесь наплевать на все это, потому что устали и вышли из себя? Что ж, тогда уезжайте, вы, большой глупый олух. Как я могла подумать, что люблю вас? Должно быть, я еще глупее, чем вы.
Люк стоял пошатываясь, когда Хлоя, фыркнув от возмущения, повернулась кругом, готовая броситься прочь и оставить его смотреть ей вслед, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.
– Нет, вы не уйдете! – рявкнул он, бросившись вперед и схватив ее за талию, не давая уйти. – Вы никуда не уйдете, пока не объяснитесь со мной.
– Я ничего не стану говорить, – заявила Хлоя и так резко тряхнула головой, что ужасный чепец в конце концов свалился, и вид ее великолепных рыжих кудрей, рассыпавшихся по спине, настолько ошеломил Люка, что он едва не разжал руку и не выпустил ее.
– Хорошо, – хрипло сказал Люк, и его горячие голодные губы, обхватив ее рот, зажали его поцелуем, прежде чем она успела бросить ему очередной упрек.
Хлоя сердито сопротивлялась, и разумная джентльменская часть его существа с неодобрением отступила на второй план, тогда как другая только крепче впилась в Хлою поцелуем. Люк немного ослабил хватку, но ему непременно нужно было возбудить в Хлое желание, почувствовать, что он ей нужен, прежде чем осмелится поднять на нее глаза и сказать себе, что все хорошо и что он просто чертов глупец, если хотел от нее уехать.
Когда Хлоя начала настойчиво извиваться в его руках, сидевший внутри Люка джентльмен снова пошел в наступление и уже собирался отпустить Хлою. Сердце Люка ушло в пятки, он ждал, что она вот-вот вырвется из его объятий и набросится на него, требуя, чтобы он больше никогда не подходил к ней ближе, чем на сотню миль. Но вместо этого Хлоя обвила руками его шею и прижалась к нему, как будто не собиралась больше никогда отпускать его. В сердце Люка зазвенела неистовая радость, и в то же время он почувствовал приступ ужасной усталости.
– Я так тосковала без вас, – чуть не плача, сказала Хлоя, поднявшись на цыпочки и заглядывая в его усталые глаза взглядом полным страсти. – Я люблю вас, Люк Уинтерли, и не смейте никуда уезжать, – строго пригрозила она. – Если вы это сделаете, я отправлюсь в противоположном направлении, и вам придется бежать за мной, потому что я Тиссели и у меня тоже есть гордость, – закончила она.
– О, моя Хлоя, что бы я без вас делал? – Люк вздохнул и несколько раз похлопал глазами, чтобы понять, что ему не померещилось, и Хлоя действительно прижимается к нему и говорит эти прекрасные слова прямо на публике, перед лицом многочисленных свидетелей, поскольку добрая половина прислуги толпилась на пороге кухни с глупыми улыбками на лицах.
– Я чувствую то же, что и вы, мой дорогой небритый грубиян, – прошептала она, целуя его так, словно перед ней стоял образец идеального джентльмена.
– Может, будет лучше, если вы пройдете в дом, лорд Фарензе, мэм? – прозвучал откуда-то из задних рядов толпы голос одного из людей, присланных Питерсом, чтобы защищать Верити. – Там этот капитан Ревер – или как он там себя называет – он потерял сознание, а кухарка бьет посудомойку поварешкой.
– О, как романтично, – прошептал Люк, заставив себя оторваться от губ Хлои и встретиться взглядом с ее смеющимися глазами. – Похоже, жизнь решила продемонстрировать нам все свое удивительное разнообразие, моя дорогая.
Итак, держась за руки, они вернулись на кухню, где Хлоя немедленно дала ряд коротких указаний. Уже через несколько минут бившаяся в истерике посудомойка была отправлена в постель, кухарка, сидя на стуле у камина, пила чай с самым скромным видом, а лакеи ставили на раскаленную плиту котлы с водой, чтобы приготовить ванну, в которой так нуждался Люк.
Ив кое-как удалось остановить Верити, выщипывавшую перья из любимой кухаркиной метелки, чтобы, подпалив их, пытаться привести в чувство раненого пациента. Реверю очнулся от обморока без посторонней помощи и теперь настойчиво пытался спуститься на пол с недостойного мужчины ложа.
– Не валяйте дурака, сударь, – резко остановил его Люк, когда Реверю попытался встать на ноги и принять вызов, брошенный Люком в порыве раздражения. – Леди Хлоя рассказала мне, что вы спасли мисс Верити, и недвусмысленно объяснила, что мы все в большом долгу перед вами. Так что примите мои извинения.
– Я защищал свое, – упрямо возразил мужчина, как будто больше всего на свете ему хотелось сразиться с этим неотесанным хозяином дома.
– Жаль, что вас не было рядом, когда ваш ребенок нуждался в вас больше всего, – хмуро парировал Люк, взглянув в наполненные болью голубые глаза мужчины, так похожие на глаза Верити, что не оставалось сомнений в правдивости его утверждения, что он отец девочки.
– Да, – ответил мужчина с глубоким вздохом, выдававшим не меньшую, чем у Люка, усталость.
– Вы не забыли, что я здесь? – вмешалась Верити, и Хлоя бросила на Люка предупреждающий взгляд, как бы говоря, что он только усугубляет неприятности, выпавшие на долю бедняги.
– Я почему-то уверена, что лорд Фарензе и его дочь намерены исправить это упущение, – сказала она и, заметив, что Верити собирается спорить, добавила: – Сейчас не время для разговоров. Надо поудобнее устроить бедного мистера Реверю и посмотреть, что у него с плечом, а объясняться будем позже.
– Вы не посмотрите, как там моя бедная лошадь, мисс Верити? – слабым голосом попросил мужчина.
Девочка все еще колебалась, чем привела Люка в еще большее восхищение.
– Ладно, но прошу вас, не думайте, что я слишком маленькая и глупая и не понимаю, что происходит, – твердо сказала она и направилась к выходу.
Как только Верити отошла достаточно далеко, чтобы не слышать их, Люк увидел, что Хлоя безжалостно обнажила рану своего пациента, не обращая внимания на его протесты по поводу того, что джентльмен не