— Нет, в одном добываем
— Эвелин, если нужно, мы соберём с разных, — произнёс конунг, и немного помолчав добавил, — ты выберешь нужное.
— Может, я лучше съезжу на рудник и там посмотрю, на месте?
— После поездки я провожу, — согласно кивнул Хальгорд.
— Спасибо, надеюсь, здесь будут нужные металлы.
— А вот этот овал, как получился? — спросил конунг, держа в руках кривой кулон с огромным отверстием для тесёмки.
— Из остатков стекла, — ответил за меня Асвёр, — мы вылили его на этот лист и пока окончательно не застыл, Эви сделала дыру.
— Таких же можно тоже много изготовить?
— Да, — кивнула, подхватывая тягучую массу из котла, капнула на железный лист, — прутик подай.
Через несколько минут кулон застыл, он был меньшего размера, чем первый и чуть ярче, с зеленоватым оттенком.
— Ну вот, готово, — пробормотала я, — если сложить их вместе, друг на друга, должно неплохо смотреться.
— Эвелин, это невероятно и, кажется, так просто, — произнёс конунг, взглянув на меня с восхищением, — благодаря тебе наша община эту зиму переживёт без потерь.
— Эви, тебя Один к нам послал, — добавил Хакон, от всей души хлопнув меня по плечу, я пошатнулась.
— Спасибо, — смущённо произнесла я, чувствуя, как мои щёки снова полыхают, а на месте ободряющего хлопка точно будет синяк.
— Торг, — воскликнул Хакон, хлопнув в ладоши, — теперь на торгу нам есть чем удивить.
— Не на этом, — покачал головой конунг, — дождёмся купцов.
— И то верно, что взять у конунгов с соседних земель: шкуры, меха, да зерно.
Глава 15
— Эви, я трубку сделал, — вдруг сказал неугомонный Хакон, вручая мне полый пруток около пяти сантиметров диаметра и примерно сантиметров двадцать в длину.
— Хм…, — удивлённо хмыкнула, — а щипцы?
— Эти сойдут?
— Если сам будешь отрезать там, где я скажу, боюсь, я их попросту не сожму, — натянуто рассмеялась я, лихорадочно вспоминая всё, что помню о выдувании стекла, — надо опустить эту трубку в расплавленное стекло, лучше подстывшее и ни один раз.
— Сделаем, — важно кивнул Хакон, конунг же внимательно следил за каждым нашим действием.
— Хорошо, я буду говорить, что делать, — довольно улыбнулась я, — так стекло есть, значит, опускай в него трубку…угу, всё хватит. Ждём, когда схватиться.
— Долго? — спросил конунг, внимательно следя за Хаконом.
— Нет, опускай, теперь вновь вытаскивай, ещё разок, — распорядилась и заметив, что масса схватилась, снова дала команду опускать, — а теперь в печь пихай.
— В печь? — ошеломлённо повторил Хакон.
— Да, над пламенем подержи.
— Хм… ладно.
— Вытаскивай и дуй, только медленней и крути трубку не переставая, — говорила, а сама не отводила взгляд от надувавшейся массы, заметив, что шар перестал расширяться, посмотрела на Хакона, на его выпученные глаза и надутые щёки, распорядилась, — снова в огонь.
Так продолжалось несколько раз, Асвёрд и Хальгорд молчали и с потрясёнными лицами наблюдали за нашими слаженными действиями. Я командовала, Хакон выполнял, выходило вполне неплохо. А на трубке уже стал формироваться почти ровный чуть продолговатый шар голубого цвета.
— Щипцами вот здесь и здесь прихвати, и потяни, — показала нужные места, скрестила пальцы, — только немного возьми, стенки ещё толстые должно получиться, но всё же.
— Хм… ручки? — изумлённо уточнил Хакон, взглянув на результат.
— Скорее для красоты, — усмехнулась я и опять принялась раздавать указания огромным мужчинам, — теперь снова греем, Асвёрд поддай огня, Хакон пихай кувшин, Хальгорд мне нужна толстая тряпица, необходимо сгладить стенку и дно выровнять.
— Эта сойдёт?
— Конечно, — смущённо кивнула, сообразив, кому я только что дала распоряжение, — спасибо.
— Что сделать? Скажи, ты можешь пораниться, — произнёс Хальгорд, совершенно не обратив внимание на мою глупость.
— Сейчас Хакон достанет кувшин, как только немного остынет, надо сгладить неровности, и прижать дно, чтобы было ровное и устойчивое, — проговорила я.
— Уже пора?
— Да.
Теперь я наблюдала за действиями мужчин, Хакон крутил трубку с нависшем на нём будущим кувшином, конунг, прижав толстую шерстяную ткань к бокам, подправлял их. Дно же пришлось выравнивать на железном листе.
— А как же снять? — задумчиво спросил Асвёрд, рассматривая кривой, с разным размером завитушками по бокам — кувшин.
— Снова нагреваем, — ухмыльнулась я, — следом обрезаем, на этот раз щипцами не с тупым концом, и нужны, конечно, другие инструменты, но и вот этот сойдёт, надо растянуть горлышко.
— Ага, — кивнул Хакон, засовывая в печь кувшин, — Асвёрд поддай жару.
— Режь, — дала отмашку, — отлично, теперь делаем вот так… быстро, Хакон я видела у тебя где-то большие щипцы, надо за низ взять и горлышком в огонь.
— Эти сойдут? — спросил Хальгорд, снимая со стены подходящий инструмент.
— Да, сжимай, только осторожно, не раздави.
Это было сложно, отсутствие нужного инструмента, опыта, а ещё в кузнеце было очень жарко, но нам удалось расширить железными прутками горло кувшина, я бы сказала, что он больше был похож на вазу под цветы. С неровными боками, пузырями, чуть покосившийся вбок, но это было наша первая стеклянная посуда.
— Мда… Хальгорд, это невероятно, — воскликнул Хакон и чуть помолчав добавил, — но делать я не буду, мне железо роднее.
— Эвелин, спасибо, — просто ответил конунг, благодарно на меня взглянув, — ты говорила, нужны инструменты? И лучше отдельное помещение?
— Да… Хальгорд, я никогда не делала стекло, посуду, а листовое лить ещё сложнее, — принялась объяснять, ведь они рассчитывают на меня, — я лишь немного слышала об этом, несколько раз видела, я помогу и нарисую всё, что вспомню, но…
— Эви, мы справимся, ты уже помогла, — произнёс Хальгорд, взяв меня за руку, — ты устала, пойдём я провожу тебя домой.
— Спасибо, — благодарно кивнула, действительно чувствуя себя вымотанной, волнение вдруг не получится, вдруг я ошиблась в определении металла, в его количестве. А эта выходка Хакона, я была совершенно не готова, и ваза вышла ужасной и жара, сегодня точно надо посетить баню.
— Кувшин я отнесу и мешок свой дай сюда, — сказал Хальгорд, подхватывая мой скарб, направился к выходу.
— Кувшин?
— Он твой, но лучше убрать его пока от любопытных глаз, — ответил конунг, запихнув небольшого размера вазу в мой мешок.
— Ясно, — кивнула и, помахав всё ещё потрясённым Хакону и Асвёрду, проследовала за мужчиной.
— Завтра выезжаем, — предупредил конунг, пройдя несколько шагов от кузницы, — будь готова, возьми всё, что считаешь нужным. Лошадь я тебе дам, еду тоже возьмём.
— Лошадь? — переспросила я, беспомощно взглянув на мужчину
— Ты не умеешь ездить верхом, — произнёс очевидное Хальгорд, — что ж дорога будет чуть дольше, но на телеге тебе будет неудобно, она не рассчитана для перевозки людей.
— А может…
— Нет, Эвелин, тебе нужно научиться верховой езде, — отрезал конунг.
— Ясно, — буркнула и поспешила домой, злясь на мужчину, он тоже молча последовал за мной, в два шага догнав меня.
— Хальгорд! — громкий женский крик, остановил нас, вернее, остановил мужчину, он уже придержал меня за руку.
— Гудрун? — удивлённо произнёс конунг, поворачиваясь к девушке.
— Чёрт, — прошептала я себе под нос, — её мне не хватало.
— Что ты здесь делаешь? — спросил конунг, скрывая улыбку, кажется, он услышал меня, — ты уезжала к сестре.
— Я вернулась, ведь завтра поездка на торг, а я всегда с тобой отправлялась, — произнесла женщина, недовольно притоптывая ногой, посмотрела на меня.
— Не в этот раз, — просто ответил Хальгорд, — нам пора.
И больше ни слова не говоря, он снова подхватил меня за руку и повёл к дому вёльвы, неторопливо, будто ещё несколько минут назад он не спешил по своим делам.
— Гудрун дочь моего старого друга ярла Торни, когда на его общину напали, люди, кто спаслись, перешли ко мне. Торн не выжил, а Гудрун попросилась жить в моём доме, я не стал ей отказывать, — зачем-то рассказал мне об этом Хальгорд, — когда не стало моей жены Хенрики, она взялась помогать мне, распределять в доме работу между слугами, следить за припасами.
— У неё есть жених? — спросила, прежде чем подумать.
— Нет, многие к ней ходят, но она всем отказывает.
— Ясно, — кивнула, задумавшись, он понимает, что девушка не просто отказывает всем, она явно желает стать женой конунга.
— Пришли, — тихо произнёс Хальгорд, остановившись у дверей дома вёльвы, — не ходи одна по общине, пока не стоит. Я приду на ужин, и мы поговорим, что нужно для создания мастерской.
— Хорошо, — улыбнулась, рядом с Хальгордом, я становлюсь очень немногословной, а ещё волнуюсь и чувствую себя глупой.
Заходила в дом немного растерянной, но улыбающийся ребёнок и довольная Хейда мигом избавили меня от хандры.
— Хейда светлого дня, — поприветствовала вёльву и всё ещё стоя на пороге домика, я, сделав паузу, торжественно произнесла, — Алина, ты теперь свободный человек.
— Да? — еле слышно промолвила девочка, опуская голову.
— Что такое? Алина? — не понимая, почему ребёнок расстроен, я взглянула на Хейду, но та, покачав головой, развела руками.
— Мне теперь надо уходить из этого дома? — шмыгнула носом девочка.
— Нет, с чего ты взяла?
— Ну, я теперь не раб и должна сама искать себе жильё, — как смогла, объяснила мне Алина, что её беспокоит.
— Алина, ты будешь здесь жить вместе со мной, пока нас Хейда не выставит, — усмехнулась я, украдкой взглянув на бабушку, — и если нам потребуется искать новый дом, то сделаем мы это вместе.
— И я…, — недоговорила малышка, кинувшись ко мне, она прижалась всем тельцем обнимая.
Спустя минут пять, когда ребёнок успокоился, я, вытащив свою первую вазу, произнесла, — стеклянная, только что сделали.
— Эви, — восхищённо воскликнула Алина, — какая она красивая.