— Эви ты такая красивая, — восхищённо выдохнула Алинка, восторженно взирая на меня.
— Очень, — произнёс Хальгорд, не отрывая взгляд от моих губ.
— Спасибо, — поблагодарила, неожиданно для себя поцеловав мужчину в щеку, тут же сбежала к столу, расставляя кружки для отвара, чуть успокоив разбушевавшееся сердце, добавила, — каша есть и печенье мы с Алиной пекли.
— Каша из арабского зерна?
— Да с подливой, — кивнула, накладывая для жениха рассыпчатой гречневой каши, добавляя подливы с мясом, тихо посмеиваясь над собой, этакая принцесса с диадемой на голове и у очага с кастрюлями.
Три недели пролетели быстро, в делах и хлопотах. Все эти три недели я ходила словно невменяемая, в предвкушении чего-то невероятного. Наблюдая за всем происходящим как будто со стороны.
На Кнуда, который неизменно раз в четыре дня, приезжал к домику вёльвы, с презрительной гримасой на лице, застывал во дворе, важно кивал, увидев меня, вручал очередной дар и молча не прощаясь покидал наше селение.
На Лейва пришедшего спустя пять дней, с широкой улыбкой сообщившего, что знает о моём выборе, но не жалеет, что попытался.
На ещё двух женихов, приехавших к домику через две недели с дарами и как я не отказывалась их принимать, объясняя, что выбор мужа в первый день осени будет формальным, они всё равно всучили мне свёртки, буркнув, что положено и больше не появлялись в общине Хальгорда.
На Ингвара, который заявил, что до осени повременит, мало ли Халь вытворит чего и я передумаю и наведывался в домик вёльвы почаще настырного и противного Кнуда.
— Зачем тебе? — не выдержала я однажды, спросив у мужчины спустя неделю нашего общения, Ингвар оказался неплохим конунгом и приятным собеседником.
— Такой как ты у нас давно не было, — неопределённо пожал плечами Ингвар, — мать Хальгорда была на тебя похожа, с её появлением община Хальгорда стала богатой, люди жили в достатке.
— Спасибо за откровенность, — с усмешкой бросила, глядя на задумчивого конунга.
— Я честен с тобой и уверен, что Хальгорд и остальные женихи тоже по этой причине пришли.
— Конечно, — печально кивнула поднимаясь.
— Эвелин, я… прости, — тут же воскликнул Ингвар, вскакивая с лавки, — ты красавица, выделяешься из всех женщин и мне всё равно, что ты пришлая! Просто, как конунг я должен думать прежде всего о своих людях.
— Я понимаю и ещё раз благодарю за откровенность.
— С каждым годом земля всё меньше родит, зверь тоже уходит, зима долгая, даже в южной части острова, — тихо произнёс мужчина, возвращаясь на своё место, — вся надежда на купцов и добычу, но и там не всегда удаётся хорошо разжиться.
— Почему вы не покинете остров?
— Куда?
— В мире достаточно тёплых мест, — ответила, не зная, верно ли поступила, сказав об этом.
— Хальгорд пытался, — горестно проговорил мужчина, тяжело поднимаясь, направился к выходу, — но всё занято.
— Не всё, — прошептала, глядя на закрывающуюся дверь.
— Хороший конунг, — тихо произнесла вёльва, ставшая свидетелем нашей беседы.
— Да, — согласно кивнула и, тряхнув головой, отбрасывая грустные мысли, осмотрелась, снова и снова любуясь обновлённому домику.
На следующей же день, как только Хальгорд получил моё согласие, дом вёльвы подвергся нападению, его осмотрели и приступили к строительству. Хейда не возражала и спустя почти три недели в единственной комнате появилось ещё две двери. Одна вела в помещение с большой кроватью, устланной мехом, в углу разместились четыре огромных сундука, маленький стол и вешалка. Другая вела в кладовую, которая была забита гречкой, там же лежал ячмень, овёс и прочие запасы.
— Эви, я знаю, что ты не сможешь жить в общем доме, — заявил в тот день Хальгорд, прежде чем начать строительство, — Хейда дала разрешение и если ты тоже позволишь, то я пристрою к дому вёльвы ещё одну комнату для нас с тобой, мне Оливер рассказывал, как у них дома построены.
Конечно я не возражала и была искренне благодарна мужчине за понимание. Хейда довольно посмеивалась, Алинка в первые дни переживала, но после серьёзного разговора со мной и Хальгордом успокоилась.
И большая стройка началась, от визга пилы, крика рабочих, топора и пыли я с Алиной сбежала к Кьярвалю, там оккупировав один из углов помещения, мастерили каждая своё.
Алина продолжала лепить зверят, я же совместно с гончаром, принялась создавать чайный сервиз, вернее, пополнять его коллекцию. Заварочный чайник Кьярваль сделал сам, я же лепила кружки и небольшие блюдца, чтобы позже их покрыть глазурью, пусть это будет моё приданное. До самого позднего вечера мы с Алиной находились в гончарной мастерской и только на ночь возвращались под крышу ставшего родным дома.
К концу первой недели строительства присоединились ещё две пары рабочих рук, бесконечно споря, они окончательно разломали домик вёльвы.
— А я говорю, печь лучше поставить здесь и трубы проложить, так теплее будет, — в очередной раз спорили два бывших раба, Томас и Ливан.
— Но тогда тепло будет уходить в сторону кладовой, — возразил Ливан, рисуя веткой на земле, схему будущего отопления домика вёльвы.
Да, у меня не всё как у нормальных людей, я сначала белю, а потом меняю в доме отопление и полы стелю. Томас и Ливан, оказались очень образованными людьми этого времени, побеседовав с ними, пытаясь определить, откуда они, я так и не смогла выяснить, но судя по говору, похоже на французов. На следующей же день, я при свидетелях освободила их от рабства и предложила, покинуть остров и вернуться к родным.
Но Томас и Ливан отказались, не добро взглянув на Оливера и я не могла их в этом винить, кто знает, довезут ли их на самом деле или снова продадут по пути. Настаивать не стала, Хальгорд определил им жильё, но стребовал посильную помощь, работая для общины, задарма хлеб есть здесь никому не позволено.
Преисполненные признательностью ко мне и конунгу, они, прознав о предстоящей свадьбе, решили чем-нибудь отблагодарить. В итоге совместного обсуждения и непрекращающихся споров, приступили к к созданию первого в этой общие, водяного отопления в доме вёльвы. А далее, если в небольшом домике получится, переделаем во всех домах. Из объяснений обоих мужчин я узнала, что им доводилось уже дважды участвовать в строительстве, чем очень порадовали меня, я мало что в этом понимаю, а дома всё же здесь были некомфортные.
Печь, которую решили поставить вместо очага, собрались сложить из мыльного камня, его привезли из общины Лейва, осталось сварить трубы, чугунные мы пока так и не смогли вылить, не хватало моих знаний для этого, но Хакон, не оставлял надежды решить и этот вопрос.
— Эви, может, покинем этих, — предложил Хальгорд, потянув меня из комнаты, подальше от начинающегося скандала, прерывая мои воспоминания.
— Знаешь, я просто удивляюсь, как они столько времени дружат, ведь совершенно разные люди, — усмехнулась, сбегая от спорщиков.
— И больно настойчивые, — рассмеялся Хальгорд, последнее время он всё чаще это делает. Смех у него заразительный, открытый, мне нравится наблюдать за ним, как он преображается. Сначала в глазах зажигаются озорные огоньки, потом между бровей залегает небольшая морщинка, следом вокруг глаз разбегаются лучики и вскоре раздаётся громкий раскатистый смех.
— Согласна, — хихикнула я, но вспомнив, о чём давно собиралась спросить, тут же замолчала и, взглянув на мужчину, уточнила, — уголь ещё не нашли?
— Нет, — покачал головой мужчина, — и торф жечь не стоит пока, на зиму нужны запасы.
— Верно, — печально вздохнула, — значит повременим со стеклом.
— Ты не передумала? — лукаво взглянув на меня, спросил Хальгорд, подхватывая меня под руку, — уже завтра.
— Нет, — тихо ответила я, смущённо опустив голову, скрывая полыхающие щёки.
Свадьба уже завтра… само мероприятие будет вполне обычным, я думала, придётся резать руки, обмениваться кровью и заниматься прочей атрибутикой средневековья, но нет… В этом мире нас обвенчают боги и вёльва, которая будет говорить вместо них, а потом праздничный стол и вечером пары разойдутся по своим домам, где должны будут провести обряд единения.
Свадьбы гуляют разом все пары и даже Свейн завтра поменяет свой статус жениха, но прежде невеста должна подойти к тому мужчине, которого выбрала или избрал за неё отец.
Меня же больше всего смущает первая брачная ночь, странным образом я совершенно не помню свою из прошлой жизни, вообще воспоминания приходят ко мне урывками, всего, что касается личной жизни. Помню маму, бабушку, отца, наши вечера и поездки, учёбу помню, но был ли у меня муж? Жених? Дети? Об этом тишина…
— Платье завтра с утра принесут и к нему украшения, — произнёс конунг, прерывая мои мысли, — а к костру тебя Бруно отведёт и Анни.
— Хорошо, — кивнула, уже зная, что от меня требуется, Вилма подсказала. Анни была удивлена решением конунга, но быстро забыла, вообще она мне показалась лёгкой какой-то не зацикливающейся, сказала и тут же забыла.
— Вёльва в лес пойдёт, её Асвёрд проводит, время пришло сбора особой травы — продолжил рассказывать конунг, — три ночи её не будет, а Алина поживёт у Хакона, там она любит бывать.
— Хм…, — растерянно пробормотала, чувствуя, странное томление внизу живота.
— Я подумал, тебя будет смущать присутствие девочки, — озабоченно взглянув на меня, произнёс Хальгорд.
— Всё в порядке, — поспешила успокоить мужчину, мысленно борясь со своими тараканами в голове.
— Эви…
— Хальгорд, всё хорошо, правда, — прошептала, чуть коснувшись рукой его плеча, я была тут же обнята и прижата к широкой груди будущего мужа.
— Завтра, — тихо произнёс Хальгорд, втянув запах моих волос.
— Завтра, — эхом отозвалась я, уткнувшись в Хальгорда, я тоже вдохнула приятный и родной запах мужчины.
Глава 32
- Хальгорд-
— Ты как? Готов?
— Давно, — хмуро ответил я, устремив свой взор на разбушевавшейся океан, то же самое сейчас творилось у меня внутри.