— Второе правило — не приводить в дом проституток, — продолжила я. Я знала, что у меня не будет никаких проблем с выполнением этой части договора. Моя сексуальная жизнь не существовала ни до Би Джея, ни во время Би Джея, ни, предположительно, после Би Джея. Риггс, с другой стороны, был милым, общительным созданием. Великолепным и теплым. Держу пари, он спал со многими женщинами, причем постоянно. Мне не хотелось знакомиться с ними за утренним кофе, пока я собиралась на работу.
— К тебе это тоже относится? — Риггс приподнял бровь.
— Конечно! — Я надулась. — Я справедливая.
— Правда? — Он дважды завязал мусорный пакет и поднес его к двери.
— Очень справедливая, — подтвердила я кивком.
— Тогда у меня тоже есть правило.
— Какое у тебя правило?
— Не более трех правил. — Он медленно расплылся в своей фирменной ухмылке, бросив ее, когда обернулся через плечо. Ту самую, которая, как я подозревала, заставляла женщин предлагать ему почку. — Это все, что ты получишь.
— Почему? — спросила я, ошеломленная.
— Потому что сейчас тебе нужно как можно меньше правил и как можно больше веселья. Ты собираешься быть одинокой в течение шести месяцев. Поживи немного.
Приложив пальцы к запястью, я сделала вид, что проверяю пульс.
— Жаль разочаровывать, но мои жизненные показатели в полном порядке. — Затем, вспомнив, что он совершает за меня федеральное преступление, я вздохнула. — Ладно. Еще одно правило. Но ты ведь принимаешь правило номер два, верно? Не приводить чертовых женщин в мою квартиру?
Он выдержал мой взгляд.
— Даю слово, что они не будут кровавыми.
— Риггс!
— Отлично. Или что они вообще будут существовать.
Фух. Это оставило мне еще одно правило. Я чувствовала себя как бедный ребенок в магазине сладостей. Как я могла выбирать?
Я взглянула на свой мобильный. Мне нужно было выехать в ближайшие десять минут, если я хотела успеть к Би Джею.
Думай, Даффи, думай.
И тут — эврика! Креатив ударил. Мои пальцы забегали по клавиатуре.
— Ты выглядишь слишком довольной, чтобы печатать это. — Риггс снисходительно ухмылялся, опершись плечом о стену, наблюдая за мной с высоты своего роста — семь футов четыре дюйма или около того. — Что это?
— Никакого флирта с супругой. — Я нажала на кнопку печати, а затем послушала, как принтер на письменном столе извергает лист с правилами внутреннего распорядка. — Это означает, что ты не можешь пытаться приставать ко мне, флиртовать со мной или преследовать меня в сексуальном плане. И наоборот, разумеется, — сказала я после небольшой паузы, понимая, что глупо предполагать, что этот Адонис из реальной жизни будет меня преследовать.
— Я постараюсь, но должен сказать, что все в этом месте кричит о сексе. — Он жестом указал на декоративные подушки, ароматические свечи и свежие цветы на журнальном столике.
Закатив глаза, я встала и выдернула лист из принтера. На всякий случай я сделала двойную ламинацию.
— И еще кое-что.
— Порази меня.
Не искушай меня.
Я не спеша запечатала лист, а затем приклеила его на холодильник, чтобы он не мог его пропустить.
— Это не правило, а предпочтение. Под этой крышей ты начнешь есть зелень. Ты уже не так молод. Ты не можешь вечно есть пиццу и печенье. В холодильнике есть вегетарианская запеканка. Я ожидаю, что к моему возвращению ее уже не будет.
— Значит ли это, что я могу выбросить ее прямо в мусорное ведро?
— Если под мусором ты подразумеваешь свой кишечник, то да.
— Хорошо, мам.
Мы оба стояли перед холодильником, изучая наш список.
Правила проживания в доме:
Без домашних животных
Без проституток.
Не флиртовать с супругом.
По-моему, это будет хороший брак.
8
ДАФФИ
— Не могу поверить, что мы прощаемся. — Би Джей отстегнулся и сел в доисторическую Toyota Camry моего соседа Чарли. Чарли разрешил мне взять ее, хотя я знала, что он думает. Би Джею не нужна была поездка. Ему нужно было подергать меня в последний раз, чтобы убедиться, что я действительно и преданно принадлежу ему. Мы припарковались у терминала аэропорта Кеннеди. Жара все еще была невыносимой, возможно, даже более того, потому что все вокруг — бетон, деревья, улицы — уже было постоянно горячим.
— Я тоже, — сказала я глухо. На мне было серое платье в клетку от Донны Карен, минимум макияжа и прическа, как любил Би Джей. Если бы только я могла набраться смелости и сказать ему, что выхожу замуж за другого в его отсутствие.
— Итак, мы договорились, что никаких писем, звонков, никакой связи, пока я не вернусь, верно, детка? — Он скорчил мне щенячью мордочку. Это была его идея, а не моя. Что-то насчет того, чтобы у нас было время подумать. Моя гордость не позволила мне сказать ему, что я хочу поддерживать связь. Да это и не имело значения. Би Джей сказал, что у него не будет доступа к телефону, если только он не будет ездить из монастыря в Катманду в интернет-кафе, что он не собирался делать часто.
— Верно. — Я натянуто улыбнулась. — Я начинаю детоксикацию любовной жизни, в ходе которой собираюсь сбросить сто семьдесят килограммов с парнем.
— Сто шестьдесят восемь. Я все еще нахожусь под кайфом от чистых соков для похудения, полученным в июне. — Би Джей хихикнул. — Я буду очень скучать по тебе. — Он прижался губами к моей щеке. — Мое сердце физически болит от этого.
Так не уходи.
Останься.
Сделай предложение, чтобы я могла хотя бы получить визу невесты.
Точно. Кстати.
— Мне нужно тебе кое-что сказать.
— Что именно, детка? — ворковал он, и меня начинало раздражать, что он обращается со мной, как со слепой/старой/полудохлой собакой Винни.
Я прочистила горло. Ничего не выйдет.
— Поскольку у меня мало времени, а моя виза истекает в конце месяца, я решила…
— Вот дерьмо! — вмешался Би Джей. Снова. На этот раз он распахнул пассажирское сиденье. — Смотри, кто это, Даффи! Кейн! Кейн из Кембриджа. Я думал, он живет в Бристоле? Интересно, что он делает в Нью-Йорке?
Я зажала себе рот. Я даже не помнила Кейна. Да и не хотелось.
— Би Джей, подожди…
— Думаешь, он теперь работает в городе? Я должен его догнать. Я позвоню после того, как пройду проверку, хорошо? Спасибо, что подвезла. — Он наклонился и быстро поцеловал меня, обхватив ладонями мои щеки и прижавшись лбом к моему. — Люблю тебя до гроба. Мы справимся с этим. Чмок.
Я сидела в машине и смотрела, как Би Джей вытаскивает свой багаж из багажника и спешит к мужчине, которого я смутно узнала в нем, как человека из команды по гребле. Он повернулся к Би Джею, выглядя приятно удивленным. Я вцепилась в руль смертельной хваткой и сказала себе, что поступаю неразумно. Би Джей не мог знать, что я хотела ему сказать. Да и вряд ли я стояла на своем, верно? К тому же разве это имело значение? Если я хотела выйти замуж за человека с деньгами, мне нужно было казаться не такой отчаянной.
Я прижалась лбом к рулю, втягивая воздух в легкие.
Только через несколько минут я поняла, что заснула за рулем, к счастью, не во время движения. Полицейский постучал в мое окно. Я опустила его, вздрогнув.
— Мэм. — Он положил руку на пояс и пристально посмотрел на меня.
Господи, сегодня я не могу поймать передышку. Мэм? Я явно была мисс.
— Здравствуйте! — Я вежливо улыбнулась. — Я сделала что-нибудь не так, офицер?
— Вы? Нет. Однако ваш лоб сигналил тридцать секунд подряд.
Вот черт.
— Вы под воздействием? — Он поправил ремень на животе.
— Ха. Если бы. — Шутка не удалась, как я думала, так как его лицо оставалось стоическим. — Извините. В моей голове это звучало смешнее. Я только что завезла своего парня. Он уезжает на шесть месяцев. Я очень расстроена из-за всего этого. Сон мне сейчас не светит, так что…
Он поднял ладонь.
— Я спросил, не пьяны ли вы, а не уточнял историю вашей жизни.
— Точно. Да. Нет, я абсолютно трезва. Но я собираюсь исправить ситуацию, как только вернусь в свою квартиру.
— Ведите машину осторожно и прямо домой.
Ему не пришлось просить меня дважды. Там была полупустая бутылка дешевой текилы с моим именем.
Когда я вернулась в квартиру, то обнаружила, что голова моего будущего мужа застряла в раковине, наполненной водой и льдом. Следует уточнить, что голова была полностью прикреплена к остальному телу. Это сделало сцену менее жуткой, чем она могла бы быть, но все равно довольно странной.
— Пожалуйста, скажи мне, что это не какой-то культовый ритуал, — пробормотала я, пробираясь внутрь. Он откинул голову назад и отряхнулся от воды, как собака. — Черт!
Его лицо было похоже на кубик льда. И все равно он был чертовски красив.
— Господи, Риггс! — Не думая, я поспешила в ванную, схватила халат и вернулась, чтобы намотать его на голову. Может, он и был морально испорчен, но он все еще был моим билетом на грин-карту. Он был нужен мне живым. — О чем ты думал?
— Я думал о том, что ты перекрываешь мне доступ кислорода, обматывая меня этой штукой. Как все прошло? — Он стряхнул с себя халат, позволяя мне провести его к дивану, где я набросила одеяло на его массивное тело.
— Великолепно. Ошеломительный успех. — Я села рядом с ним, подоткнув одеяло ему за спину с обеих сторон, словно он был человеческим буррито. — Почему твоя голова была в ледяной воде? Ты мог получить переохлаждение.
Он откинулся назад, засунув пальцы в глазницы.
— Головная боль.
— И первой твоей реакцией было не достать таблетки, а заглянуть в морозилку?
— Этому приему меня научил греческий врач. — Он сдернул с себя одеяло. Сквозь майку виднелись отпечатки его мышц пресса. — Они у меня часто бывают. Мигрени.
— Ну, одна английская журналистка рекомендует таблетки. — Я встала и пошла на кухню за бутылкой воды. — Мой особый рецепт — три таблетки.
Я передала ему все. Он поднял таблетки в воздух в приветственном движении, а затем выбил их обратно.