Это было похоже на удар в живот, и на мгновение ему показалось, что его сейчас вырвет.
“Я убил кое-кого, - сказал он.
Лекне кивнул. - Да, это тоже было удивительно. Я сожалею о том, что сказал священнику. Но Патер умирал!”
Арантуру показалось, что он смотрит на другого юношу через огненную пропасть, настолько глубокой была пропасть между ними. - Он сел.
“Я убил кое-кого, - сказал он. Интересно, что это значит для его силы?
Лекне пожал плечами. - Он был плохим человеком. Ты нам помог.- Он ухмыльнулся. “Хотя другой человек, мастер Спартос ... он был невероятен! Он убил-сколько-троих мужчин? Четырех?” Арантур кивнул. - Оказывается, он мастер фехтования из города. Наверное, он лучший фехтовальщик в мире.”
Арантур отчетливо помнил лицо человека, когда арбалет был нацелен на него.
Гнев. Неудача.
- Как бы то ни было, - сказал Лекне, одним словом отметая все сомнения относительно морали убийства. - Кухарка приготовила тебе горячий завтрак на кухне, и мэтр хочет поговорить с тобой. Как и некоторые другие люди. Иралия спрашивала о тебе с тех пор, как проснулась.”
Арантур был одет в Лиотскую одежду Лекне, очень похожую на одежду Арнаута: широкие брюки, легкие туфли, рубашка и красный шерстяной жилет поверх фустанеллы, которая спереди была застегнута на сорок крохотных пуговиц и облегала плечи, но спадала до колен подобно гигантскому шерстяному колокольчику. Было уютно, тепло и довольно по-щегольски.
“Это мое лучшее пальто, - подтвердил Лекне. - Нет, ты его носишь. Ты хорошо выглядишь в нем. Надеюсь, я выгляжу в нем так же хорошо. Слушай, можно тебя кое о чем спросить?”
Арантур улыбнулся. - Спроси меня о чем угодно.”
“Ты дашь мне несколько уроков владения мечом?”
Арантур опустился на колени под окном и произнес запоздалую молитву Солнцу. И затем, поскольку он думал на Лиоте, он произнес молитву Орлу.
Спасибо, источник света, за мою жизнь и жизнь Лекне и его семьи. Прими в свое тепло человека, которого я ... убил. Человека, которого я убил.
Его разум перескочил через эту мысль, как камень через воду.
Орлу он сказал: Дай мне шанс на славу, чтобы я мог вернуть ее твоему великолепию. Аминь.
- Он встал.
“Ты очень религиозен?- Спросил Лекне.
Арантур пожал плечами. - В Академии мы ходим в храм каждый день.- Он понял, что это не ответ. - Он нахмурился. “Я бы сказал, что это была привычка, но я думаю, что Солнце стало реальным для меня, когда я начал работать с ритуалом.- Он встретился взглядом с другим мальчиком. “Я не уверен, во что верю.- Он огляделся. “У тебя есть ткань для тюрбана?”
Лекне рассмеялся. “Мы никогда их не носим, но я могу найти тебе что-нибудь.- Он пожал плечами. - Ну вот, ты говоришь, как я. Я никогда не знаю, во что я верю. Слушай, ты дашь мне уроки владения мечом?”
Арантур наморщил лоб, пытаясь справиться с головной болью.
- Мне нужно идти, Лекне. У меня только три недели отпуска, и я уже использовал не одну. А Даркнайт-завтра вечером. Я должен был быть сегодня дома.”
- Ты умеешь ездить верхом?- Сказал Лекне.
Арантур на мгновение задумался. “Да, все Арнауты умеют ездить верхом. О, не так уж хорошо, но я ездил на дядиной кобыле и мулах для пахоты, а у моего патура была лошадь, когда я был мальчиком. До того, как я пошел в школу.”
- Пойдем, поешь, - сказал Лекне.
Они вдвоем спустились по лестнице в общую комнату. Чердак оказался этажом выше гостевых комнат, и Арантур впервые оценил огромные размеры гостиницы. На балконе первого этажа располагалось около пятнадцати комнат, хотя большинство из них представляли собой не более чем кровать и умывальник.
Общий зал был полна деятельностью. Две горничные развлекали компанию торговцев событиями минувшей ночи, а две пожилые женщины мыли кровавые пятна перед баром. Все переднее окно было залито светом, и священник сидел там со свитком. Его улыбка, когда он увидел Арантура, была такой же яркой, как солнце позади него. Арантур почтительно склонил голову и последовал за своим новым другом через альков на кухню.
Отец Лекне лежал на скамье между большим камином и задней дверью. Он поднял голову и выдавил из себя улыбку.
- Ах, мой герой!- слабо сказал он. Он поднял левую руку, и она слабо дернулась. Рука, однако, была полностью прикреплена, и красная линия проходила почти наполовину вокруг нее.
Хирург сидел у кровати. - Он улыбнулся Арантуру.
“Вероятно, он никогда не восстановит полную подвижность, - сказал он. - Он пожал плечами. - Но она на месте.”
Арантура окружили похвалы и поздравления, от которых он попытался отказаться.
“Вы слишком скромны!- сказала мать Лекне.
Арантур покачал головой. - Похвала должна достаться леди. Она выполняла искусство-работу. Я только обеспечил—”
Хирург покачал головой.
- Мальчик, это не образованные люди, - тихо сказал он. - И Леди получает столько же похвал.”
“Ты, должно быть, великий колдун!- Воскликнула Таня Кучина и сделала рукой знак солнца.
Хирург бросил на Арантура еще один взгляд, как я и говорил, и покачал головой. - Среди ученых, Донна, "колдун" - это слуга Тьмы. Мастера света называют "Магос", или, если я не слишком педантичен, "Магас" в случае нашей Госпожи, и все вместе они являются "магами".’”
Арантур не был слишком уверен в этимологии доктора, но это казалось правдоподобным.
“Я всего лишь новый ученый.- Смущенный продолжающейся похвалой, он сказал: - мне действительно пора идти. У меня есть двадцать парасангов или даже больше, чтобы добраться до деревни моего отца.”
Лекне усадил его за большой стол, и две девушки поставили перед ним тарелки—праздничную еду: массивную тарелку бекона, еще одну яичницу и чашку гранатового сока. Та, что была ближе, задержалась, поставив на стол тарелку с яйцами.
- Жарко, - услужливо подсказала она. И затем, еще более смело “ - я Хасти.”
Хасти была невысокой, гибкой, с большими глазами—это было единственное впечатление, которое смог создать Арантур. Утро проходило как в тумане. Казалось, он ничего толком не видит и не слышит.
Лекне сидел напротив него, ел бекон и кивал. Его мать села, хирург тоже, а девочки прислонились к стенам или устроились на табуретках.
Лекне наклонился вперед.
- Прости, что я так тороплюсь, но сюда все еще прибывают путешественники. Помнишь, вчера мы говорили о стазисе в Вольте?”
Арантур кивнул. - И это был герцог Вольта в большом фургоне прошлой ночью.”
Лекне кивнул, как и его мать.
“И эти солдаты были Вольтанами, - добавил Лекне. - Два купца, которые пришли сегодня утром, говорят, что один из их предводителей—торговец мечом Курсини или, может быть, Вымпел Малконти-сражается, чтобы взять город, даже сейчас, или уже взял его, что толпа убила многих солдат старого герцога, а остальные бежали. Торговцы говорят: …”
Донна Кучина перегнулась через стол и взяла Арантура за руку.
- Моя дорогой, мой сын говорит, что западная дорога забита беженцами и бродягами в этот смертельный холод. Торговцы боятся идти на Запад.- Она покачала головой. - И у нас уже есть все выходцы с Востока, которых мы можем взять, бедняжки. Слишком много беженцев. Куда катится этот мир?- Она нахмурилась. - Конечно, твоя собственная мать хотела бы, чтобы ты осталась здесь, пока не пройдет беда.”
Лекне посмотрел на мать тем взглядом, каким мальчишки-подростки смотрят на осторожных матерей во всем огромном колесе мира.
“У всех солдат были лошади, Арантур. Мы собрали их прошлой ночью, и у большинства из них была добыча в седельных сумках—они что-то разграбили. Может быть, Дворец герцога?- Он ухмыльнулся. - Мы дадим мастеру Спартосу четырех лошадей и все, что на них есть, А тебе-двух, если тебя это устроит.- Он ухмыльнулся. “Я думаю,что с двумя лошадьми ты мог бы поехать домой.”
“Это глупо и опасно, - сказала Донна Кучина. “Нам и так уже не везет, а сейчас время тьмы.”
Арантур чувствовал себя так, словно взошло новое солнце.
Лошади? Две лошади?
Он мог бы добраться из города до дома за несколько дней—мог бы вернуться домой в ту же ночь, даже с опозданием.
- Пойдем!- Сказал Лекне. - Давай посмотрим на призы.”
Арантур-будучи студентом-имел привычку к самоанализу и с некоторым удивлением отправился в каменный амбар гостиницы, не испытывая угрызений совести за убитого им человека. То есть убийство, как ужас, лежало у него на плечах, и все же мысль о том, чтобы забрать вещи убитого, нисколько его не тревожила. Среди его людей дележ добычи был само собой разумеющимся делом; то, что сказал страж ворот в Лонике, было истинной правдой. Они были племенем воров, убийц и торговцев мечами, или были ими в прошлом. В последнее время они были фермерами на земле, которую они украли, или так говорили люди.
Лошади не были великолепны. Они представляли собой разношерстное сборище кляч и грубиянов с несколькими лошадьми поменьше, гораздо лучшего цвета и формы. Человек в коричневом-мастер Спартос-брал щетку для одной маленькой кобылы, когда они вошли, в то время как другой мужчина, маленький, белокурый и очень бледный, ухаживал за другой. В сарае было не тепло, но и не так холодно, как в заснеженном мире снаружи, несмотря на огромные сводчатые потолки. Это был уютный храм для животных, пахнущий лошадьми, коровами, свиньями и сеном.
Мастер Спартос оторвался от своей работы и удивил Арантура легкой улыбкой.
“Я рад, что ты выжил, мальчик, - сказал он. - Хороший рабочий день для студента, я бы сказал.”
Он махнул рукой в сторону дюжины лошадей, привязанных к столбам в центральном отсеке большого амбара.
Арантур отвесил ему подобающий поклон. “Для меня большая честь познакомиться с вами, Магистр.”
В городе абсолютные мастера-трое или четверо мужчин и женщин, чья работа, вне всякого сомнения, была лучшей в каждой гильдии,—были удостоены того же звания, что и мастера божественности в храме, и мастера и госпожи Арс-Магики в Академии. Спартос не был хорошо известен—Арантур, например, никогда его не видел,—но его имя было известно. Он был главным Мастером меча в городе, а значит, для Арантура, и во всем мире.