Он надеялся увидеть Кати, но ей либо еще не сказали, либо уже сказали. Арантур стоял в незнакомом зале, увешанном великолепными гобеленами, изображавшими женщин, охотящихся на таинственных зверей, и странных, похожих на сон мужчин, убивающих дельфинов мечами под водой. Он пробыл в зале четверть часа, прежде чем понял, что морское дно на гобелене-это морское чудовище, щупальца которого готовы схватить людей.
За гобеленами виднелась стена из темных деревянных панелей, которая, казалось, тянулась до самых ступеней. У магистра искусств был единственный кабинет в огромном зале. Старшеклассники приходили и уходили. Некоторые из них были вооружены мечами, большинство-в длинных черных или темно-синих одеждах. Но одна молодая женщина была одета в короткий камзол, как солдат, и ее голова была непокрыта, частично выбрита тщательно и в то же время практично, и она носила легкий прямой меч. Она улыбнулась ему, и он улыбнулся ей в ответ, и она еще мгновение смотрела на него, словно узнавая что-то.
- Первый год?- спросила она.
Другой студент, высокий, как дерево, с кожей темной, как ночное небо, улыбнулся, проходя мимо, как будто просто быть первокурсником было немного забавно.
- Второй год, - сказал Арантур. - Мэм.”
Она одарила его ослепительной улыбкой. - Держу пари, вам никто не говорил, что вы должны записаться к ее секретарше.”
Он выстрелил словами ей под ноги. - Нет, мэм.”
- Она кивнула. “Приходи. Кто-то сделал это для меня. Кстати, меня зовут Далия. Далия Таркас.”
“Арантур Тимос, - сказал он.
Она остановилась и посмотрела на него так, словно знала это имя.
- А-а, - сказала она с легкой улыбкой. “Тем лучше.”
Он последовал за ней в хорошо сшитом камзоле к двери, за которой сидел мужчина средних лет в черной шляпе секретаря и что-то писал.
- Да?- спросил он.
“Арантур Тимос хочет видеть мастера, - сказала Далия.
Секретарь поднял голову. - А?”
Арантур наклонился вперед. “Я Арантур Тимос. Мое книжное задание …”
Секретарь даже улыбнулся. - А, молодой господин. Я сообщу об этом мастеру. Я подозреваю, что она увидит вас очень скоро.- Он кивнул. - Садитесь сюда, пожалуйста.”
- Ну вот и все. Вы кто-то важный?- Спросила Далия.
“Насколько мне известно, нет, - ответил Арантур.
- Она кивнула. “Интересно. Что ж, это было очень приятно, Арантур Тимос. Когда войдешь в ворота, Найди меня, и мы выпьем кваве или чего-нибудь более острого.- Она одарила его широкой улыбкой. “Я живу в Северном квартале.”
Северный квартал означал, что она достаточно богата, чтобы жить в одной из резиденций с камином, стеклянными окнами и прекрасными дубовыми панелями, покрытыми шрамами от сотен лет студенческого насилия. И это приглашение было похоже на то, как если бы на него светило солнце. - Он поклонился.
- Ваш слуга, мэм.”
Она уже почти вышла из кабинета, когда он снова заговорил.
“Ты фехтуешь?- спросил он.
“О да, - сказала она. - А ты?”
- Он кивнул.
Она еще мгновение смотрела на него.
- Хорошо, - сказала она и вышла в холл.
Прошло еще четверть часа и трое одетых студентов, прежде чем женский голос произнес:”Тимос"
Он встал и вошел.
Кабинет магистра искусств был таким же большим, как и комната, которую он делил с тремя мужчинами. Позади нее было большое, как парус на маленьком корабле, окно: тысячи стекол, каждое из которых по-разному отражало свет. Каждый второй дюйм всех четырех стен был завален книгами. Даже в дверях были полки. Ее письменный стол был размером с праздничный стол в Большом зале, и на нем стояли сорок книг, корзины со свитками, пеналы, бутылки с чернилами и целые пергаментные листы. В комнате сильно пахло ладаном и миррой. На столе, поверх стопки книг в черных переплетах, лежал череп.
Мастером искусств оказалась пожилая женщина с суровым лицом и пучком волос. На ней были очки цвета слоновой кости на золотой цепочке вокруг шеи и длинное платье, скроенное так, что виднелась узкая талия. На манжетах и шее у нее были кружева,а на запястье-сверкающий бриллиант, который нужно было заколдовать.
Он отвесил свой придворный поклон, положив руку на дубовый пол, касаясь дерева коленом и опустив глаза.
“Хм. Сир Арантур.”
“Я не благороден, магистра.”
Она выступила за него с легкой улыбкой. “Вы все одинаково благородны для меня, дитя. Целью революции была не нация крестьян, а нация аристократов.”
Арантур кивнул. Он слышал эти слова и раньше, но почему-то, когда Магистр искусств произнес их, они оказались правдой.
Она взяла табличку из слоновой кости и провела по ней большим пальцем. Арантур ощутил, как складываются ее действия; простая табличка была самым мощным артефактом, который он когда-либо видел. Казалось, что Саар излучает свет.
Она взглянула на него, снова провела большим пальцем по поверхности и посмотрела на него.
“Ах. Да. Ты-тот самый мальчик с удивительным принуждением. Кажется, вы убили человека?- спросила она, как будто это был обычный вопрос.
- Да, Магистра.”
“Не бери это в привычку—это может разрушить твою силу. Однако вы сделали это для других, так что, возможно, ваша Астра будет сбалансирована.- Она фыркнула, как будто сомневалась в этом.
Он кивнул, как будто понял, о чем она говорит.
- Дух маски смерти” - сказал он, цитируя урок.
“Неужели это правда? Я убила сотни разумных существ.- Она улыбнулась.
Он не знал, что сказать.
- Она кивнула. “Мы поручаем вам очень трудную книгу. Ульмагест.- Она посмотрела на него. - Ее нужно немедленно скопировать, и мы выбрали именно вас.”
Он был ошеломлен. Он слышал о ней-фантастически редкая книга. На языке, которого он никогда не слышал.
“Это ... - он закрыл рот на слове "невозможно".
“Это в Сафири. Тебе придется выучить Сафири, может быть, даже пойти туда.- Она поджала губы. “Вы хорошо разбираетесь в языках и, кажется, обладаете большим талантом к сложным оккультным наукам, особенно к компульсиям. Также вы знаете Кати Ай Фарид. Она твоя, если ты не откажешься от нее.”
Мозг Арантура начал работать. - Отказаться от нее?”
“Да. Солнечный свет, молодой человек, мы больше не казним студентов. Ты можешь отказаться, и мы найдем тебе что-нибудь другое.- Она посмотрела на него.
- Он кивнул. “Я думаю, что должен отказаться.”
- Потому что?- спросила она.
- Потому что мои родители фермеры, магистра. Потому что я просто могу позволить себе материалы для копирования чего-то вроде сборников в Лиоте, и я не могу себе представить, сколько будет стоить словарь Сафири, даже если такая вещь существует.”
- Путешествие на Восток?- ему хотелось плакать. Такая возможность. Десятилетие приключений. И высшая магия. Не игрушки богатых-самые серьезные и изящные старые разработки. Жизнь, проведенная в аулах.
Она посмотрела на него. И принюхалась.
“Вы можете себе представить, что мы знаем о вашем ... недостатке богатства, - сухо сказала она.
Она протянула руку-удивительно молодую для такого старого лица. На нем горело единственное кольцо из аметиста или какого-то темно-фиолетового камня, освещенное изнутри тайным огнем.
Перед ним лежал сам кодекс, размером с небольшой стол, толщиной со старую дверь. Обложка была сделана из кожи поверх дерева, отделана золотом и золотыми листьями и украшена лазурно-синими слоями сложных узоров. Страницы были полностью сделаны из пергамента; они сияли, когда он открывал ее.
Каждая страница была богато освещена. Сценарий шел по диагонали справа налево, иногда всего три строчки непонятно чужого текста. На первой странице, которую он перевернул, был изображен человек в развевающихся одеждах, сражающийся с чем-то, похожим на гиппогрифа, с шестью диагональными строчками текста, а затем то, что должно было быть дальнейшими заметками, простирающимися до полей страницы, все они были написаны золотом. Арантур никогда в жизни не видел ничего более невероятно, невероятно красивого. Он перевернул его на спину. Он уже выяснил, что буквы шли прямо противоположно Эллен, справа налево, и нашел страницы с тщательно прорисованными иероглифами. Он поднял голову.
“Это "вода", - сказал он. - Истинное слово. Я только что научился этому в Знаках и Сигилах.”
Магистр искусств кивнула. “Эта часть не в Сафири” - медленно произнесла она, как будто открывая то, что не ожидала сказать. - Глифы - это Варестан.”
Арантур кивнул. “Дхадхийский язык.”
Магистр искусств подняла брови и одновременно нахмурилась-удивительное выражение лица.
“Не совсем. Варестан-это язык, на котором сейчас говорит большинство Дхадхи. Но это также и коренной язык как Эллин, так и Сафири. Мы слишком мало знаем об этом. Но до этого Дхадхи говорили на одном языке ... - она улыбнулась. - Визуализация этих символов и изучение того, что они контролируют, возможно, самая важная часть всего проекта. Послушайте, молодой человек. Люди умирали, чтобы принести нам эту книгу из-под обломков Востока. Это может быть ключом ко многим вещам, и только тот факт, что он был скрыт от нас, и мы никогда не видели копии, раскрывает ее.”
Руки Арантура дрожали, когда он переворачивал страницу.
“Я недостоин этого, - сказал он.
“Я думаю иначе.- Она махнула рукой в сторону стола. “У тебя будет все это, чтобы помочь тебе.”
Рядом с великолепием гримуара—если нечто столь величественное можно назвать столь приземленным именем-покоился футляр с восемью свитками по истории Сафьяна; тяжелый том, совершенно новый и чистый, из плотной бумаги, а не пергамента; и красивый пенал. Наконец, была потертая, тяжелая книга, которая, когда ее открыли, оказалась лексиконом Сафирского языка: сотни переплетенных вместе фолиантов, некоторые явно добавленные позже. Он никогда не видел ничего подобного, потому что к обложке был прикреплен очень красивый предмет из золота и хрусталя.
- Устройство чинеия, - выдохнул он.
- Очень старое. Это из императорской библиотеки. Вы можете играть с ним в свое удовольствие, если согласитесь. Ни один из этих предметов не может покинуть эту комнату, за исключением пенала, так что вы узнаете меня очень хорошо.”