- Милорд, - сказал он.
- Спасибо, Гули, - сказал Эквус. - Послушай, старина, все это ужасно необычно. Вы явно ранены, но не явились по вызову, что делает вас дезертиром, а потом генерал захотел видеть вас штабным курьером ... - он покачал головой. “Шокин, наверное, неправильные. У меня там все написано Тай Драко. Ты хочешь пойти?”
Арантур кивнул. - Да, - выдавил он из себя.
“Молодец. Вы были другом юного Каллиникоса, да? Гвардейский офицер пристально посмотрел на него.
- Да, сир.”
Эквус кивнул. - Его сестра-военный. Знаете?”
- Нет, сир.”
- Идешь на похороны?”
- Да, сир.”
Эквус кивнул. - Увидимся там. А до тех пор, если у вас возникнут вопросы, обращайтесь ко мне.”
Арантур и Сасан шли назад по улицам, заполненным повозками, длинный поезд из них медленно двигался к борту транспортов у причалов.
Арантур покачал головой. “Они долго готовились к этому, - сказал он.
Они с Сасаном подошли к акведуку, и Арантур понял, что боится идти в восточные районы. Он сделал это сам. А позже, после урока фехтования и упорных схваток с тяжелым и легким оружием, у него заболел живот. Он снова пошел домой вместе с Сасаном, осознавая, что фракции все еще маячат на краю чего-то.
96
На следующий день, в день похорон, он надел свои лучшие черные одежды. Когда он полностью оделся, то потянулся за своим вооруженным мечом, но что—то—какой-то талант к драматизму-заставило его пристегнуть старый меч, Несмотря на то, что он был длинным и тяжелым. Это был успокаивающий вес на его бедре.
Он посмотрел на себя в зеркало Арно и нахмурился. Он все еще обдумывал увиденное-следы боли и выздоровления— - когда появилась Далия, и он загнал ее в угол.
“Весь этот город подобен огню, готовому вспыхнуть и ожидающему кристалла курии, - сказал он.
- Она кивнула. - Я знаю. Я только что видела Львиные Маски, пытающиеся затеять драку с толпой Красных. Раньше они были союзниками.”
- А Драко знает?- Спросил Арантур.
Далия прикусила губу. “Мы опоздаем на похороны.- Она не была хорошей лгуньей, и ее уклончивость была очевидна.
Однако у нее было хорошее чувство времени, и Арантуру пришлось поторопиться. Он вышел вместе с Сасаном, Далией и Ансу на площадь, пересек Академию и спустился в самую красивую часть города, где дворцы знати стояли на длинном канале. Генерал отплыл накануне с более чем сотней кораблей, очевидно направлявшихся к берегам Атти, и улицы все еще были заполнены солдатами и домовыми Браво. У Арантура было такое чувство разочарования, как будто он посетил оперу без финала. Генерал ушел к Атти, слуги Чистых были схвачены, и все, казалось, забыли о нем. Его часть истории была закончена.
Никто из четверых почти не разговаривал. Было очень жарко—так жарко, что черный шерстяной камзол казался доспехом,—и пот струился по спине Арантура, собираясь на талии. Но он был счастлив, что ходить стало не так трудно, и благодаря некоторым очень сильным магам он не потерял мышечную массу.
- Магистр Искусств вернется осенью, - сказала Далия. “Я увижу ее после похорон вместе с Сасаном.”
Арантур кивнул. “Сасан может работать с гримуаром, - сказал он, как он надеялся, самоотверженно.
Он не упомянул, что видел Магистра Искусств, хотя и мимолетно. Она ничего ему не сказала.
- Нет, не могу, - ответил Сасан. - Я тоже не люблю, когда обо мне говорят в третьем лице. Нет, один талант, которого мне совершенно не хватает, - это сила. Но я уверен, что смогу помочь тебе быстрее выучить Сафири.”
Ансу взглянул на Далию. - Нашла нам жилье?”
- Нет, - ответила она. “И вообще, почему это моя работа?”
Ансу пожал плечами. “Вы благородного происхождения и местный житель.- Он снова пожал плечами. “Все остальные-иностранцы того или иного типа, да?- Потом он смягчился. - Арантур отправится с военной экспедицией. Думаю, я тоже пойду. Последние корабли снабжения не уйдут в течение трех дней, а потом вы двое можете занять нашу комнату. Нет необходимости искать.”
Далия остановилась. “Ты пойдешь с армией? К Атти?”
Арантур пожал плечами. “Я узнаю сегодня.”
Она вздохнула, и они начали спускаться по длинным ступеням к набережной, длинному парку на южной стороне длинного канала. Во времена Первой Империи это был дворец с висячими садами, но Тирасе отдал его городу. Почти триста мраморных ступеней вели от студенческих домов под солнцем вниз, к набережной, и бронзовые перила были отполированы тысячами студентов. Великолепная бронзовая статуя морского бога Поседаоса была тронута на счастье так много раз, что его лицо расплылось в безносой улыбке. Ткач, которого Бизы иногда называли тихо, стоял напротив. Складки ее халата были почти гладкими.
“Ты действительно думаешь, что мы можем просто ... вернуться в Академию?- Спросил Арантур.
Далия пожала плечами. - Да?- Это был не только вопрос, но и ответ. - Все меняется. Разве один из философов до Первой империи ничего не говорил ?..”
“Один из наших говорит, что нет ничего постоянного, кроме перемен, - сказал Ансу.
Арантур подумал о своих родителях, об Альфии, о гостинице в Фоссе и о мире, в котором он вырос почти взрослым, где все, по крайней мере, казалось таким же каждый день. Крупный рогатый скот и овцы; пшеница и просо, ячмень и овес; скот, виноград и оливки.
Он думал об Альфи с чувством вины и беспокойства, гадая, что заставило его заняться с ней любовью и каков будет результат. И про дурацкое письмо к Нении.
Спускаясь по длинной лестнице, он думал очень много неприятных мыслей, пока Ансу не легонько не толкнул его в плечо.
“Ты не настолько болен, - сказал он. - Я рассчитываю, что ты будешь развлекать меня.”
- Я?- Спросил Арантур.
Далия подавила смешок. “Большую часть разговоров ведешь ты.”
Сасан продолжал спускаться по ступенькам.
“Не слушайте их.- Он засмеялся. - Последний, кто спустился на дно, покупает вино после похорон.”
“Неужели ты ничего не принимаешь всерьез?- Спросил Ансу.
“Я привык. Посмотри, до чего это меня довело, - сказал Сасан.
Арантур встал между ними и начал перепрыгивать через две ступеньки.
- Ублюдок!- Крикнул Сасан на Сафири.
97
Если город был подобен готовому костру, то похороны-это трутница. Церемония была долгой и очень благочестивой: Софийские похороны в строгом храме из белого мрамора, без каких-либо украшений, кроме эстетической чистоты колонн. Но Конгрегация была четко разделена на три части, и аристократы носили цвета своих Домов и ошеломляющее разнообразие знаков альянса. Почти никто из этих трех групп не разговаривал с другими группами. Все они, мужчины и женщины, были вооружены.
Когда церемония закончилась, отец Каллиникоса, его младший брат, сестра и мать выстроились в ряд, приветствуя гостей, которых проводили в сад, чтобы накормить. Арантур стоял позади Далии, и мать Каллиникоса обняла ее.
“И Вы были в брачных списках друг друга, - сказала она, всхлипывая.
Далия кивнула.
“Я Хангела из племени Кутри. Он был таким милым мальчиком. Если у тебя заячьи мозги” - сказала она, и Далия улыбнулась. Хангела расцеловала ее в обе щеки. “Вы, вероятно, слишком хорошо воспитаны, чтобы упоминать, что он занимался театром.”
Арантур поклонился, и Хангела как раз повернулась к нему.
“Мы были там в ту ночь, когда Микал и Император обеспечили Ниобе все необходимое.”
Мать Каллиникоса пристально посмотрела на него. “И что же это такое? Вы были его соседом по комнате?”
- Нет, миледи. Я был его другом. Я жил через дорогу, и ваш сын очень любезно кормил меня во многих случаях. Арантур поклонился.
Хангела положила знакомую руку ему на плечо. “Из какого вы дома, молодой человек?”
Отец Каллиникоса обернулся. “Ты и есть Тимос? Парень с мечом?”
Далия улыбнулась. “Так и есть.”
- О, Микал был о тебе высокого мнения, - сказал Каллиникос Примо. “И так хорошо, что у него были друзья-Арнауты. Не так ли? Черт возьми, мы ведь только сейчас с тобой познакомились.”
Его тон был фальшивым, а глаза, казалось, смотрели сквозь Арантура.
“Я хочу услышать историю Ниобы, - сказала Хангела. - Когда мы едим.”
При слове "Арнаут" выражение дружеской фамильярности исчезло с ее лица.
Очередь двинулась дальше, и Арантур вошел, стараясь не чувствовать ... Смутного гнева, который вызывал в нем каждый комментарий Арнаута.
“Это их палаццо прямо за каналом, - сказала Далия.
Она указала на здание из розово-серого мрамора с искусно расписанными колоннами между мириадами арочных окон.
Арантур пожал плечами. “Я знал, что он богат.”
Далия горько рассмеялась. “Как ты думаешь, наш драгоценный светоносец рассказал им, как умер их сын и почему? Она огляделась и увидела, как молодой человек в красно—черно-желтой повязке толкнул высокую женщину в полосатых чулках-не по-джентльменски толкнул. Она потянулась за кинжалом, но другая женщина схватила ее за руку.
“Если кто-то не остановит это, у нас повсюду будет кровь, - отрезала Далия.
Она покинула Арантура, не дожидаясь ответа, проталкиваясь сквозь толпу аристократов к женщине, которая могла быть только ее матерью—те же волосы, тот же взгляд спокойного ума.
В стороне стоял один человек: высокий, с длинными темными волосами, аккуратной бородкой и усами, прямыми, как стрела. Он был одет в красно-черные Домашние цвета с желтой бархатной нашивкой на груди. Другие мужчины и женщины, одетые в желтые и красные свитки, приходили и уходили, ухаживая за ним. Арантур заметил, что Каллиникос Примо принес ему чашу вина.
Арантур повернулся, взял с подноса Кубок красного вина и заметил, что наемный слуга-Арнаут. Их глаза на мгновение встретились, и Арантур позволил себе легкую улыбку, которую повторил его собеседник.
“Ditë e mirë për ju” - тихо произнес он на родном языке, и улыбка мужчины стала еще шире.
- Да пребудет с тобой Орел, брат, - сказал он. “Они все сумасшедшие, да?”