— Что это значит? — спросил я.
На его лице не было и тени юмора:
— Это значит, что сейчас ты как никогда можешь справиться с этой задачей. Это значит, что твоя жизнь вскоре станет очень и очень интересной.
— Я не понимаю, — сказал я.
Ваддерунг слегка подался вперёд.
— Исправь это…
Затем он посмотрел на часы и встал:
— Боюсь, у меня закончилось время.
Я покачал головой, тоже поднимаясь, задерживая его.
— Подождите, я сыт этим по горло, и если вы не заметили, я едва компетентен для того, чтобы оставаться живым, а уж тем более для превращения темницы Аркхэма в новый Тунгусский взрыв.
Ваддерунг посмотрел мне в глаза и прорычал:
— Уйди с дороги.
Я подвинулся.
А еще я отвернулся. Я уже видел слишком много своим Зрением. И у меня было плохое предчуствие, что обмен взглядами в душу с Ваддерунгом не улучшит мою работоспособность на ближайший день или около того.
Я спросил:
— Где Хугин и Мунин?
— Я оставил их в офисе, боюсь, ты им не очень нравишься.
— Птичьи мозги, — пробормотал я.
Он улыбнулся, кивнул Маку и направился к двери.
— Я справлюсь? — спросил я его спину.
— Ты сможешь.
Я раздражённо спросил:
— Откуда ты знаешь?
Один обернулся, посмотрел на меня своим сверкнувшим глазом, его зубы растянулись в волчьей улыбке, шрам на другом его глазу блеснул серебром:
— Возможно, ты уже это сделал.
Затем он открыл дверь и вышел.
Я нахмурился ему вслед и затем поплёлся обратно к барному стулу, взял своё пиво, допил и поставил бутылку на стойку немного громче, чем хотел.
Мак вернулся к плите, готовя свои знаменитые бутерброды со стейком для Томаса и Молли. Я махнул ему, но прежде чем я успел что-то сказать, он добавил другой стейк к двум другим. Мой желудок зарычал, когда я встал и пошел к столу, где сидели Томас и Молли.
Возможно, ты уже это сделал.
Какого чёрта он имел в виду?
Глава 22
Сэндвичи со стейком Мака были слишком замечательны, чтобы не съесть их, подошло время завтрака или нет. За едой я рассказал Молли и Томасу то, что узнал от Ваддерунга.
Молли моргнула, когда я закончил:
— Кто этот парень?
Томас послал мне ровный взгляд. Мой брат вычислил, кто. Он сделал микроскопический кивок в сторону Молли.
— Друг, я думаю, — сказал я. — Когда ты решишь задачу, будешь готова узнать.
— Ах, — Молли нахмурилась и принялась перебирать крошки, передвигая их указательным пальцем.
— Хорошо, — кивнула она.
— Ну, а дальше-то что? — спросил Томас.
Я наспех прикончил последние несколько кусков моего сандвича. Чёрт подери, это было классно на вкус. Запил их ещё несколькими глотками отменного пива Maка. Обычно, пара бутылок вместе с едой вызвала бы у меня желание вздремнуть. Сегодня это усыпляло меня не больше, чем «Ред Булл».
— Молли, — позвал я. — Я хочу, чтобы ты поговорила с Туком. Мне нужно, чтобы гвардия собралась и была готова выдвигаться по моей команде.
— Разведка? — догадалась она.
Я кивнул:
— Пока вы будете этим заниматься, я собираюсь пойти выяснить потенциальные места, пригодные для заклинания бомбы замедленного действия, чтобы мы знали, куда направить гвардию. Закажите пиццу, это соберёт их вместе быстрее всего.
— Хорошо, — сказала она. — Хмм… что насчёт денег?
Я посмотрел на Томаса:
— Она уже раскошелилась ради меня. Твоя очередь.
Томас фыркнул и ловко извлёк из кармана белую пластиковую карту. Она была совершенно свободна от опознавательных знаков, за исключением нескольких штампованных номеров и магнитной полосы. Он быстрым движением перебросил её через стол к Молли:
— Когда получишь пиццу, рассчитаешься этим.
Молли изучила карту с лица и изнанки:
— Это «кредитка Diners Club» или вроде того?
— Это карта непредвиденных обстоятельств для Рейтов, — ответил он. — Лара выдаёт их членам семьи. С момента первого снятия средств со счёта она будет действительна следующие двадцать четыре часа.
— Насколько? — спросила Молли.
— Двадцать четыре часа, — повторил Томас.
Брови Молли поползли вверх.
Томас сдержанно улыбнулся:
— Не беспокойся о сумме. Моя сестра на самом деле не верит в пределы. Делай с ней все, что захочешь. Мне безразлично.
Молли взяла карточку и очень бережно поместила её в свой подержанный дамский кошелёк.
— Ладно, — она посмотрела на меня:
— Пора?
Я кивнул:
— Поторапливайся.
Она задержалась, чтобы достать ручку из кошелька. Затем нацарапала что-то на салфетке и передала мне:
— Телефон моей квартиры.
Я взглянул, прочитал и запомнил. Затем я толкнул ее Томасу, который спрятал салфетку в карман.
— Ты собираешься просто отправить ее туда одну?
Молли безучастно посмотрела на Томаса. А потом исчезла.
— Да, — сказал Томас. — Конечно.
Я встал и двинулся через комнату к двери. Открыл её и выглянул, будто бы подозрительно оглядываясь. Я почувствовал, как Молли проскользнула мимо меня. Затем я снова закрыл дверь и вернулся внутрь. Над озером грохотал гром, но дождь не начался.
— Я заметил, — протянул мой брат, — что ты не оставил ей способа для связи с тобой.
— Неужели?
Он фыркнул:
— Думаешь, Хват способен навредить ей?
— Я думаю, она не даст ему большого выбора, — сказал я. — Она прошла долгий путь — но Хват это точно не тот вид угрозы, с которым ей стоит связываться. Он привычен к очарованию, он может ему противостоять, и он умён.
— Но и Молли не так уж и слаба, — возразил Томас.
— Молли — это моя ответственность, — сказал я.
Я не ожидал, что эти слова выйдут у меня такими холодными, такими резкими. Гнев нахлынул внезапно и всё ещё клокотал и бурлил во мне. Какая-то часть меня разъярилась на Томаса, когда он стал подвергать сомнению моё решение насчёт моей же ученицы. Молли была моей, и будь я проклят, если какой-то смазливый мальчишка-вампир с точёной челюстью решит…
Я закрыл глаза и стиснул зубы. Гордыня. Собственничество. Территориальность. Это был не я. Это мантия Зимы говорила во мне.
— Извини, — сказал я через минуту и открыл глаза.
Томас никак не отреагировал на мое рычание, мой гнев или мои извинения. Он просто изучал меня. Затем он тихо сказал:
— Я лишь хочу кое-что тебе предложить. Я не пытаюсь заставить тебя что-то сделать. От тебя требуется только выслушать меня.
— Конечно, — кивнул я.
— Я хищник, Гарри, — сказал он. — Мы оба знаем это.
— Ну да. И что?
— Поэтому я всегда узнаю другого хищника, когда встречаю его.
— И?
— И ты смотришь на Молли, как на еду.
Я нахмурился на него:
— Нет. Не смотрю.
Он пожал плечами:
— Не всё время. Мелкие детали. Ты смотришь на неё, и я вижу, как крутится счётчик. Ты отмечаешь каждый её зевок.
Я не хотел, что бы то, о чём говорил Томас, было правдой:
— И что с того?
— Когда она зевает, это сигнализирует нам, что она устала. Это привлекает наше внимание, потому что усталая добыча — лёгкая добыча, — он наклонился вперёд, положив одну руку на стол. — Я знаю, о чём говорю.
— Нет, — сказал я, мой голос снова похолодел. — Ты не знаешь.
— Я пытался обманываться подобным отрицанием, когда мне было около пятнадцати. Это не слишком хорошо работает.
— Что? — спросил я его. — Ты полагаешь, я собираюсь напасть на неё, когда она заснёт?
— О да, — сказал он. — Если не признаешь того, что мотивирует и управляет тобой, ты так и поступишь. Может быть, не сегодня и не завтра. Но в итоге сделаешь это. Ты не можешь просто игнорировать эти инстинкты, парень. Если будешь, они поймают тебя врасплох однажды ночью. И ты причинишь ей боль, тем или иным способом.
Я не был уверен в том, что ответить на это. Я нахмурился, глядя на свою пустую бутылку из-под пива.
— Она доверяет тебе, — продолжил Томас. — Я думаю, некоторая часть тебя знает об этом. Я думаю, именно эта часть отослала ее прочь от тебя по чертовски хорошей причине. Отнесись к этому серьёзно, Гарри.
— Верно, — тихо сказал я. — Я… попытаюсь. Эта дрянь продолжает заставать меня врасплох.
— Звериная натура. Тебе всегда удавалось держать себя с ней должным образом, соблюдая дистанцию, даже когда она сохла по тебе словно пустыня Сахара. Я восхищаюсь тобой за это. И мне больно смотреть, как все это разваливается на части.
Я потёр глаза. Мой брат был прав. Я заставлял себя отводить взгляд от Молли всё утро. Это никогда не было проблемой раньше. Это было частью Зимы, слишком голодной и жаждущей. Потребность тепла в темноте. Это настигло Ллойда Слэйта, как это происходило и с другими Зимними Рыцарями на протяжении многих лет.
Это свело его с ума.
Я должен научиться распознавать это влияние прежде, чем кто-либо пострадает.
— Да, хорошо, — сказал я, — Когда я закончу попадать из огня да в полымя, я… я что-нибудь придумаю. До тех пор не стесняйся меня отшлёпать, если заметишь, что я в этом нуждаюсь.
Томас кивнул с серьёзным видом, но его глаза заискрились.
— Я твой брат, я практически никогда не стесняюсь делать это.
— Мда, — сказал я, — я бы хотел посмотреть, как ты…
Я запнулся и взглянул на Мака, который, хмурясь, смотрел на дверь паба. Я проследил за его взглядом. Гранёное стекло на верхней половине двери частично замёрзло, но оставалось достаточно прозрачным, чтобы я мог разглядеть кого-либо, стоящего за дверью. Или, как минимум, оно было бы, если бы снаружи всё не заволокло плотным серым туманом.
Томас заметил, куда я уставился, и тоже пригляделся:
— Вот те на, — сказал он. — Разве туман обычно не рассеивается, стоит лишь поутру выглянуть солнцу?
— Этим утром не было тумана, — ответил я.
— Значит…, — протянул Томас, — это неправильно.
— Да, — сказал я, — это неправильно.
Существовало не так уж и много причин для того, чтобы окутывать район туманом. Очевидно, некто желал скрыть свое приближение. Мы оба встали и повернулись лицом к двери.