– Да кто угодно, – сказал я. – Сидхе мне тоже случалось убивать.
– Ага, – сказал Красная Шапка, и в его голосе клокотала неприятная нескрываемая ярость. – Летнюю Леди, например. В той битве я тоже участвовал, смертный. И видел, как текла ее кровь.
Я кивнул, добавив:
– И что заставляет тебя думать, что я не сделаю этого снова?
Он повел подбородком в сторону и ответил:
– Они.
Я замер.
Проклятье, Гарри, обругал я себя. Ты же имеешь дело с фэйри. А с фэйри всегда нужно ожидать подвоха. Подлого удара ниже пояса. Я мыслил слишком прямолинейно. Красная Шапка не был настоящим противником.
Он был приманкой.
Дикие танцы вдруг замерли, словно по невидимому знаку. Музыка умолкла. Все движение в зале, насколько я мог видеть, прекратилось, а я внезапно оказался на маленькой полянке, окруженной лесом стройных, порочно прекрасных фигур и жутковато сверкающих глаз.
Из этого леса, пробираясь сквозь толпу Сидхе, шаркающей походкой вышли два существа, остановившись футах в пятнадцати по обе стороны от меня. Первое, справа, было просто огромным. Оно волочило ноги, согнувшись под рваным серым плащом, которым можно было бы покрыть небольшой грузовик. Его шаги были в два-три раза больше моих, и, когда оно остановилось, его длинные руки повисли вдоль тела, уперевшись в пол. Под капюшоном я рассмотрел приплюснутую широкую голову, голую как череп, красную и блестящую. На руках у него было по три пальца, толстенных, длиною в два фута – и тоже красных и блестящих, словно кто-то облек его кости плотью и мышцами, но забыл покрыть все это кожей. Великан истекал сукровицей, и капли ее, барабаня, падали на пол. Он не мигая пялился на меня огромными абсолютно белыми глазами, в которых там и сям виднелись крохотные черные точки.
Я узнал это существо. Это был Драная Башка, тварь, собирающая себя по частям из выброшенных костей и прочих отходов забитых коров и свиней. Потом они начинают жрать все, что им удается поймать, от домашних животных до школьников, а в конце концов принимаются охотиться на взрослых. Если застать их врасплох, разделаться с ними можно – но этого, как видно, никто до сих пор не поймал.
Пока я рассматривал его, он медленно выпрямлялся во весь свой рост – гораздо больше десяти футов. Челюсти его, заимствованные у пары разных животных, медленно, словно в зевке, раскрыли огромную, как туннель водяной горки, пасть. Теперь по полу забарабанила еще и слюна, стекавшая с челюстей Драной Башки. Дышал он тяжело и медленно, издавая громкий свистящий хрип.
Существо, стоявшее слева, откинуло капюшон. Ростом оно было футов восемь, и могло бы сойти за человека, когда бы не густой желто-белый мех, покрывавший все его тело. Мышцы его были настолько мощными, что выпирали даже из-под шкуры, а горящие, налитые кровью глаза посверкивали из-под нависших бровей – вариант огра от Зимних, тварь куда более сильная, чем это могло показаться. При желании он мог бы поднять меня и всадить головой в ледяную стену, а затем вколотить туда же мой позвоночник, как альпинистский крюк.
– Я ждал этого выражения на его физиономии всю ночь, – сказал Красная Шапка Сариссе. – Это просто великолепно! Что же будет дальше? Мне так интересно!
Одно дело выдержать легкую дружескую тренировку и общение с раздражительным малком, и совсем другое – идти в лоб против трех опаснейших тварей Фэйриленда. Явно проигрышная позиция. Возможно, будь я быстр, точен и немного удачлив, мне удалось бы выжить.
Мне – но не Сариссе.
У меня был лишь один реальный шанс – немедленная ошеломляющая атака. Если бы я смог вышибить одного из этих дебилов еще до начала драки, мои шансы из невозможных превратились бы в просто унылые. А это значило бы, что появлялась возможность спасти девушку.
Конечно, я нарушил бы закон Мэб. Я хвастался, что открою Проход, и если дойдет до крайностей, я, может быть, и смог бы его открыть – но не раньше, чем Драная Башка и огр подойдут как можно ближе.
Внезапно раздался звук, точнее, визг и рев безжалостных труб, которые звучали так, словно трубачей лупили вымоченными в соленой воде плетьми. Мне понадобилась целая секунда, чтобы понять, что никаких труб не было. Вместо этого на копии моего любимого кресла, слева от меня, кристаллы продирались сквозь лед, скрежеща и скрипя, когда лед менял форму. Ледяные шипы и клинки поднялись на половину высоты купола, задрожав, когда центр этого новоявленного нароста начал смещаться. Сгустки синего, зеленого и пурпурного цветов вибрировали и вились внутри острых ледяных зубцов в дикой пляске цветных огней. Это сияние и завораживало, и ослепляло, а маленьким шарикам дискотеки оставалось лишь надеяться, что они когда-нибудь вырастут и достигнут хотя бы половины этой немыслимой яркости.
Мэб выступила из глыбы льда, словно пройдя между тонкими прозрачными занавесками. Она была в строгой, приличествующей ее статусу одежде: в белой мантии с опаловым отливом, опоясанной цепью из ледяных кристаллов. Ледяная корона возвышалась над ее лбом, а белые волосы ниспадали вокруг лица как снег на горной вершине. Она была холодной и отстраненной, безукоризненной и прекрасной – и безжалостной как залитый лунным светом снег.
На мгновение она остановилась, оглядывая пещеру. Потом села, медленно и величественно, а лед внутри купола сразу же принял форму трона. Она устроилась на нем, и лед снова завизжал, издавая нестройный визг труб, в которые дуют подвергаемые пытке музыканты.
Все головы в пещере повернулись к ней. Сидхе, стоявшие вокруг меня, преклонили колена – все, включая Красную Шапку и его приятелей. По всему залу весь Зимний Двор сделал то же самое – лишь несколько человек стояли выпрямившись. Я был одним из них. Стояли Эрлкинг, Крингл и Старейшина Бебека, хотя каждый из них склонил голову, отдавая дань чести правительнице Зимних. Я следовал их движениям, но смотрел в оба.
Я заметил Мэйв в сорока-пятидесяти футах от нас, на ледяном подиуме, подозрительно напоминающем книжку, свалившуюся с одной из моих полок. Со своей позиции Мэйв, естественно, видела конфликт, разворачивавшийся между мной и шайкой Красной Шапки, но не удостоила меня даже кивком. Она потягивала что-то льдисто-голубое из фужера для шампанского, полностью игнорируя появление своей матери – и я чувствовал пылавшую в ней злобу ко мне, хотя она и смотрела в сторону.
Мэб целую минуту изучала меня с моими «товарищами по играм», не произнося ни слова, и в гулкой тишине было слышно только капание сукровицы и слюны, падающих с Драной Башки на ледяной пол.
Мэйв повернулась к матери и отпила из фужера. Она не произнесла ни слова, черты лица ее были спокойно-расслабленными, но внутренняя презрительная ухмылка ощущалась почти физически.
И только тогда я сообразил: первая попытка Мэйв впутать меня в стычку при дворе была лишь способом отвлечь внимание. Она хотела, чтобы я целиком сфокусировался на ней, хотела вывести меня из равновесия своей высоковольтной телепатической феерией сексуальных игр. Тогда я не смог бы мыслить достаточно ясно для того, чтобы отреагировать на появление Красной Шапки с его сюрпризом.
Еще одну минуту Мэб, не отрываясь, смотрела на Зимнюю Леди. Потом улыбнулась и сделала легкий кивок в сторону дочери – жест одобрения.
– Хорошо разыграно, – пробормотала Мэб. Она не повышала голоса, в этом не было нужды. Весь лед зазвенел ее словами.
Ее взгляд переместился на меня, и, хотя она находилась слишком далеко, чтобы можно было различить детали ее мимики, я все-таки знал, что выражало ее лицо: я сам позволил втянуть себя в эту неразбериху. Значит, мне самому и предстояло из нее выпутываться.
Мэб снова перевела взгляд на присутствующих в зале.
– В этот день, празднуя День рождения Нашего нового Рыцаря, Мы приветствуем всех и каждого из вас, Лорды и Леди Зимы. Мы рады снова принимать вас в Нашем доме. Как Мы видим, празднование идет уже полным ходом.
Она откинулась на спинку трона и приложила палец к губам, словно очарованная всем увиденным.
– Мы умоляем вас не позволять Нашему появлению прерывать веселье.
Она вяло взмахнула рукой:
– Повелеваем вам продолжать празднование!
Очень весело.
Я повернулся лицом к Красной Шапке, краем глаза наблюдая за его подручными, и пытаясь придумать что-нибудь, – что угодно! – что вытащило бы нас с Сариссой из этой передряги.
Драная Башка снова присел на корточки, явно готовясь к атаке. Его разнокалиберные когти в предвкушении царапали пол. Огр развел свои лапищи и снова сомкнул их, – словно хлопок поджарившегося попкорна. Красная Шапка уже выпрямился, и без всяких усилий утаскивал за собой Сариссу.
А я был в смокинге.
Адские колокола!
Понятное дело, если я хочу пережить этот вечер, мне нужно активизировать свою игру.
Голос Мэб прозвучал гортанным мурлыканьем:
– Музыка! Мы желаем видеть танцы.
Глава 7
Шансы были неравны. Более чем неравны. Все трое смертоносных фэйри готовы к атаке, и кем бы из них я ни занялся в первую очередь, положение Сариссы от этого не улучшится. Зазвучала музыка, тихо, медленно, очень медленно усиливаясь и становясь все более заметной.
Мне срочно требовалось какое-то преимущество, что-то, что изменит правила игры.
По сути…
Изменение правил было единственным, в чем я нуждался.
Фэйри всегда прибегают к мошенничеству и подвохам, факт, который я прозевал пару минут назад. Но у них имеется еще одна черта, абсолютно неизменная: они обожают игры.
– А что, если нам сделать это поинтереснее? – громко сказал я. – Думаю, вы не будете возражать, если мы превратим наш спор в увлекательную игру?
Хоп! Все в помещении мгновенно умолкли, так, словно тысячи танцующих одновременно сделали вдох и напряженно замерли. Я физически ощутил волну воздуха, когда эти существа одновременно наклонились в мою сторону, а их внезапно обострившееся внимание заполнило пещеру. Изменился и темп музыки: осталось только напряженное звучание струнных и приглушенный пульс ударных.