– Ого! Серьезно?
– Знание – сила, – сказал Томас. – В Паранете десятки тысяч людей. Глаза и уши в каждом городе, и ежедневно накапливается все больше опыта. Если что-то случается, и кто-то из Фомора вдруг делает ход, все сообщество прибывает на место в считанные минуты.
Я моргнул:
– И они действительно могут это делать?
– Интернет, – сказал Томас. – Неттеры – таланты малого уровня. Они могут использовать компьютеры и мобильники, не прибегая к чарам. И когда что-то начинает происходить, в ход идет «Твиттер», и Лара запускает реальную команду.
– И ей к тому же удается узнать побольше о талантливых чародеях в других городах. Тех, которые пока не способны сами себя защитить. На случай, если она проголодается.
– Да, – сказал Томас. – Но не сказать, чтобы у неттеров был какой-то выбор в этом плане. – Он помолчал и добавил: – Лара становится пугающей.
– Лара всегда была пугающей.
Томас покачал головой.
– Не так, как прежде. Она начинает связываться с правительством.
– Она всегда это делала, – сказал я.
– Городские власти, безусловно. Несколько ключевых бюрократов уровня штата. И она всегда проделывала это мягко и незаметно – манипуляция, влияние. Но сейчас затевает совсем другую игру.
– А именно?
– Контроль.
Странно, каким мертвенно-леденящим может быть одно лишь маленькое слово.
– Вставлю ее в список моих насущных дел, – сказал я.
Томас фыркнул.
– Я не о том. Извращенец!
– Ага. Потому что тебе она омерзительна.
– Она слишком страшна для того, чтобы быть привлекательной, – соврал я.
– Узнай она, что я рассказал тебе даже об этом немногом, могли бы произойти очень нехорошие вещи, – сказал Томас.
– С тобой?
– Не со мной. Я семья, – он стиснул челюсти. – С Жюстиной.
– Не произойдет, – сказал я. – Даже если она попытается, мы защитим Жюстину.
Мой брат посмотрел на меня.
– Спасибо.
– Всегда пожалуйста, – сказал я. – Что-то в воздухе запахло сиропчиком. Мы закончили или как?
Он улыбнулся.
– Придурок.
– Тряпка.
– Педик.
– Серятина.
– Пигмей.
– Тупица.
– Хлюпик…
Едва Томас поставил «хаммер» на парковочное место в гараже напротив своей многоэтажки на Луп, как золотого цвета внедорожник, взревев, затормозил прямо за «хаммером». Мы с Томасом обменялись взглядами и оба подумали об одном и том же. Автомобиль означал, что нападавший, вероятно, будет смертным и использует оружие для смертных. То есть, огнестрельное. Это значит, что если они начнут стрелять в нас, пока мы в машине, Молли, спавшая на заднем сидении, даже не успеет прочитать молитву.
Мы оба скатились с переднего сидения, держась как можно дальше от «хаммера». У Томаса в руке уже был пистолет. Я успел захватить с собой винчестер.
Сидевшие в золотистом внедорожнике не стали выскакивать из машины, паля направо и налево. Они заглушили двигатель. Потом через несколько секунд водительская дверца открылась и кто-то вышел наружу. Пройдясь спокойной походкой, он встал перед внедорожником.
Худощавый мужчина, ростом чуть ниже среднего. Его светлые волосы были такими бледными, что казались чисто белыми. На нем был оружейный пояс с кобурой, типа того, что носил Томас, с автоматическим пистолетом на одном бедре и саблей на другом. Красавчиком не назвать, и, хоть держался он без всякой агрессии, но челюсть и глаза выдавали жесткость. Он остановился там, где мог видеть нас обоих и стоял, уперев руки в бока, ладони не совсем расслабленно лежали на бедрах – рядом с его оружием.
– Гарри, – тихо произнес он.
– Хват, – сказал я.
Я знал его. Он был моим коллегой на Летней стороне. А его предшественник был убит моим предшественником.
– Я слышал, что Мэб завербовала тебя, сделав новым Зимним Рыцарем, – сказал он. – Я был уверен, что это пустой треп. Тот человек, которого я знал, никогда не прогнулся бы перед такой тварью, как Мэб.
– У меня были на то причины, – сказал я.
Он медленно смерил меня взглядом с головы до ног. И потом сказал:
– Тебе дали инструкции.
– Может быть, – сказал я.
– Дали, – повторил он. – Мэб послала тебя убить кого-то, верно?
– А это не твоя забота, – негромко сказал я.
– Черта с два не моя, – сказал Хват. – Зимний Рыцарь для того и существует, чтобы казнить людей, которых Мэб не может убить сама. Думаешь, я не в курсе?
– Я думаю, в твоем доме слишком много стекла[44], Хват, – сказал я. – Ты занимаешься тем же, чем и я.
– Никогда, – сказал Хват. – Работа Летнего Рыцаря не заключается в убийствах для Титании.
– Нет? И в чем же тогда?
– В том, чтобы остановить тебя, – сказал он. – Даже Мэб не следует решать, кто будет жить, а кто умрет, Гарри. Жизнь – слишком драгоценна, чтобы ее запросто уничтожать. Так что, когда она посылает тебя убить кого-то, кто-то другой встанет у тебя на пути. И это буду я.
С минуту я ничего не говорил. Прежде я считал, что Летний Рыцарь выполняет ту же работу, что и я, только для другой команды. Я никогда всерьез не думал о том, чтобы скрестить мечи с Хватом – метафорически или как угодно еще. Десять лет назад такая возможность мне бы и в голову не пришла. Но и Хват уже не был тем, кем был тогда. Он стал Летним Рыцарем и сейчас противостоял защитнику Белого Двора и Зимнему Рыцарю с боевым блеском в глазах. Я видел его невозмутимость, его спокойствие, граничащее с безмятежностью – полная концентрация и уверенность в себе. Он осознавал опасность, он не хотел ввязываться в бой, но был готов к нему, как был готов принять и все последствия схватки.
В принципе это не лучшая идея – сражаться с противником, который пребывает в подобном ментальном состоянии.
– Ты хочешь, чтобы я его завалил? – спросил Томас.
Хват продолжал смотреть на меня, но обращался к Томасу:
– Давай, попробуй, вампир.
– Звезды и камни, – вздохнул я. Потом взял винчестер и аккуратно убрал в «хаммер». – Хват, может прекратим играть в High Noon[45]? Я не собираюсь драться с тобой.
Он слегка нахмурился:
– Это мы еще поглядим.
– Томас, – сказал я, – сядь в машину, пожалуйста.
– Что?
– Я хочу поговорить с Хватом, а разговор не будет продуктивным, пока он следит за каждым из нас, держа ладонь на пистолете на случай, если ты выхватишь свой.
Томас фыркнул:
– А если пушку вытащит он и подстрелит тебя, как только я отвернусь?
– Тогда можешь сразиться с ним, если тебе от этого полегчает. – Я смерил Хвата взглядом и сказал: – Но он так не поступит.
– Гарри, – сказал Томас.
– Не поступит, – сказал я негромко. – Я знаю его. Он этого не сделает.
Томас издал низкий рык, но вернулся в «хаммер» и захлопнул дверцу.
Хват настороженно наблюдал за мной, стреляя глазами по сторонам, словно ожидал нарваться на какую-то засаду.
Я вздохнул и сел на задний бампер «хаммера».
– Хват, – сказал я, – послушай, я на этой работе всего шесть часов. И я не прошел всю ее темную сторону. Пока не прошел.
Хват сложил руки на груди. Его пальцы по-прежнему были совсем недалеко от оружия, может, чуть дальше, чем пару секунд назад.
– Ты должен понять. Ллойд Слейт был настоящим монстром, старина.
– Знаю.
– Не знаешь. Потому что ты не встречался с ним лицом к лицу будучи бессильным, как это было с нами.
Я развел руки:
– Я не всегда вооружен силой, Хват. И даже при ее наличии есть множество больших страшных вещей, против которых я точно так же бессилен. Я знаю.
– Тогда ты знаешь и то, в чем моя проблема, – сказал он.
– Представим на миг, что я тупица, – сказал я. – Так в чем же твоя проблема?
Он ухмыльнулся:
– Ты был достаточно опасен даже без Мэб, держащей тебя за поводок. А теперь? Ты можешь продемонстрировать, что в сравнении с тобой Ллойд Слейт мелкая школьная шпана.
– Но я не собирался… – сказал я.
– Но ты мог бы.
– Может быть я не стану.
– А может, и станешь.
– Если я так могуч, как ты думаешь, – сказал я, – то почему тебе кажется, что ты сможешь мне противостоять?
Он пожал плечами.
– Может, и не смогу. Но у меня по крайней мере есть шанс. У людей, которых я прикрываю, этого шанса не будет.
– А, – сказал я. На момент мы оба притормозили. Потом я добавил: – Думаю, моего заверения в том, что дурных намерений у меня нет, для тебя недостаточно.
– Знаешь, как можно было определить, что Слейт лжет?
– Как?
– Когда его губы шевелились.
Я слегка улыбнулся.
– Что ж. Мне видится, что у тебя есть выбор.
– О?
– Прикинь сам. Ты видишь мой потенциал – что я могу сделать, и выстраиваешь планы под то, что я мог бы сделать вместо того, чтобы подумать, что я реально сделаю.
– Может, и неглупо, – сказал Хват. – Фон Клаузевиц[46] так бы и сказал.
– Если это война, а я враг – безусловно.
– А что еще, по-твоему, я мог сделать?
– Возможно, проявить капельку доверия, – сказал я. – Все это иллюзии, старина. Как видится мне, мы вовсе не обязаны быть врагами. Нам не нужна война.
Хват поджал губы. И потом сказал:
– С этим-то как раз и проблема. Ты принадлежишь Мэб. Сам Гарри мне нравится. Может, я даже могу доверять ему. Но я знаю, что такое Мэб – а Гарри сейчас принадлежит ей.
– Черта с два принадлежу, – сказал я. – То, что я взялся за эту работу, еще не значит, что мы с ней живем душа в душу.
– Как раз на то было похоже, старик. У тебя с Мэб. На каменном столе.
Подписывать контракт с Мэб – это тебе не просто пожать по-приятельски руки. Я почувствовал, как пылают щеки.
– О-о… Так ты это видел.
– Это видели все фэйри, – сказал Хват.
– Боже, как унизительно, – пробормотал я.