– Что теперь? Нечего сказать? Пиздец, как жалко, а то мне, блядь, нужна была еще одна версия убийства, – закончил холодно Заур.
– Заур! Заур! – заорал полицейский, пытаясь спуститься к нам, но поскользнулся, с метр проехался задом по дороге и вскочил на ноги. – Нашли!
– Где?! – спросил Заур, сразу потеряв ко мне интерес.
– На подъеме к ***** горе! Смотровая! – объяснил полицейский, назвав одну из гор каким-то словом на аварском языке, и тупо указал пальцем на самую большую, нависавшую над нами вершину.
Заур мигом понял, о чем идет речь, пока я пялился на гору, пытаясь высмотреть на ней Хамзата с заложником.
– Едем! Всех туда! – заорал он и прыгнул в машину.
Две другие полицейские машины устремились за ним, а я, стоя на месте, наблюдал, как они уезжают.
Но как бы ни унизил меня Заур, я был частью этой истории. Я знал то, чего не знали они, и хотел знать больше. Поэтому я тоже прыгнул в машину и поехал следом, стараясь держаться на расстоянии.
Конвой выехал из села. Почти сразу мы свернули на второстепенную дорогу, которая резко уходила вверх, огибая гору. Так мы ехали около двадцати минут. Не знаю, видели задние машины мою или нет, но никто не остановился. Возможно, все взвесив, они решили, что вооруженный собровец, удерживающий заложника, важнее упрямого сопливого журналиста. С другой стороны, в процессе подъема мы все время по кругу огибали гору, и поэтому конвой то и дело терялся из виду, а значит, терялся и я.
Мы поднимались все выше и выше, пока на одном из поворотов отцовская «приора» не решила сдаться. Я не мог ее винить, потому что она не была рассчитана на подъем в гору по снегу.
Моего водительского опыта не хватило, чтобы выбраться из снежного капкана. Других вариантов не было. Я бросил тачку и побежал, не зная, сколько еще мне подниматься. Завернув за поворот, я не увидел конца дороги и просто бежал вверх, надеясь, что за следующим поворотом меня ждет цель.
Как и ожидалось, очень скоро я выдохся. Угол подъема и снег тут были ни при чем. Просто я был в ужасной спортивной форме. Затвердевшие бедра горели, судорога пробегала по левой стопе каждые пятьдесят шагов. Сердце рвалось наружу, а легкие просто не понимали, чего от них требует хозяин, никогда ранее не подававший признаков физической активности.
Но я продолжал идти. Шаг за шагом я поднимался вверх, и вознаграждением для меня стал не только красивый вид на село, открывшийся мне, но и машины полицейских, которые я наконец увидел за очередным поворотом.
Четыре полицейские машины, включая «тойоту» Заура, стояли как попало. Чуть дальше виднелся «ленд-крузер» Хамзата. В машинах никого не было. Я медленно обошел их и увидел на краю обрыва картину в стиле Голливуда: Хамзат с заложником стояли у самого края. Заложник со связанными за спиной руками был на коленях. И если бы меня попросили идентифицировать его, я бы не смог сказать, кто это. С расстояния в пятьдесят метров мне казалось, что на месте лица Али сплошное багровое пятно. В окровавленных руках Хамзат держал пистолет. В пяти метрах от него стоял Заур, пытавшийся что-то ему объяснить. Еще в десяти шагах от них стояли полицейские, готовые (ну или не готовые) к любому повороту сюжета.
С этого расстояния я едва мог расслышать, что они говорят, поэтому, пригнувшись, пошел по снегу вдоль обрыва. Остановился я в тридцати метрах, точно уверенный, что ни Заур, ни Хамзат меня не увидят. Полицейские еще могли бы разглядеть, но никто из них не решился бы в этот момент потревожить героев разворачивающейся драмы, чтобы рассказать, что за зрелищем наблюдает незваный гость. Я замер и прислушался.
– Ты этим ничего не добьешься, Хамзат.
– Я просто сделаю так, чтобы было справедливо! – заорал новоявленный преступник.
– И где тут справедливость? Ты думаешь, что взял виновного?
– Мы оба знаем, что это он!
– Не знаем! Мы не знаем! У нас нет доказательств!
– Есть! Он избавился от своего ножа! Администратор рассказал, что он уходил рано утром на несколько часов! Еще обувь!
– Какая еще обувь?! – спросил Заур, разводя руками.
– Следы обуви! У меня есть свои братья в твоей команде! Ты думаешь меня наебать? Я знаю, что вы подтвердили! Это его охотничья обувь была! Следы были везде!
– Были, но это еще не доказательство! Ты не знаешь всего!
– Да?! Это ты не знаешь! Скажи мне, кто-нибудь убивал человека, которого ты любил? Маму, отца, жену? Кого-нибудь из них зарезали?
– Нет!
– Тогда ничего ты не знаешь! Но ты можешь понять, почему я это сделаю. Мы оба тут родились, и ты знаешь, что я не могу это так оставить. Если я ничего не сделаю, это будет позором для всего моего рода.
– До свадьбы ты за нее не в ответе!
– ******* уже был, – сознался после недолгой паузы Хамзат, имея в виду, что по исламским законам они уже находились в браке.
Услышав это, Заур замолк.
– Мы об этом не объявили, но никях уже был. Он убил мою жену, и Аллагь свидетель – у меня нет других вариантов. Ты это знаешь!
– Знаю. Мужчина по-другому и не поступил бы. Но если это не он? Что тогда? Ты убьешь невиновного?
– Это он! Он признался!
– Посмотри на его лицо, Хамзат! Любой после пыток признался бы! Ты знаешь нашу работу! Я и не такое делал! Нельзя перегибать палку! Ты знаешь это! В один момент они уже будут признаваться во всем!
– Это он! – крикнул еще громче Хамзат.
Я инстинктивно посмотрел на снежную гору, ожидая, что от этого крика может начаться сход лавины.
– А если не он? Если у нас уже есть подозреваемый? Настоящий! – вдруг сказал Заур.
Я вытаращил глаза. Неужели он использует мою версию?
– Кто? – спросил Хамзат.
– Если я скажу тебе, ты его отпустишь?
– Если ты это докажешь!
– Хорошо! Мы взяли дальнобойщика!
– Опять… – разочарованно сказал Хамзат.
– Нет! Нет, слушай! Мы взяли его! Это был… друг… точнее знакомый Хабиба!
Мне показалось, что Заур выдумывает на ходу.
– Ты же слышал про версию с дальнобойщиком!
– Слышал…
– Он задолжал крупную сумму Хабибу! Хабиб начал угрожать ему судом, вот и все! На нем были похожие боты! Даже не похожие, а точно такие же! И нож мы тоже нашли, спрятанный в полости кузова. Есть мотив, есть оружие, второстепенные доказательства вскроются очень быстро.
– И когда вы его взяли?
– Утром. Мы скрывали как могли.
– Красный кузов? «Три-три-семь» номера?
– Да, – ответил спокойно Заур, и я начал понемногу ему верить.
– Заур… ты волчара. Хитрый волчара… Ты все придумал хорошо, но я говорил с водителем. Пробил по номерам, позвонил, мы пообщались утром и поняли друг друга. Его остановили на въезде в Махачкалу дэпээсники. Он попросил, чтобы я отмазал его. Час назад. Я же попросил не наебывать меня…
– Ты что-то путаешь, – сказал Заур, но голос уже не был уверенным. Он виновато оглянулся на своих подчиненных.
– Этот человек опозорил нас обоих, наши с тобой семьи. Я делаю то, на что у тебя не хватило душка, – сказал Хамзат и поднес пистолет к голове Али.
– Стой, стой, стой! – закричал Заур. – Не надо, Хамзат! Я прямо сейчас его арестую и повезу отсюда в Махачкалу! Прямо сейчас надену на него наручники! Будешь сам его охранять.
– Ты меня вообще не слушаешь, Заур. Его не надо никуда везти. У него одна дорога, – сказал Хамзат.
Неожиданно Али вскочил на ноги, толкнув Хамзата, и тот выронил оружие. Заложник устремился к Зауру, но мощная лапа Хамзата схватила его за узел на запястьях и потянула назад. Али, не способный сопротивляться такой мощи, безвольно упал за спину Хамзата, оказавшись на самом краю. Снег под Али громко хрустнул и целым островком обвалился вниз, унося с собой жертву. И затем я услышал то, что снилось мне весь следующий год. Крик Али. Беспомощного. Через секунду его голос потонул в грохоте снега, ударившегося о скалы внизу обрыва.
Хамзат спокойно наблюдал за этой картиной. Он не двинул и бровью. Не потянулся к оружию. Ничего. Он просто наблюдал за содеянным как за должным. В его глазах читалось, что по-другому и быть не могло. Возмездие в чистом виде.
– На колени! На колени! – заорал Заур, направляя на него дуло пистолета. – Хамзат, на колени, я сказал! Слушай меня! Слушай меня!
Но Хамзат никак не реагировал. Он просто смотрел куда-то вниз. Затем развернулся, посмотрел на Заура, на свой пистолет и сделал к нему шаг.
– Стоять на месте! Стоять на месте! Хамзат, слушай меня! Я буду стрелять, блядь! Я буду стрелять!
Хамзат сделал еще один шаг, и прозвучал выстрел. Пуля потонула в снегу рядом с оружием, и это на секунду-другую притормозило Хамзата. Он стоял над пистолетом, будто обдумывал дальнейшие действия. Все выкрики, угрозы проходили сквозь него.
Я готов был закрыть глаза при первом же хлопке. Я не был готов увидеть, как десяток полицейских расстреляет новоявленного убийцу, но больше выстрелов не прозвучало. Хамзат пнул ногой пистолет в сторону Заура, затем, действуя скорее по уставу, который он знал наизусть, чем повинуясь командам, спокойно повернулся спиной и встал на колени. В ту же секунду его ткнули лицом в снег, надели наручники и увели.
Заур медленным шагом направился к тому месту, где еще минуту назад был снежный выступ, посмотрел вниз, насколько это было возможно, не решаясь подходить близко к краю. Я и сам стоял у такого же занесенного снегом края, и будь я на килограмм-другой тяжелее, вполне мог бы упасть на дно.
Сейчас было самое время сбежать, но куда? Машина моя застряла где-то внизу. Можно было попытаться откопать ее и уехать, а в крайнем случае сесть в нее и виновато дожидаться помощи. Во всяком случае уйти незаметно я все еще мог. Так я думал, оглядываясь назад, а потом заметил полицейского, который в свою очередь заметил меня и указывал в мою сторону рукой, привлекая внимание остальных. Это был тот самый участковый, первый человек, заговоривший со мной нормально у дома, в котором лежали четыре трупа. Каримдин – человек хороший, поэтому я не обиделся, что он сдал меня Зауру. Все равно у меня вряд ли получилось бы уйти неза