Вылизывая и лаская нежное местечко, повелитель постепенно спустился ниже, отыскивая закрытый вход в женскую пещеру. Здесь не было влаги, плотно сомкнутые стеночки не пропускали наружу ни капли жемчужного сока. Нежно проведя по створкам снизу вверх, мужчина вызвал легчайшую дрожь в теле своей игрушки.
— Как ты хороша! — выдохнул он, утыкаясь лицом в распахнутую раковину. — Твои створки крепко сжаты, но ты не сможешь сопротивляться мне…
Горячий, влажный, скользкий язык продолжал нежно поглаживать запертый грот, пока он не начал сочиться солоноватой влагой. Потом стеночки уступили, позволив кончику языка скользнуть глубже. Эллина ахнула, прогнулась, забилась, надеясь сбросить мужчину, избежать постыдного контакта, но ее вновь решительно прижали к постели.
— Лежи смирно, Эллина. Ты ведь не хочешь получить наказание?
Девушка вновь прикусила губу. Порка оставила сильные впечатления, повторения она не хотела.
Повелитель продолжал свои ласки. Когда язык проник в пещерку почти наполовину, в игру вступили смоченные слюной пальцы. Сначала они легко порхали над нежной тайной, потом обводили все складочки, и наконец один палец скользнул в грот, и задержался. Эллина замерла. Таких ощущений еще не было в ее жизни. А повелитель тянул паузу, давая ее телу осознать начало проникновения.
Когда из глубины пришла горячая влага, обволакивая раздражитель, он двинул палец назад, позволяя сокам выплеснуться наружу. Потом смочил в них свою кожу и вернул палец назад, войдя чуть глубже. Девушка снова дрогнула, но господин знал женское тело и его возможности — он снова замер, отвлек ее поцелуями в живот и бедра, а потом продвинулся еще немного.
Движение, пауза, поцелуй, через некоторое время Эллина не сознавая себя начала ерзать на месте, ожидая проникновения, движения, легчайшей ласки отзывающейся истомой во всем теле. Раскрываясь как цветок, она уже не обращала внимания на собственные стоны и шелковые путы. Тело требовало своего, отметая все предосторожности и моральные установки.
— Пора, — в голосе повелителя слышалось удовлетворение, — ты горячая и влажная как грех. Сейчас я войду в твое тело, сорву цветок твоей невинности, наполню тебя собой. Первый раз редко бывает приятным, просто потерпи.
Эти слова привели Эллину в чувство. Она вытянулась в струнку, напряглась, готовясь к тому, о чем ее предупреждала мать, о чем болтали служанки на кухне — к боли, крови, разрывам. Повелитель выругался:
— Еще одна маленькая идиотка! — он потянулся к чему-то находящемуся рядом с кроватью и на пересохшие в один миг складочки обрушился поток масла.
Не сразу, но девушке удалось расслабиться под чуткими пальцами. Повелитель втирал масло сидя между ее раздвинутых ног и почти не касался других мест. Когда напряжение ушло из тела девушки он прижался ко входу, немного раскрытому, припухшему, блестящему от масла и вошел.
Это было странно. Эллина лежала под тяжестью мужского тела и не понимала, что она ощущает. Немного тяжело. Тянет где-то внизу, словно она порезала палец. А еще скользко от масла, которое растеклось по телу, и попало не только туда, куда его втирали.
— Все! — повелитель странно хмыкнул, поднимаясь с ее распростертого тела. — Ты больше не девица! Можешь возвращаться в свою комнату! — мужчина освободил девушку от шелковых пут, шлепнул Эллину по попе: — забирай свои тряпки и уходи!
Растерянная и недоумевающая линдийка сползла с высокой закуталась в свое платье и медленно, покачиваясь, ощущая влагу и масло между ног, двинулась к выходу. Повелитель вновь был в маске. Его обнаженное тело блестело от пота, а налитой орган гордо дыбился среди курчавых волос. Он продолжал желать, но не тратил свой огонь на нее.
— Повелитель, — прошелестела Эллина, упрямо глядя в пол, — почему вы отсылаете меня?
— Потому что ты холодна, как вершина горы, — насмешливо отозвался он. — Снега и льда в моем замке достаточно. Неужели моя забота о тебе не заслужила ответа? Ты сжимаешь зубы, и отворачиваешься, ожидая моих прикосновений. Зачем мне кусок льда в постели? Я поступлю так же, как мужчины вашего города, приглашу к себе девчонку с горячей кровью.
Эллина не вынесла таких слов — ее гордость, ее честь были уязвлены! Ведь еще полчаса назад господин шептал ей, как она прекрасна! Как горяча! А гаремные кумушки моментально разнесут по этажам весть о том, что новая игрушка холодна. В ней боролись воспитание, разожженный огонь страсти и честолюбие. Если ей суждено стать игрушкой, она станет лучшей игрушкой этого гарема!
Развернувшись девушка шагнула к мужчине, встала на цыпочки и прижалась губами к его губам! Повелитель усмехнулся, ответил на поцелуй, потом уронил игрушку на согнутую руку:
— Со мной? До конца? Все что пожелаю?
Залившись краской Эллина снова прижалась губами к губам — иногда целоваться легче, чем говорить. Подхватив ее за талию, господин вернулся к постели. Усадил на край, позволив мельком увидеть расплывчатое розовое пятно в центре простыни, встал между ее раздвинутыми ногами:
— Смотри Эллина, так соединяются мужчина и женщина, желающие подарить друг другу радость, — сказал он и медленно ткнулся своим органом в ее нежные складки.
Наблюдать за процессом было так странно и удивительно, что девушка совершенно позабыла об ощущениях. Но некоторое неудобство отозвалось в теле, когда повелитель вошел. Он не спешил двигаться — вновь уделил внимание девичьей груди, укусил ключицу, сжал ладонями выступающие нижние полушария, наслаждаясь обладанием.
Эллина боясь потерять равновесие, положила руки на плечи мужчины и запустила пальцы в густые растрепавшиеся волосы. Тут повелитель точно взорвался — стиснув ее талию своими жесткими руками, он начал двигаться так резко, что ее тело удержалось на месте только благодаря его железной хватке. Крепкий ствол его мужественности вызывал в ней бурю ощущений, сердце билось где то в горле и казалось еще чуть-чуть и она достигнет некой вершины…
Увы. Мужчина стиснул девушку еще крепче, уткнулся лицом в плечо, опрокинул на постель, врезался в ее тело еще несколько раз и замер. Эллина тихо лежала, чувствуя, как опадает жар в крови. Спустя некоторое время ей стало зябко и она пошевелилась, в надежде отыскать покрывало. Повелитель тотчас поднял голову, взглянул ей в глаза:
— Ты замерзла?
— Немного, — неуверенно ответила девушка.
Теперь она была в еще большем недоумении чем раньше. Неужели это все, ради чего мужчины и женщины соединяются в постели? Резкие движения, лишенные красоты и гармонии, пот, влага и странные гримасы?
Повелитель криво усмехнулся:
— Придется тебя согреть.
Он двигался медленно, точно сытый кот. Переложил девушку выше, и снова начал любовную игру. На сей раз уделяя внимание реакциям женского тела. Повторно разжечь пожар в крови было непросто — господин гор прикусывал тонкие запястья, изучал языком пальцы рук, нежную кожу на боках и спине игрушки. Теперь мужчину интересовали те местечки, которые вызывали ответ на его касания — губы, соски, чувствительная точка чуть ниже пупка и гладкие ямки под коленями.
Не сразу, но от умелых ласк господина Эллину вновь охватила истома. Захотелось потянуться, ощутить вновь разогретые крепкими объятиями мышцы. Тогда повелитель прижал девушку к постели и медленно, давая ощутить собственный размер, вошел.
— Почувствуй, какая ты тугая и горячая, — шепнул он в нежное ухо, — как крепко ты сжимаешь меня своими ножнами! Как пульсирует твой бутон, ожидая наслаждения!
Эти слова заставили линдийку сосредоточиться на своих чувствах, ощутить соединение как нечто большее, чем просто два обнаженных тела в одной кровати. Удивляясь себе, она медленно подняла раздвинутые ноги, положила пятки на узкую часть мужской спины. Поерзала, пытаясь удержать их там, а потом сцепила в замок и первая качнулась навстречу.
Да, это было необычно, странно, удивительно! Повелитель усмехнулся, сминая поцелуем манящий рот, и толкнулся на встречу, стараясь не потерять голову. Неторопливое качание, наконец раскрутило знакомую спираль. Девушка задышала чаще, сильнее сжала ноги, подалась навстречу проникновению и… Господин одним движением, слегка изменил направление движения и впился поцелуем в розовый сосок! Эллину накрыло непонятной волной. Хотелось смеяться, плакать, куда-то бежать, но крепкие объятия задержали на месте позволив рухнуть с высоты в первую в жизни чувственную бурю!
Потом Эллина лежала неподвижно, заново воспринимая мир вокруг. Теперь она понимала гораздо больше. Смех любовницы отца эхом отзывался в ушах. И горькие гримасы матери стали понятны. Девушке хотелось заплакать, слезинки собрались в уголках глаз, но она не позволила им пролиться.
Повелитель гор ощутил ее смятение. Он приподнялся на ложе, заглянул в лицо редкой игрушке. Ему не раз приходилось утешать девушек, да и юношей тоже. Его игры порой ранили, или оставляли следы, иногда в гневе он позволял себе больше, чем обычный владелец гарема, но никогда его игрушки не плакали от полученного удовольствия.
Он не знал, что сказать или сделать, чтобы утешить Эллину, поэтому просто натянул на них двоих легкое покрывало, прижал ее ближе и позволил себе скользнуть в чуткий сон.
Через несколько часов Эллина открыла глаза и обнаружила, что лежит на животе. Горячие пальцы господина гор уже исследуют ее потаенную пещеру, а один постепенно подбирается к глубокой расселине между ягодиц. Девушка дернулась и мужская рука легла ей на поясницу:
— Ты согласилась на все, Эллина, — напомнил повелитель, — или мне позвать других девушек?
Игрушка закусила губу и снова опустилась на простыню.
— Отлично! Сегодня ты остаешься здесь, я хочу подготовить тебя к другому способу, которым женщина может удовлетворить мужчину…
Продолжая ласкать нежный цветок женственности, господин гор одновременно разминал плотное колечко мышц, скрывающее второе отверстие наслаждения. Чувства Эллины метались между удовольствием, которое дари его руки на розовых складках и отвращением, которое вызывал один единственный палец, скользивший по кругу.