Антон захотел поговорить с женой Рогова — пусть лично расскажет ему, как утонула мать.
Он позвонил Роговым и попросил Нору принять его. Она удивилась, зачем это отпрыску спесивого владельца фарфорового завода понадобилось с ней говорить, но вопросов задавать не стала, велела на другой день подъехать на загородную виллу Роговых…
Антон поехал к Роговым без шофера: не хотел, чтобы об этой поездке знал кто-либо из персонала — могли донести отцу.
Вилла Роговых была на окраине богатого поселка в березовом перелеске. Чугунная ограда, высокие ажурные ворота. Когда машина Антона подъехала к воротам, они сами отворились, пуская внутрь. Машина медленно поехала по дороге из квадратных плит ракушечника. Трехэтажный особняк, украшенный колоннами, башенками, конусными крышами и чугунными львами у широкого крыльца, вызвал улыбку на лице Антона — Рогов все это нагородил, чтобы поражать посетителей сразу в самое сердце — вошел в ограду, увидел дом и понял, насколько Рогов богат!
Он оставил машину у крыльца, поднялся по ступеням, толкнул стеклянную дверь, вошел в огромный, наполненный мебелью и тропической зеленью холл. Никого не было.
«Таинственный замок», — ухмыльнулся Антон.
— А-у! Хозяева!
— Здравствуйте, господин Бардаков! — раздался сверху звонкий женский голос. По лестнице со второго этажа сходила эффектная женщина в простом платье, коротко стриженная, с ослепительно-белыми волосами.
— Просто Антон. Здравствуйте. Вы Нора?
— Я Нора. А вы красивы, лучше, чем на фотографиях в Интернете.
— Хм. Я фотогеничен. — Антон повертел головой. — Странно, что не видать ваших охранников.
— А зачем они? Я ждала вас и специально отослала всю прислугу. Я здесь одна.
— Не боитесь?
— Кого? Хми-х. Не стойте у порога, проходите к дивану, садитесь. Вино, коньяк, водка, виски? Или кофе?
Антон, улыбаясь, покорно подошел к белому длинному дивану, забросанному яркими подушками, уселся поудобнее — Рогова дама без комплексов. Ее короткое платье было выше колен, и, когда она нагнулась над низким столиком с напитками, что-то наливая в стакан со льдом, стали видны ее тугие ягодицы — она была без белья!
— Что вам налить?
— Коньяк.
Она повернулась с милой улыбкой, протянула Антону низкий широкий стакан, на треть заполненный коричневой влагой, уселась напротив на такой же диван с подушками.
— Вы удивились, что я одна, — я не боюсь, потому что поселок по внешнему периметру надежно охраняется. Вас без моего разрешения сюда бы не пустили.
— Это я понял. Но вы так слепо доверяете охране поселка? Наши люди (имею в виду русский смышленый народ) очень талантливы, им пролезть сюда — раз плюнуть.
— Ум-м-м. Верно. Просто я всех услала, чтобы пообщаться с вами наедине.
«Может, поэтому и плавки сняла», — ухмыльнулся про себя Антон.
— Вы ведь хотите поговорить о своей матери? — Нора была серьезна.
Антон напрягся:
— Именно.
— Что вам рассказать?
— Как она утонула.
Нора улыбнулась, на этот раз хищно:
— Выпейте коньяк.
— Зачем? — не понял Антон.
— Для настроения.
Антон покорно осушил стакан.
— Я расскажу, конечно. Но сначала…
Нора раздвинула ноги, показывая свои прелести. Это необычайно возбудило Антона. Или коньяк ударил в голову? Нет, так быстро алкоголь не действует. Он почувствовал резкий, будоражащий женский запах. Нора погладила себя тонкими пальцами между ног.
— Как? Хороша?
У Антона пересохло во рту. Он облизнулся. Он почему-то сразу подумал о возможном сношении, только увидев Нору, сходящую по лестнице вниз. Тварь, она сразу решила сблизиться с ним — увидела фотографию, он ей приглянулся, и она услала обслугу, чтобы вволю порезвиться.
Антон безумно хотел немедленного соития! Он вскочил, расстегнул ремень — брюки скользнули вниз по ногам. Трусы пришлось стягивать — мешал торчащий член. Антон кинулся к Норе и буквально пробил ее, наполнив сладостью.
— Оу-у, — закатила глаза Нора.
Они бились в конвульсиях близости на диване, на полу у камина, на лестнице, потом продолжили в спальне, на огромной кровати. Он кончил еще раз и устало отвалился в сторону.
Нора лежала, раскинув руки, глядела в потолок.
— Подай мне сигарету, — попросила она.
Антон пошарил рукой по ночному столику, взял белую длинную пачку дамских сигарет.
— Тебе раскурить?
— Да.
Он прикурил от золоченой зажигалки (дым был с мятным привкусом), протянул сигарету Норе. Она с удовольствием сделала затяжку, выпустив дым, ухмыльнулась, погладила Антона по руке.
— Федор умел приносить наслаждение куда круче, чем ты. У него был длинный толстый член — больше, чем у тебя и у всех мужиков, что я знала, а это отверстие обычно не пропускает стоящих парней. — Нора погладила тонкими пальцами свою промежность. — Я зову ее Мамочка. Тебе она понравилась?
Антон усмехнулся:
— Пойдет.
— Обработаешь ее еще раз?
— Можно.
Последовала новая бурная близость, словно не было до этого нескольких соитий — сексуальное желание распирало Антона, ему хотелось излить в Нору всего себя! Вот это харизма!
Он развернул ее к себе задом, поставил на четвереньки и, обливаясь потом, продолжил. Она же спокойно раскурила новую сигарету.
— Меня с ним познакомила твоя мать, — сказала Нора, выпустив дым. — Федя-карлик. Хма-га. Он был карликом. Он имел нас с упоением. Что остановился? Удивился, что твоя мать тоже имела мужчин помимо твоего отца?
Антон снова стал жестко вбивать член. Он готов был услышать что-то необычное, но слова Норы… Совершенно невероятное о матери!
— Анна любила мужиков, просто долго сдерживала себя, а как дорвалась… Хотя это к делу отношения не имеет… Покрути им во мне. О-о. Хорошо. Мы спаривались с карликом на моем пляже — он любил меня, потом Анну, потом мы вдвоем лизали его член.
Антон остановился, сдавил Нору за талию.
— Кончил?
— Больше не могу, пустой. — Он вышел из нее, отвалился на подушки. Глубоко дыша, попросил: — Не рассказывай мне этого… Я хочу узнать, как она утонула, и все.
Нора с сожалением погладила пальцем себя между ног.
— Бедная Мамочка, Антон не хочет любить тебя. О-у… — Она со стоном погрузила палец в промежность и быстро-быстро двигала им, потом зашевелила бедрами и рухнула рядом, облизывая губы в оргазме. Открыв глаза, произнесла: — Даже голова заболела.
— Ты сумасшедшая.
— Почему?
— У тебя болезненная сексуальность. Ты давно не была с мужчиной?
— В семь утра я проснулась, хотя уснула в три, спустилась на кухню, там села на кухонную плиту и раздвинула ноги. Моя молоденькая горничная Анжела мастерски владеет языком. Он у нее длинный и вертлявый, как змея. Она долго мучила Мамочку. Я испытала четыре оргазма. Потом достала из шкафа огромный силиконовый вибратор и овладела им Анжелой.
— Ты больная.
— Га-га-кха. А ты ханжа, милый мальчик. Ты ничего не смыслишь в сексе и ничего не умеешь. Как я говорила, твоя мать открыла для себя этот удивительный мир. В тот день было как всегда — секс с Коротышкой. Мы плескались, загорали и отдавались неутомимому карлику. Потом она пошла плавать.
— Она не умела плавать.
— Она сказала: пойду поплаваю.
— И что?
— На меня забрался карлик. Мне было не до нее. Но вскрик Анны испугал меня, я дернулась, выглянула из-за головы моего мучителя — она бурлила водой, я не видела ее головы, но вдруг она вынырнула, увидела меня, что-то сказала и… ушла под воду. Я закричала на весь пляж. Мои девки побежали ко мне на крик. Пока я столкнула с себя Федьку, пока указала им — они кинулись в воду, но не нашли ее…
Антон, вздохнув, сел, нервно вытащил сигарету из пачки Норы, закурил, посмотрел на Нору — она была бледная, вспомнила все ясно, живо, вернулась в прошлое.
— А что она говорила?
— Кто?
— Ты сказала, что мать что-то сказала тебе и ушла под воду.
— Я не расслышала… Подожди. — Нора села на постели, поправила золотые цепочки на своей груди. — Я четко видела ее лицо. Я повторю губами движения ее губ. Смотри на меня.
Антон смотрел, как Нора, морщась в воспоминаниях, двигает губами.
— Нет, не так. — Она мотнула головой. — Что-то похожее на…
Антон мучительно следил за ее губами.
— Держат.
— Что? — отозвалась Нора.
— Держат. Получается слово «держат». Посмотри на мои губы, а я крикну. — Антон соскочил с кровати, отошел в угол комнаты и крикнул: — Держат!
Нора была потрясена.
— Да. Она… она кричала, что ее держат. О боже!
Антон отмахнулся:
— Не береди себя, ей показалось. Может, водоросли.
— Дно у нас чистое и пологое! Без растений.
— Ты дашь адрес карлика?
Нора пожала плечами:
— Он больше не появлялся в моей жизни. Видимо, сбежал, боясь неприятностей.
— Ясно… Ладно, мне надо ехать.
— Останься.
— Не могу. Муторно мне.
— Мне тоже.
Они спустились в холл, оделись, оба выпили по порции коньяка.
— Спасибо за рассказ, — сказал Антон, собираясь уходить.
— Захочешь дать в рот — звони.
Антон мотнул головой — ну и дама.
Нора уже звонила по сотовому, вызывая обслугу обратно на виллу…
Дома Антон задумчиво сидел весь вечер у телевизора — Алиса была на вечеринке у подруг, звонила оттуда неоднократно на автоответчик: Антон не подходил к домашнему телефону, а сотовый был выключен. Не верилось ему, что Нора так четко вспомнила движения губ матери в ту роковую минуту. Может, мать и не кричала ничего, просто хватала ртом воздух. Да, вон какие тайны скрывал отец, не желая расследования… То есть он знал? А вдруг ревность? Нет, глупость, он не мог погубить мать из ревности!
Предать сына ведь смог!
Антону стало обидно до слез за свою любовь к отцу. Скотина. Он тоже открыл для себя удивительный мир секса. Муж и жена — одна сатана.
В тот вечер Антон понял, что ему необходимо отыскать карлика — неспроста он затаился, может быть, даже уехал из города — н