— Что, Парфен, не сдох еще? Э, старик… ничего нет, а то бы угостил. Со мной пойдешь? Ну пойдем. Погуляем.
Артем шел вдоль дверей складов, глядя себе под ноги. Дворняга ковыляла следом.
Заметив открытую дверь, Бардаков решительно направился к ней. Оказавшись внутри, заметил стол, бумажки под стеклом, авторучку, кружку с теплым чаем. Да, да… Здесь трудилась когда-то та сучка, которая отбила ему яйца.
— Эй, что надо?! — сердито прозвучал звонкий голос. Из темноты склада показалась кладовщица.
Артем онемел — эта дрянь не уволилась, она все так же работала здесь. Наверное, рассказывала подругам, как отшила всесильного Бардакова.
Увидев Бардакова, кладовщица замерла в ужасе.
Наполнившись яростью, Артем сильнейшим ударом кулака в нос опрокинул ее на пол.
— Тварь! Тварина! — Он налетел на женщину, врезая ей ногами куда попало.
Кладовщица, воя, каталась по полу.
Артем немного успокоился, расстегнул верхнюю пуговицу на рубахе (запрел!), подхватив кладовщицу под мышки, поволок к куче мешков с опилками, бросил ее на них. Резким рывком разорвал платье, сорвал бюстгальтер. Большие груди расползлись в стороны. Безумное желание захватило Артема стремительным ураганом. Он стал тискать груди кладовщицы. Та отбила его руки. Озлясь, Артем сильно и зло вырубил ее кулаком в губы. Баба отключилась.
Артема душила ярость. Он желал спариться с проклятой кладовщицей и не мог сопротивляться этому неистовому желанию.
Разорвав до конца платье, он стянул с нее трусы, брезгливо отбросил на бетонный пол прокладку. Только не хватало, чтобы у нее были месячные. Обслюнявив пальцы, пошарил в ее промежности — крови не было. Хорошо! Быстро расстегнув брюки, он навалился на женщину, сближаясь. Она застонала от боли в избитом теле, приходя в себя. Артем торопился кончить. Еще! Еще!
Кладовщица, беззвучно шевеля разбитыми в кровь губами, покорно ждала, пока он отпустит ее.
Поднявшись на ноги, Артем потряс над жертвой уже обвислым членом, стряхивая последние капли, сопя, застегнул брюки и ушел, насвистывая.
Сегодня победа была за ним! А об ответственности за содеянное Артем не переживал — не будет никакой ответственности!
Увидев у дверей склада своих телохранителей (они, оказывается, все время были рядом и следили, чтобы никто не смог помешать), задержался, протянул Зайцеву четыре пятитысячные купюры.
— Отдай ей. Пусть недельку дома подлечится и дальше работает спокойно. Никто ее больше не тронет. И оклад ей повысят вдвое… Это я так… Поучил ее, для науки…
Он пришел в свой кабинет, ощущая, как трясутся руки от возбуждения. Сексуальная расправа над самоуверенной кладовщицей принесла Артему истинное наслаждение — добился победы здесь, победит и главных врагов, готовящих ему страшную западню. Ничего, все образуется. Он держит нити в своих руках. Он умнее всех их и удачливее!
Выпив с удовольствием бокал легкого белого вина, остаток вечера он провел в спальной комнате кабинета — переоделся в пижаму, смотрел спутниковое телевидение. Канал «Живая природа» круглые сутки гнал документальные фильмы о животных и растениях. Щебечущие пташки на экране, тропические кущи, конвульсии жертв в окровавленных зубах хищников — это умиротворило Бардакова. Обидно было только, что фильмы не имели русского перевода, хотя какой на хрен перевод — и так все ясно: зазевался, тебя сожрали. Все правильно. Если он промедлит лишнее мгновение, его тоже сожрут. Закон природы одинаков везде…
Утром приехала оперативная группа ФСБ.
Артем завтракал за своим рабочим столом — Оксана принесла поднос с кофе, мягким белым хлебом, сливочным маслом, персиковым джемом, сгущенным молоком. Артем наслаждался вкусом, когда Оксана, отворив дверь, ляпнула:
— ФСБ на заводе.
— Что? Сбрендила?
— Возьмите трубку. Соснов на проводе. Люди в черной униформе, в масках, с автоматами, блокировали ворота. Наша охрана сначала решила — налоговая полиция, а они удостоверение — ФСБ.
Артем, испуганно раздражаясь, взялся за телефон.
— Алло, Коля, какого хрена там?
— ФСБ блокировала ворота и проходную.
— Зачем?
— Не говорят.
— Дай трубку их старшему.
Артем смотрел на свой недоеденный завтрак и раздражался все сильнее — никогда ничего не дают сразу доделать до конца, даже позавтракать…
— Майор спецгруппы ФСБ Андренаев.
— Очень приятно. Я — Бардаков Артем Петрович. Владелец предприятия. Могу я получить разъяснения?
— Комплексная проверка.
— Проверка? Вы же не налоговая полиция.
— Налоги здесь ни при чем.
Артем недоумевал.
— Вы пройдете ко мне?
— Здесь ваш управляющий.
— Понятно. Передайте ему трубку.
— Алло, отец.
Артем узнал голос Антона.
— Сынок, Игорь с тобой?
— Побежал к тебе.
— Что им нужно? Какая проверка?
— Будут проверять территорию. Кто-то настучал, что у нас здесь скрытые производства.
— Скрытые производства?
— Розлив водки, поддельные сигареты, запись пиратских дисков… Что угодно.
— Твари! Это на нас науськивают… Ладно. Говоришь, Игорь бежит ко мне? Ладно… Сынок, если что, сразу дай мне знать на сотовый. Адвокаты наши едут?
— Уже вызвал.
— Ну давай. Думаю, ничего серьезного. Пусть вынюхивают. Мы ничего, кроме фарфора, не производим. У нас бизнес честный!
Опустив трубку на аппарат, зло забросил в рот кусочек белого мякиша. Кто ему такую свинью подкинул? Псы. А ход оригинальный. Умный ход!
Выйдя из-за стола, Артем нервно набрал на сотовом номер Огурцова.
— Ты где?
— Уже в конторе. Поднимаюсь по лестнице.
— Почему сразу мне не позвонил на сотовый?
— ФСБ сотовые прослушивают.
— Насмотрелся фильмов? Нет у них такой хрени, чтобы прослушивать. Ладно. Жду.
Дверь распахнулась. Артем оглянулся, думал, что пришел Огурцов. Это была Оксана. Она резво подбежала к столу, схватила поднос с завтраком и убежала, пританцовывая. Тут же вошел Огурцов, плотно прикрыв за собой дверь.
— Артем Петрович, надо срочно что-то делать. — Он был бледен.
— Что делать? Зачем? — Артем удивился его виду.
— Десять минут назад мне начальник охраны периметра сообщил — кладовщица Стеклова повесилась на тринадцатом складе, видимо, еще вчера. Ее кто-то избил и изнасиловал.
— Что? — Артем опешил, пытаясь понять — ему грезится или он не так понял?
— Самоубийство или убийство на предприятии. Труп кладовщицы со следами побоев и насилия.
— Насилия?
— Платье порвано, бюстгальтер, прокладка на полу валяется, трусы. У нее лицо разбито сильно… А ФСБ будет проверять территорию…
— Су-уки… — Артем опустился в свое кресло, отъехал на нем от стола к стене.
Что же это получается? Он оттрахал ту падаль, наспускал ей по полной, а она обиделась и лишила себя жизни? Вот тварюга. Теперь фээсбэшники обнаружат труп со следами насилия, сделают вскрытие… Это приговор — они проведут анализ спермы — его спермы. И кроме спермы там его следов хоть отбавляй…
Артем посмотрел на ссадины на костяшках кулака. Да, круто его вставляют. Может статься, суку удавили, не спрашивая, смирилась она со своим позором или только решала, как ей поступить. Подвесили, а потом позвонили в ФСБ — проверьте заводик Бардакова, там у него на складах такое творится… Мощная атака. Чувствуется, что на его завод облизываются могущественные дяди. У Антона пакет выкупят, самого Артема — в тюрьму, Огурцов — тюфяк, надают по соплям, и он убедит Ленку избавиться от акций… Суки, империалисты хреновы…
— Надо избавиться от трупа! — Артем вскочил, побежал из кабинета. Огурцов — за ним. — Как ее нашли?
— Дверь на склад была приоткрыта. Охранник заглянул — висит.
— Кто обнаружил?
— Копылов.
— Где он?
— Там. И Зайцев ваш там. Ее сняли, пол вымыли. Надо как-то выехать за территорию завода.
— Как выедешь? Идиот!
Артем бодрым галопом пронесся к складам. У дверей тринадцатого склада стоял «мерседес». Артем с Огурцовым вошли на склад. Стол прибран, полы вымыты и уже подсохли. Здесь были охранник Копылов и телохранитель Зайцев.
— Где труп? — спросил Артем.
— В машине.
— Совсем опухли? Они мои машины все смотреть будут! В багажник всунули?
— Она в целлофановом мешке — следов не будет, — сказал Зайцев. — Главное — вывезти за территорию.
— Где ее сменщица?
— Сейчас придет, через двадцать минут, — посмотрев на часы, сказал Огурцов. — Тут все чисто.
— Толик, ты ей деньги отдал?
— Отдал.
— И что?
— Она кряхтела на мешках. Я подошел, бросил ей деньги, сказал, как мне было велено: подлечись недельку и дальше работай спокойно, больше никто не тронет. Про оклад тоже сказал, что увеличат… Потом ушел, прикрыв дверь.
— Может, это ты ее даванул, а? — окрысился Бардаков. Он уже не верил никому.
— Артем Петрович…
— Смотри, Толик. У меня разведка дай боже. Если вызнаю, что продался, так же в багажнике в мешке вывезу.
— Артем Петрович…
— Хватит скулить. Итак, времени у нас в обрез. Вывезти тело мы не сможем. Прятать на территории слишком опасно. Игорь, вели отключить ток по проволоке на заборе — мы перебросим труп через забор. Там его подберут наши люди. Кто у нас за территорией?
— Пузырь с людьми, — отозвался Огурцов.
— Звони ему, пусть подъезжают к пятому дереву. Все, я ухожу. Дальше сами!
Игорь убежал к пульту охраны. Зайцев с Копыловым на «мерседесе» покатили в глухой тупик за терминалы с белой глиной. Там вдоль заводского забора росли пирамидальные тополя. У пятого дерева от вышки будут ждать охранники внешнего периметра. Толик с Копыловым вытащат тело Стекловой из багажника, заберутся с ним на крышу «мерседеса» и перебросят через забор.
«Тяжеловато им придется», — подумал Артем, уже спокойно шагая к заводоуправлению. Что же, все-таки сама она удавилась или это действительно удар в спину и на предприятии орудует скрытый враг?
Вернувшись в кабинет, Артем сел за стол, но долго сидеть не мог: нутро выворачивало от страха и тревоги — так же себя чувствовал после гибели Анны, а вот убийство карлика его не задело. Непостижимы для мозга вибрации собственной души.