— А куда тебе деться? Гха-гхы-мха! Завтра в камере Артем Петрович подпишет доверенность, а ты ее заверишь.
Распираемый бушующей нервной энергией, Игорь вышел из «мерседеса», с силой захлопнув дверцу. Он был уверен, что дальше все будет хорошо. Все будет отлично! Как только Бардаков подпишет доверенность — он умрет. Умирают ведь в СИЗО. Вешаются или вскрывают себе вены. А еще их убивают сокамерники. Умный следак сам придумает, как умереть Бардакову. Тупой и жадный до денег Зайцев отсидит за халатное обращение с оружием. Валерка скажет на следствии что нужно и продолжит сторожить дачу. Настю Игорь сделает своей наложницей, пока она ему не опротивеет. А фээсбэшного хмыря Ивана Аксенова (бестолкового дурака, которого выперли из службы по банальной причине — из-за его тупости) он попытается приручить — даст обещанную Артемом Петровичем зарплату и непыльную работу в заводской охране. А если тот откажется (все из-за той же тупости), его задавят — тихонько, ласково, и труп никто никогда не найдет, да и искать никто не будет!
«Какой я кровожадный!» — с гордостью подумал Игорь, поднимаясь по ступеням широкой лестницы. Быстро войдя в огромную приемную, хищно воззрился на замершую за своим компьютером Оксану.
— Зайди! — велел он и нагло прошел в кабинет Бардакова-старшего.
Оксана вскочила — Бардаков строго-настрого запретил пускать кого-либо в кабинет в его отсутствие, — вбежала в кабинет, собираясь предостеречь очень разошедшегося Огурцова, но тут же получила ладонью по губам.
— Сука! — выругался Игорь, желая ее сильно, как никогда. — Забыла меня! С Бардаковыми только прешься!
— Вы что?! — В глазах Оксаны скакнул ужас.
Но Игорь не собирался с ней объясняться. Он рывком развернул ее к себе спиной, заставил прогнуться, опершись о стол, задрал платье.
— Игорь Константинович…
Он спустил ее ажурные трусы и буквально вонзился в анус.
— А-а!!! Нет! Мне больно! Боже!
«Лживая дрянь», — терзая ее, радовался Игорь, получая немыслимое наслаждение от своего всесилия. Он всех вот так отымел! Всех! Он каждым движением своего тела, пронзая Оксану, уничтожал своего врага Бардакова. «На! На! Получай!»
— Пустите меня! Я не могу! Я не готова! — пыталась вырваться Оксана.
— Купи себе крем, дрянь, — шептал Игорь, не выпуская секретаршу, пока не кончил в конвульсиях. Тогда он с силой оттолкнул ее. — Пошла вон!
Но Оксана опустилась на колени и зарыдала.
Игорь поспешил в бардаковский туалет, устроенный в кабинете, чтобы обмыть член. Да, он теперь здесь царь и бог, и все будут плясать под его дудку. «Ты дуди, моя дуда: ту-туту, ту-ту, да-да…»
Огурцов вышел из областного Управления внутренних дел, посмотрел на небо, выдохнул воздух через нос, похлопав кожаной папкой себя по ноге, сразу принял благодушный вид и, покручивая на пальце ключи от «мерседеса» с брелком-сигнализацией, направился к машине.
Сидевшие мужчины в сером внедорожнике переглянулись.
— Как думаешь, Бардаков подписал ему доверенность?
— Подписал, видишь, какой довольный…
Огурцов уселся за руль огромного «мерседеса» и плавно покатил от управления. Джип с охраной рванул следом.
— Третий, операция началась, — сказал в переговорное устройство водитель серого внедорожника.
Внедорожник въехал на дорогу и, виляя в потоке движения, обгоняя попутные автомобили, легко нагнал и пристроился за джипом с охраной Огурцова.
На перекрестке у парка джип с охранниками был блокирован зеленым УАЗом. Пэпээсники с автоматами, выходя на дорогу, велели варнакам Пузыря покинуть джип, расставить ноги, опустить руки на капот.
Серый внедорожник обошел место блокировки и прибавил газу. «Мерседес» Огурцова шел в потоке машин с наглой дерзостью — больше ста километров в час.
— Третий, как у вас?
— Идем впереди.
— Тормозите его.
Задержали Огурцова без хлопот — «мерседес» сбросил скорость перед наглым «фольксвагеном-туарегом», сзади его зафиксировал серый внедорожник. Из обеих иномарок выскочили мужчины в костюмах и оказались в салоне «лайнера». Огурцова ласково пересадили на заднее сиденье. «Мерседес» помчался в проулок и запетлял по грязным улицам старого центра.
— Папку отдай, — улыбнулся Иван Аксенов. — Ну вот, дядя Артем тебе все подписал, — сказал он, просматривая бумаги.
— Кто ты на самом деле? — смотрел на него потрясенно Игорь.
Он просто не ожидал такой прыти от Аксенова. Он работал на очень крутых дядек, а вовсе не на Бардакова-старшего, и теперь, теперь… О дальнейшем думать не хотелось — это пытки и требования. Сволочь Пузырь. Надо было Зайцева не сдавать ментам, держать всегда рядом, он бы не лохался. Ну да ничего еще не потеряно, хрен они с него что выдавят!
— Я — Аксенов Иван, — пояснил Иван, добро улыбаясь.
— Помню. На кого ты работаешь?
Еще была возможность договориться с придурком, если отвалить ему и его ребятам порядочную мзду. Главное, только узнать, кто наехал!
Иван вытащил из внутреннего кармана удостоверение, показал в развернутом виде:
— Федеральная служба безопасности, дорогой. С нами не договоришься!
Игорь сразу потух…
После долгого разговора на конспиративной квартире Игоря отпустили. Он остался управляющим завода, он остался состоятельным человеком, но акции у него забрали — все, все сто процентов. Или — или, так стоял вопрос. Или акции, или прямая дорожка в ад — против обильного компромата у него не было ничего, слишком много говна ему прощалось за «Луговский фарфор». Огурцов сообразил, что такой лакомый кусок ему не позволят заглотить в любом случае, и Бардаков-старший был владельцем предприятия последние деньки перед массированной атакой.
— Работай, Игорь, и помни нашу доброту, — напутствовал его крепкий пожилой подтянутый дяденька, явно из высших. — А придет время, переведем тебя на Охтинский завод… Ты ведь там трудился когда-то, многих знаешь… Будешь нам полезен при его захвате!
Сидя в кабинете управляющего, Игорь тупо смотрел перед собой.
Каким надо быть могучим, кем, какие связи иметь, чтобы прорваться наверх?
…Они встретились в небольшом кафе в центре Москвы. Сидели за столиком, пили чай. Один передал другому прозрачную папку с документами.
— Они?
— Я обещал.
— Как тебе удалось сломать Бардакова?
— Есть у меня в областном управлении смышленый мальчик — Ваня Аксенов. Истинный профессионал… Оказывается, его отец был корешом с Бардаковым. Из-за матери Ивана давным-давно вышла ссора между друзьями, глупая, нелепая ссора, ревность, то-се — отец ушел из семьи, а Бардаков потом помогал им чем мог. Довольно трогательная история, чистая… Но мы состряпали такое досье, что выходило — Бардаков соблазнил мать Ивана, разбил семью и вообще… Все их беды типа были из-за него…
— У него не закрались сомнения: откуда сведения в ФСБ о заурядном бытовом происшествии?
— По досье, за отцом Ивана, как за неблагонадежным, наблюдал КГБ, отсюда черным по белому показания агентов, папка из «архива». Короче, науськал я Аксенова: отомсти за мать, за отца, за младшего брата Сережу, за себя…
— Хитрый ты. Хмы-кгхе.
— Не хитрый, а умный. Короче, талант агента Аксенова плюс стечение обстоятельств — на заводе шла скрытая борьба. Иван все зафиксировал… Некоторые детали операции я тебе уже рассказывал.
— Аксенов не знает?
— Он болезненно честен. Думаю, самое лучшее, чтобы он знал, что положено агенту его уровня, остальное — прерогатива элиты!
— Правильно. Меньше знаешь — лучше спишь.
Помолчали. Тот, который принес документы, спросил с коварной усмешкой:
— Что теперь? Совесть не мучает?
— А… опять разговоры — продаем Россию? Ничего, дорогой, те миллионы, что Покупатель перегонит в партийную кассу, помогут нам выиграть выборы. Партия власти сейчас ослабела как никогда. Ты просто спасаешь нашу партию, а с ней и демократию в России… А когда мы выиграем, мы вернем все, чем сейчас приходится жертвовать…
— Дай бы бог… Дай бы бог…
Бардаков Артем Петрович был осужден за неумышленное убийство сына на пять лет.
Алиса Бардакова (вдова Антона) «покончила с собой», узнав о гибели супруга, приняв яд.
Елена Огурцова (супруга Игоря Огурцова) была помещена в закрытую больницу для психически нездоровых людей.
Завод «Луговский фарфор» в течение года с момента смены собственников обанкротился, оборудование было продано с молотка, рабочие уволены. В корпусах разместились склады многочисленных торговых фирм-импортеров.
Игорь Огурцов был введен в совет директоров Охтинского завода по производству фарфора. Завод начало лихорадить, возникли трудности с возвратом неразумно взятых кредитов, нависла реальная угроза банкротства и передачи предприятия в руки новых хозяев.
Сто пятьдесят миллионов долларов, полученные одной из политических партий, не смогли обеспечить ей победу на выборах в Государственную думу, так как большая часть денег осела на личных счетах партийных боссов.
Несколько тысяч человек из-за гибели Луговского завода лишились работы и куска хлеба. Моногород, существовавший сотню лет благодаря заводу, пришел в полное запустение. Правительству России неоднократно приходилось выделять бюджетную помощь жителям и гасить взрывы недовольства обещаниями инвестиций и инноваций.
Известная мировая корпорация фарфора, проведя блестящую операцию по устранению российских конкурентов, несмотря на введенные на тот момент санкции в отношении Российской Федерации, смогла уверенно захватить новые рынки сбыта в России, открыть два новых завода в Юго-Восточной Азии, дать новые рабочие места тысяче управленцев в Европе, увеличить заработную плату своим сотрудникам и послать в луговский детский дом один грузовик с гуманитарной помощью: одеяла, медикаменты, одежда секонд-хенд, турецкое печенье в хрустящей упаковке, красные фарфоровые кружки со своего завода в Бангладеш с улыбающимся Санта-Клаусом.
— Мы бескорыстные друзья России, — серьезно сказал Гюнтер Хугель, президент корпорации, в интервью информационной программе «Время»…