— Генрих говорит, что не собирается перед вами отчитываться.
— Прекрасно. Тише это понравится, — кивнула Вероника.
Во внутреннем кармане зажужжал телефон. Вероника расстегнула молнию на куртке и запустила руку внутрь, радуясь, что пальцы хоть ненадолго попадут в тепло.
Сообщение от Тимофея. Интернет работал из рук вон плохо, пришлось подождать минуту, прежде чем загрузилась фотография. Сначала Вероника ничего не поняла. Потом прочитала текст сообщения, снова вгляделась в детские лица на снимке, и дыхание у нее сбилось.
58
Вернувшись за стол, Тимофей открыл графический файл и нахмурился. Это была школьная фотография какого-то класса. Тимофей вдруг с содроганием понял, что узнаёт фасад школы на заднем плане. Он сам туда ходил четырнадцать лет назад. И лицо учительницы… Да, пожалуй, он видел и ее. Хотя вряд ли она что-то преподавала в его классе.
Лица учеников были для него чужими. Если учителя еще имели какое-то значение, то ученики, к тому же не из его класса, не имели смысла — и, как следствие, не запоминались. Тимофей скользил по ним взглядом до тех пор, пока не зацепился за одно лицо.
Отрешенное выражение, чуть капризно поджатые губы… Конечно, наверняка не скажешь, но было очень похоже, что в телефоне Габриэлы лежит старая школьная фотография Брю. Причем некачественная, переснятая на телефон кем-то по просьбе Габриэлы.
Но зачем?
Тимофей увеличил снимок, еще раз пробежался взглядом по чужим, незнакомым лицам. Ничего такого, что могло бы послужить зацепкой. Впрочем, Габриэла явно знала об этих детях больше, чем он. Поэтому фотография и могла навести ее на какие-то мысли. А могла и не навести. Может быть, это был тупиковый путь.
Тимофей задержал взгляд на лице одного мальчишки. Тот стоял рядом с Брю, вытянувшись так, будто фотограф скомандовал: «Смирно!» Что-то не так было у него с лицом. Как будто блик…
Моргнув, Тимофей хмыкнул. Словно пелена упала с глаз: не блик. Правая сторона лица мальчишки была заметно перекошена, правый глаз прищурен, почти закрыт.
Если Габриэла попросила прислать ей снимок сюда — значит, она кого-то хотела на нем найти. Нашла или нет — неизвестно. Но, во всяком случае, это — информация, которая не помешает Веронике.
Тимофей переправил фотографию ей, снабдив припиской:
«Одноклассники Брюнхильды, Габриэла зачем-то рассматривала это фото. Присмотрись к лицам, возможно, кого-то узнаешь. Ничего не предпринимай одна».
Из-за бури скорость спутникового интернета упала. Тимофей, поморщившись, отменил отправку и сжал изображение сильнее, так, чтобы только-только можно было разглядеть лица на снимке. Несмотря на это, все равно потребовалась минута, чтобы мессенджер доложил об успешной отправке.
Ответное сообщение пришло через пять минут: «Я не одна, я с Оскаром. Жди, ведем тебе убийцу».
59
— А для чего твой отчим заказал эту распечатку? — Габриэла снова проникла к Тимофею в дом через окно. Деловито сдвинув брови, рассматривала лист. — Ведь уведомления о тратах и так приходят на телефон?
— Эта карта — не Штефана. Она мамина.
— Хм-м. А почему же тогда банк прислал распечатку Штефану, если владелица карты — она? Разве они имеют право так делать?
Тимофей развел руками:
— Наверное, как-то можно договориться. Технические детали сейчас — не то, что меня интересует.
— А что тебя интересует?
— Ответ на твой первый вопрос. Зачем Штефану понадобилась эта распечатка. Что он пытался выяснить с ее помощью.
Тимофей и Габриэла снова уставились на лист. Габриэла задумчиво провела пальцем по мелким буквам. Пробормотала:
— Супермаркет… Парковка… Магазин возле твоего дома, в нашем квартале тоже есть такой. Моя мама ходит туда, когда ей неохота идти в супермаркет. Салон красоты… Зеленная лавка… Опять супермаркет… Вот хоть убей — я не понимаю, что в этой распечатке могло заинтересовать Штефана! Уверена, что, если сделать такую с карты моей мамы, вылезет ровно то же самое. Разве что с поправкой на адреса.
— На адреса? — Тимофей взял у Габриэлы лист, тоже повел пальцами по строчкам. — Послушай. А вот эта улица — она ведь не в нашем районе?
Габриэла присмотрелась.
— Нет. Я даже не знаю, где это… Пиццерия? Ну… Собственно, почему бы твоей маме не зайти в пиццерию в другом районе?
— Это не оплата в самой пиццерии, насколько я понимаю. Это оплата за заказ.
Тимофей положил распечатанный лист перед собой. Взял маркер, с помощью которого делал пометки в статьях, и подчеркнул строчку с незнакомой пиццерией.
Потом подчеркнул еще одну строчку. И еще…
— Ищешь адреса, которые находятся в других районах? — сообразила Габриэла.
Тимофей не ответил. Он не считал нужным отвечать на вопросы, которые полагал риторическими. Когда закончил просматривать лист, на нем оказалось восемь строк, выделенных желтым маркером.
— Бар «Три гроша», — пробормотала Габриэла. — Какой-то магазин, я не знаю это название… Доставка пиццы, снова бар… Доставка китайской еды… Не знала, что твоя мама любит китайскую еду.
— Я тоже этого не знал. — Тимофей задумчиво смотрел на распечатку. — У тебя есть карта города?
— С ума сошел? — Габриэла покрутила пальцем у виска. — Откуда у меня карта города? Да еще с собой.
— А дома? Есть?
— Зачем она нам? Чтобы ездить на машине, родители пользуются навигатором.
— Навигаторы существовали не всегда.
— Н-ну… — Габриэла задумалась. — Может, конечно, и лежит что-то с незапамятных времен, но вряд ли. Мама не держит дома старье. Раз в год она перетряхивает все, от подвала до чердака, и отвозит ненужное барахло в приемочный пункт — чтобы эти вещи раздавали бедным.
— Значит, тебе придется купить карту, — решил Тимофей. — Ближайший книжный магазин находится…
— Да знаю я, где он находится! Уже иду.
Габриэла полезла было на подоконник, но вдруг остановилась. Обернулась и торжествующе объявила:
— Я вспомнила! Не нужно ничего покупать. У Вернера есть карта города, в кухне на стене висит. Я сто раз ее видела.
В кухне у Вернера нашлась не только карта, но и набор специальных флажков, которыми можно было обозначать нужные места.
Шесть флажков, которые прилепил к карте Вернер, находились не то чтобы очень далеко от их района, но…
— Хотел бы я знать, кой черт понес туда твою маму, — хмуро глядя на сбившиеся в кучу флажки, проворчал Вернер.
— Поясните, — попросил Тимофей.
— Это — арабский квартал. Скажем так, не самое респектабельное место.
— Арабский?
— Так его называют. Район, где живут эмигранты. В основном — выходцы из стран Ближнего Востока, потому и говорят «арабский». Хотя, конечно, других переселенцев там тоже хватает. Как и… — Вернер помолчал, подбирая слова, — …говоря официальным языком, людей с низким уровнем социальной ответственности. Вы понимаете, о ком я?
— Понимаем, — сказала Габриэла. — Это люди, которые не хотят работать и живут на пособие. Да?
— Если бы только на пособие, — хмыкнул Вернер. — Хотя в целом правильно. Что могла делать в этом районе твоя мама? — Он посмотрел на Тимофея.
— Посещать какие-то организации, связанные с социальной защитой? — предположил он. — Если этот квартал населен эмигрантами?
— Хм-м… — Вернер почесал подбородок. — Ну, может, и так. Давайте проверим. — Он ушел в свою комнату и вернулся с ноутбуком.
Предположение Тимофея подтвердилось. Представительство службы социальной защиты действительно находилось в этом районе. Их там было даже два.
— Твоя мама могла посещать любое, — сказал Вернер. — И ей ничто не мешало заходить по дороге в магазины и закусочные.
— А доставка еды?
Вернер пожал плечами:
— Долго сидела в очереди — в соцслужбах такое бывает, там у них вечно черт ногу сломит, — проголодалась, заказала поесть. Все просто.
Тимофей задумчиво покивал.
— Вы не подскажете, каким транспортом удобнее добраться в этот район?
Вернер нахмурился:
— Для чего тебе туда добираться?
— Хочу осмотреться на месте. Возможно, это натолкнет меня на какие-то мысли.
— Да что ты говоришь! — Вернер прищурился. — А я вот думаю, что тебя там натолкнут не на мысли, а на нож. Или еще на что похуже… В этих кварталах полно всякого сброда — я что, непонятно выразился? — Он повысил голос: — Нечего тебе там делать!
— Хорошо. Спасибо. Всего доброго. — Тимофей поднялся.
Вернер вздохнул:
— Вот осел упрямый! Все равно ведь поедешь, так? И эту дурочку с собой потащишь? — Он кивнул на сестру.
— Почему это Тим меня потащит? — возмутилась Габриэла. — Я сама пойду. Я тоже хочу узнать!
— Что?
— Всё!
Вернер невесело усмехнулся:
— Н-да. Видимо, не судьба мне сегодня отдохнуть после дежурства… Ладно, поехали вместе.
Габриэла взвизгнула:
— Спасибо!
— О себе забочусь, — усмехнулся Вернер. — Если вас в этих кварталах поймают и продадут на органы — кому искать-то? А у меня, между прочим, через две недели отпуск.
60
Генрих Вайс стоял в столовой в уличной одежде. Он избавился только от шапки и очков. Стоял, как музейный экспонат, а вокруг него собрались все гости и служащие станции.
Все, кроме Брю. Она спала, и ее не стали тревожить.
— Я ее не убивал, — глухим голосом сказал Генрих, глядя в пол.
— Херня, — отозвался Лоуренс; он восседал на столе, сложив руки на груди, и не сводил пристального взгляда с затылка Генриха. — Твоя отвертка у нее в глазу. Ты учился с Брю в одном классе. И ты внезапно оказался здесь вместе с ней. Слишком много совпадений, чтобы я тебе поверил. Что, она тебя отвергла тогда и ты решил мстить? Все эти идиотские анонимки… Черт побери, ты же взрослый мужик!