Возле лица почудилось движение, я вздрогнула и с опозданием сообразила, что это рука Кая. Он коснулся пучка волос на моем затылке, нащупал резинку и потянул ее.
— Что ты делаешь? — пискнула я, но пряди уже рассыпались по плечам. — Отдай обратно! Сам же просил не напоминать, что я — девчонка.
Я выхватила резинку из расслабленных пальцев Кая, но он уже успел другой рукой коснуться моих волос.
— Они кажутся серебристыми, — услышала я его шепот, — ты с ними похожа на русалку.
Мое тело мгновенно стало ватным. Я услышала свое сбившееся дыхание, почувствовала, что Кай шагнул ближе и продолжает смотреть сверху вниз на мои губы. Как наяву почувствовала то мимолетное прикосновение, когда его рот коснулся моего, потому что сама я была не способна даже прожевать тонкий листок. Кай постоянно твердил, что нельзя цепляться за слабых, но сам же нарушил все свои принципы, когда спас ослабевшую меня.
От него исходила сила. И тепло. Я закрыла глаза, уже представляя, каким будет на вкус его поцелуй. Что могут делать со мной его губы, чтобы я точно так же, как Лиза, начала бы стонать его имя…
Меня словно из ведра холодной водой окатили. Я дернулась и отступила назад.
— Прошлой ночью я слышала, как ты занимался любовью с Лизой, — тихо призналась я. — Это было всего сутки назад. Если она жива, то и ваши отношения — тоже. Если она разбилась… — я сглотнула подступивший к горлу ком, — то виноват в ее смерти именно ты. И в том, и в другом случае я не могу радоваться тому, что тебе нравятся мои волосы.
Краем глаза я заметила, как сжались кулаки Кая. Он постоял так немного, потом коротко кивнул, будто соглашаясь с моими словами.
— Я же просто сказал, что у тебя красивые волосы, белоснежка. Что ж вы, девушки, каждый комплимент воспринимаете, как предложение выйти замуж? — язвительно произнес он. — Что ты, что твоя подруга.
Я вспыхнула от негодования. В ушах так и зазвучало щебетание Лизы. Кай то… Кай се… Кай говорит, что не хочет с ней расставаться… наверно, они в скором времени поженятся…
Тем временем, сам он чуть повернул голову, будто прислушивался, а потом отрезал:
— Уходи.
Я сделала шаг и увидела то, чего не замечала ранее из-за широкой груди Кая, загораживающей обзор. Бизон стоял неподалеку и смотрел на нас, похожий на огромную гору в своей груде намотанных тряпок.
— Кажется, моя очередь дежурить, кэп, — произнес он таким голосом, что у меня мурашки побежали по коже.
Под напряженными взглядами обоих я поспешила убраться в звездолет.
Остаток ночи я то проваливалась в дремоту, то тревожно прислушивалась к звукам снаружи. Мысль, что Бизон увидел меня с Каем и мог сделать далеко идущие выводы, не давала покоя. Но, похоже, авторитет кэпа еще заставлял бритоголового держать себя в руках, потому что ночь прошла мирно.
Утром двинулись в путь. Оказалось, Кай не просто так бросал слова на ветер, собираясь унести все, что сможем. Мне достался полный рюкзак, парни взвалили на свои спины точно такие же и подхватили самодельные носилки с Катей. Так как процессия двигалась медленно, а растительность буйно заполонила пространство между деревьями, еще больше замедляя ход, меня отправили вперед прокладывать дорогу.
Небесное светило, названия которого я не знала, но решила по традиции именовать солнцем, поднималось в точку зенита непривычно быстро. Когда мы выходили, в леске стелился туман, а воздух еще холодил кожу. Примерно через час мне уже пришлось потянуть застежку куртки вниз, чтобы не вспотеть.
Кай не врал — шагать было тяжело. Земля то бурлила холмиками, о которые спотыкалась нога, то становилась такой рыхлой, что ступни проваливались по щиколотку. Желудок больше не урчал — он превратился в комок ноющей боли. Я сглатывала слюну, хищным взглядом оценивая встречные мясистые листья растений. Так бы и вонзила в них зубы, представляя, что это — жаркое! Заметив на кусте красные ягоды, напоминавшие по виду рябину, я с надеждой обернулась к Каю. Он перехватил мой молчаливый сигнал, нахмурился и покачал головой. Проглотив досаду, пришлось идти дальше.
Если бы я не мучилась голодом и не страдала от жажды, то наверняка оценила бы красоту местной природы. Иногда в мозгу вспыхивали мысли, что вон то растение по виду очень похоже на папоротник, а вот тут, кажется, самый настоящий земной мох. Что кора деревьев на вид такая же шершавая, как и на моей родной планете. Вот только гнетущая тишина пугала. Ни стрекотания птиц, ни треска веток в чаще. Основной шум в лесу производили только мы.
Когда солнце стремительно закатилось под купол неба и застыло там, как приклеенное, наступила самая настоящая жара. По лбу и вискам потекли капли пота, по спине тоже стекали струйки. Я догадалась, чем это нам грозит, когда стало темнеть в глазах. Мы давно не пили. Воздух обжигал горло, губы потрескались. Я старалась без конца облизывать их, чтобы смочить хоть немного, но это не помогало.
— Остановимся, — глухо сказал за моей спиной Кай.
Я услышала шелест травы, в которую опустили носилки, и обернулась. Парни с усталым видом принялись раздеваться. Куртки свернули и убрали в рюкзаки. Немного подумав, я подошла к Кате, сняла с нее импровизированные одеяла, подложив ей под голову. Ослабила воротник блузки, с тревогой прислушалась к частому и сиплому дыханию подруги.
Затем скрипнула зубами, отошла подальше и расстегнула свою одежду. Сняла верхний слой, но поняла, что надо избавляться и от кофты, иначе буду продолжать терять драгоценную влагу вместе с потом. Когда я осталась лишь в лифчике и белой майке на тонких бретельках, с опозданием поняла, что оба парня смотрят на меня. Прежде я бы сжалась в комок и испугалась, но перед лицом новой опасности все прочие резко перестали иметь значение.
— Что?! — огрызнулась я с раздражением. — У вас что, правда сейчас есть силы думать о чем-то, кроме воды?!
С независимым видом я взвалила обратно на спину рюкзак и побрела дальше. Правда, впереди ждало новое препятствие. Лес понемногу редел. Ветви больше не укрывали от палящего солнца. Представив, каково бедной Кате, я остановила процессию, нарвала листьев, смутно похожих на лопухи, и сделала ей шапочку, прикрывающую голову и лицо.
— Хватит возиться! — рявкнул на меня Кай. — Нам нужно быстрее добраться до реки.
Я вскинула голову, собираясь ответить ему что-нибудь, но увидела, как тяжело вздымается и блестит от пота его грудь, с какой ненавистью Бизон уже сверлит взглядом наверняка тяжелые носилки, и умолкла. Жизнь Кати зависела от того, понесут ли ее дальше, а это, в свою очередь, уже зависело от моего благоразумия. Поэтому я тихонько простонала, схватила свой рюкзак и поспешила дальше.
Вскоре я могла идти, только усилием воли переставляя ноги. Шаг. Еще шаг. Каждый шаг — как борьба. Внутри проснулся неприятный голосок, который начал шептать: ляг, отдохни, закрой глаза, ты больше не можешь идти. Постепенно его шепот становился все громче. Я готова была плакать от бессилия, потому что отчаянно захотела сдаться.
Потом появился другой голос, который заметил, что кто-нибудь другой на моем месте наверняка бы давно послушал Кая, бросил носилки, без которых мы все пошли бы быстрее, и рванул к спасительной воде. Когда споткнулась и упала на колени, на какую-то секунду мне тоже захотелось так сделать. Я уставилась на кирпично-ржавую сухую землю перед глазами, с ужасом осознавая, на что, оказывается, способна.
В это время со мной поравнялись парни. Меня грубо дернули, я ощутила, как лямка рюкзака соскользнула и обожгла плечо, когда Кай сорвал его на ходу и, умудрившись при этом не уронить носилки, понес сам.
— Подождите меня! — прохрипела я.
Тяжелые ботинки Бизона взрыхлили землю совсем рядом. Покачиваясь, караван неспешно продолжал путь, все больше оставляя меня позади. Никто даже не обернулся.
— Ах, вот так вы! — сухими слезами заплакала я. — Рюкзак, значит, важнее!
Злость на судьбу, на бессердечного Кая, на саму себя придала сил. Стиснув кулаки и зубы, со звериным рычанием я поднялась и, пошатываясь, снова стала бороться за каждый шаг. В глазах темнело, но ориентиром служила мускулистая, покрытая татуировками спина Бизона. Никогда бы не подумала, что стану с таким вожделением вглядываться в эту гору мышц. Но смотреть по сторонам сил уже не хватало, а мне требовался ориентир, чтобы знать, куда идти.
Неизвестно, сколько времени это длилось, но внезапно спина Бизона согнулась. Он бросил свой конец носилок в траву и прорычал:
— Все! Дальше не потащу! Надоело!
Кай обернулся. Я успела заметить, какой мутный у него взгляд. Похоже, он тоже был на грани.
— Нет! — запищала я изо всех сил и побежала к носилкам. — Нет! Нет! Мы почти пришли!
Стараясь успеть, пока Кай не выпустил носилки из рук, я просочилась рядом с Бизоном и схватила свободные концы. Со стоном попробовала разогнуться, но измученный организм оказался неспособен на новое испытание. Кай еще некоторое время безразлично наблюдал за моими тщетными потугами, а потом разжал пальцы.
— Все, — следом за носилками он сбросил с себя оба рюкзака, — приехали.
— Мы не приехали, — затрясла я головой, — мы совсем не приехали. Река рядом. Давайте еще немножечко. Ну пожалуйста…
— Река охренеть как далеко, белоснежка, — устало ответил Кай. — Нам пора сбросить часть груза, если хотим дойти.
— Угу, — поддакнул Бизон.
Я посмотрела на Катю. Хорошо, что она не видела, как решается ее судьба. Созерцать такое со стороны, наверное, ужасно.
Бритоголовый, тем временем, подхватил свою поклажу и собирался двинуться дальше. Я едва успела заступить ему путь. Правда, с таким же успехом можно было кидаться под поезд в надежде затормозить его своим телом. Бизон легко оттолкнул меня, я упала на землю. Заставила себя встать и снова бросилась за ним. Вцепилась в руку. Он снова оттолкнул. Я застонала сквозь зубы, на четвереньках поползла следом, ухватила за штанину. Сама не понимала, каким образом могу добиться своего, но не хотела позволить ему уйти из принципа.