Получая огромные доходы и оценив выгодность эксплоатации изобретений, «Эдиссоновская Компания» выстроила свой город, который назывался Эдиссон или «Город Ученых».
В этом городе давалась возможность работать всем талантливым изобретателям. Особый комитет из прославленных ученых определял важность предлагаемого изобретения, проверяя правильность теоретических оснований, и отпускал неограниченные суммы на производство опытов и осуществление изобретения; если результаты исследований соответствовали возлагавшимся на них надеждам, то «Эдиссоновская Компания» уплачивала крупное вознаграждение изобретателю и делала его участником в прибыли по эксплоатации.
Таким образом при поддержке этой «Компании», коммерческой по своему характеру, человечество получило ряд крупных открытий и приобретений в различных областях жизни.
Понятно, что особенное внимание ученых Эдиссона было обращено на технику. Все сильнее и сильнее распространялся какой-то культ техники и веры, что благодаря ее завоеваниям возможно осуществление для человечества лучшего будущего.
К этому побуждала еще смертельная тревога Америки относительно борьбы с Востоком, с народами Азии, которые могли снести все, достигнутое ею, повторить еще в более ужасном виде кровавый кошмар великой войны, если только народам Азии не противопоставить технику во всем ее вооружении.
Америка хорошо знала преимущества более совершенной техники по опытам.
«Одно усовершенствованное орудие, обладающее большой дальнобойностью и разрушающей силой, — говорил в начале XXII столетия популярный в Америке начальник Национальной обороны Биней, — может заменить целый корпус доблестных солдат, доблесть которых теперь почти бесцельна. В технике и золоте — 2/3 победы».
Все уверовали в силу техники в сфере военной; но еще более безраздельно царил механизм во всех областях труда. Постройка Колтона, долженствовавшая спасти человечество, или показать, по крайней мере, путь к спасению, была детищем могучей механики.
Около воздухоохладителей и в различных местах Южного сектора устанавливали огромные озонаторы, конструкции той же Эдиссоновской Компании.
Оправившись от болезни, Том часто бывал в Колтоне, вникал иногда даже в мелочи монтажа и давал инженерам свои ценные указания.
Мод не раз упрашивала его взять ее с собой, чтобы осмотреть вблизи все работы, но Том отвечал:
— Милая Мод, я не в силах исполнить это твое желание. Во-первых, запрещение допускать зрителей — это постановление Общего Собрания Акционеров, во-вторых, там действительно угрожает опасность быть раздавленным и изувеченным. Поэтому мы лучше будем наблюдать работы сверху, с аэро. Я покажу тебе все и дам самые подробные объяснения.
— Хорошо, Том, я покорюсь, — сказала Мод с грустью в голосе, слегка надув свои губки. — Но ты береги себя там, я беру с тебя слово быть осторожным при посещениях Колтона.
Действительно, при монтаже нередко происходили несчастные случаи или по собственной неосторожности или по-обстоятельствам, которых нельзя было предусмотреть, отчасти это было следствием необходимости быстрой работы.
К концу седьмого месяца после начала монтажа холодильного оборудования, «старик Томсон», как его добродушно называли монтеры, зашел в центральную станцию, чтобы, по поручению Комова, спросить у Руддика о некоторых деталях. В это время там был и инженер Леру, который в рабочем костюме лично присоединял к электродвигательному гиганту шины опасно высокого напряжения. По пространству огромного зала то и дело проносились с легким электрическим пением моторов подъемные краны, которые цепко держали в своих лапах части переносных машин. Некоторые краны действовали автоматически, последовательно поднимая своими электромашинами ряд однообразных частей и опуская их в предуказанном месте.
Старик Томсон, поговорив с Руддиком, направился к выходу. Усталость от работы в течение жаркого душного дня и ослабевшее зрение его спутали в нем представление, куда следовало идти, тем более, что весь машинный зал южного сектора, составлявший часть общей круговой центральной станции, был заставлен частями машин и собранными аппаратами, среди которых легко было заблудиться.
Когда Леру обернулся, чтобы посмотреть на электрические часы, он заметил, что навстречу Томсону мчится автоматический кран с диском турбокомпрессора.
— Эй, прими в сторону, — крикнул он каким-то сдавленным нечеловеческим голосом, который затерялся среди шума и гуденья моторов.
Тогда Леру бросился догонять Томсона, чтобы успеть оттолкнуть его от надвигавшейся опасности.
Тогда Леру бросился догонять Томсона, чтобы успеть оттолкнуть его от надвигавшейся опасности.
Слабые легкие Леру заставили его вскоре задохнуться; от непривычного бега он уже смутно различал фигуру старика и стремящийся к нему диск, который в своем безостановочном движении как бы символизировал непрочность жизни и предопределенную человеку судьбу.
Леру уже ухватил Томсона за руку, но в то же время совершилось неизбежное: тяжелый диск турбокомпрессора сшиб их обоих и поволок за собой, оставляя кровавый след.
Один из помощников Руддика, видевший благородный поступок Леру, поспешил остановить автоматический подъемный кран. Из-под диска извлекли каких-то два мешка человеческих костей, — то, что всего две минуты тому назад представляло собой Томсона и Леру.
Трупы их перенесли в сторону, чтобы они не мешали работам, которые продолжались безостановочно, как будто ничего не произошло.
Руддик сейчас же сообщил Хэду о печальном случае и благородном порыве Леру, который так трагически закончил его жизнь.
— Ах, старина Томсон, мой первый учитель в области техники, как я сожалею о твоей участи, — говорил Том, — но будь спокоен за свою внучку: ради светлой памяти твоей она отныне будет моей любимой дочерью.
— Мод, — сказал он, — я хочу непременно взять к себе сиротку Элли, внучку бедняги Томсона. Пожалуйста, сообщи ей осторожно о гибели деда и утешь ее.
— Том, ты добрый, хороший, — воскликнула Мод, растроганная решением мужа. — Я сегодня же привезу ее к нам. Знаешь, милый, мне так не достает присутствия ребенка. Каждая женщина, в глубине души, хочет быть матерью, хотя бы даже чужого ребенка.
Мод сейчас же приказала приготовить себе аэро, а Том продолжал ходить по кабинету и думать о печальном происшествии.
— Какой талантливый инженер был Леру, — говорил он о другой жертве. — Как много страдания и увлечения было в его глазах; я вспоминаю так живо нашу беседу, когда он сообщал мне о новооткрытом металле «Джек». Я так хорошо помню и его частое дыхание и дергающуюся походку. Бесспорно, это большая потеря для техники.
Смерть инженера Леру была отмечена всеми техническими журналами, но, благодаря настоянию банкира Фульда, газеты поместили только краткую заметку, ничего не добавляя, чтобы не тревожить лишним несчастным случаем спокойствие господ акционеров.
Постройка и монтаж Колтона продолжались с прежней энергией. Через десять месяцев, с опозданием только на двенадцать дней, была закончена установка шести турбокомпрессоров с электродвигателями и аппаратами. Это незначительное опоздание вызвала отчасти смерть Леру, когда произошла невольная задержка в монтаже и испытании электродвигателей, отчасти вследствие некоторого неудобства одновременного ведения строительных и технических работ.
Для того, чтобы предохранить машины и аппараты от действия пыли, приходилось снабжать все помещения плотными, непроницаемыми дверями и очищать пылесосами. Во всяком случае Фред так умело и успешно вел строительные работы, что они не вызывали остановки монтажа холодильного оборудования.
Когда самые тщательные исследования собранных машин и аппаратов убедили в правильности произведенного монтажа, тогда начался весьма важный и ответственный процесс наполнения холодильных систем южного сектора химическим агентом. Сжиженный холодильный газ доставлялся в стальных цистернах, емкостью по 1000 галлонов и общим весом каждый до двенадцати тонн.
Хэд, Руддик и другие инженеры, при наполнении установки газом, надели предохранительные маски-респираторы. Том все время находился у регулирующей манометровой станции и следил за показанием регистрирующих измерительных приборов.
Весь процесс наполнения прошел быстро и благополучно. Анализ воздуха не дал показаний относительно утечки газа через возможные неплотности. В шесть часов вечера все турбокомпрессоры были пущены в ход и начали охлаждать подвалы, которые вполне были приготовлены для приема запасов пищевых продуктов и сданы в аренду Компании Армура.
Охлаждение подвалов «Холодного города» было первым торжеством Компании «Колтон» и инженера Хэда. Все газеты были полны описаниями этого события и указывали, что через пять месяцев часть города будет готова для заселения. Кинофоны демонстрировали картины: «Инженер Хэд в маске-респираторе регулирует пополнение установки холодильным газом».
Кроме того, показывали термограммы, на которых ясно был виден ход понижения температуры воздуха и быстроты охлаждения его.
Около месяца Компания Армура доставляла в «Утробу Колтона» бесчисленное количество мясных консервов, замороженных туш и других скоропортящихся пищевых продуктов.
Успешное окончание первой части программы работ придало всей рабочей армии бодрости и желания поскорее создать южный сектор во вполне законченном виде.
Банкир Фульд устроил заседание Правления, на котором, после долгого обсуждения было решено выдать всем рабочим и инженерам, находившимся на постройке более года, денежную награду в размере двадцатикратного суточного вознаграждения, если Южный сектор будет закончен через сорок дней.
— Бесспорно, — говорил Фульд, — Компания «Колтон» уплатит громадную сумму, но не надо забывать, что каждый день жизни населенного Колтона, при окончании его ранее срока, даст нам еще большие выгоды.
— Далее, — продолжал он, — мне кажется теперь своевременным отпечатать планы всех квартир в Колтоне и распределить их среди держателей акций нашей Компании, выработав предварительно правила пребывания в Колтоне и, по соглашению с правительством, проект Городского самоуправления.