в зимнее время не ели мед и шелк и допускали удобную перевозку даже на далекие расстояния.
Профессор биолог Вильсон вернулся к оставленным было опытам по анабиозу после своего открытия, заключавшегося в том, что при известном кровяном давлении и вдыхании нового газа, названного им «неазон», температура человека без опасности для жизни могла быть понижена до 32 °C.
Профессор Вильсон свои опыты сделал над лицами, которые добровольно изъявили свое согласие и застраховали свою жизнь в крупную сумму. Точнейшие термографы записывали ход понижения температуры, чтобы уловить ту критическую точку перегиба, после которого неизбежно наступала смерть.
Уже погибло десять мучеников науки, отдав свою жизнь для достижения новых откровений на пользу человечества.
Выяснилось, однако, что это замораживание жизненных соков удалось бы, если бы сердце человека, этот своеобразный насос, был рассчитан с большим запасом на перегрузку.
Кроме того, нельзя было гарантировать правильного развития во время анабиотического состояния.
Таким образом все эти опыты окончились признанием своего бессилия перед великими законами жизни, но в течение года держали человечество в напряженном ожидании возможного чуда.
Глава 20
Уже с конца XX столетия, вследствие неустановленных точно причин, стало наблюдаться повышение температуры воздуха и удлинение жаркого времени года.
К началу XXII столетия неизменно продолжавшееся повышение температуры вызвало сильную тревогу всего человечества, так как почти в течение шести месяцев стояла такая сильная жара, что погибали посевы, высыхали реки, и земля, истомленная зноем, не могла питать человека.
Для борьбы с этим грозным явлением природы человек стал принимать соответствующие меры, прежде всего призвав на помощь создание своего творческого гения — искусственный холод.
Борьба сначала выразилась в устройстве охлаждения воздуха для общественных зданий. Затем в каждом доме считалось необходимой принадлежностью иметь холодильную установку, подобно тому как в XX веке были печи для нагревания.
……
Следует отметить весьма интересные опыты по охлаждению посевов и фруктовых садов на сельскохозяйственной станции в Калифорнии.
Это сделалось возможным вследствие громадных успехов холодильной техники и сравнительно дешевой электрической энергии для приведения в действие холодильных машин.
Холодильное устройство на этой сельскохозяйственной станции заключалось в четырех турбокомпрессорах Арктической Компании, которые производили холод в низких камерах воздухоохладителей, имевших в длину каждая по 100 погонных метров. При помощи многочисленных исполинских вентиляторов охлажденный воздух прогонялся по фруктовому саду и полям с посевами. Вследствие того, что холодный воздух тяжелее теплого, он стлался по земле и образовал род освежающей пелены.
Достигнутые результаты были весьма благоприятны и без сомнения охлаждение садов и полей получит самое широкое распространение.
……
Глава 21
Вместо символа тьмы и смерти холод сделался источником великих чаяний человечества в борьбе за свою жизнь.
И теперь более, чем когда-либо справедливо считать холод другом человечества.
……
— Да! — произнес задумчиво Комов, закрывая интересную книгу профессора Вильямса, — я поражен ролью искусственного холода и невольно верю, что борьба возможна.
Когда он выключил электрическое освещение, из темноты перед ним выплыл милый образ Чарской, с глубокими, как море, голубыми глазами и золотыми волосами, как у пажа королевы.
Куда-то далеко ушло от него чувство тоски и одиночества, а на душе сделалось так хорошо и радостно.
Скоро Комов заснул крепким молодым сном, и в складках его сжатых губ притаилась счастливая улыбка.
IV. Приготовления
Том Хэд только что вернулся в свой кабинет из литейного отдела, где уже готовили формы для предстоящей отливки турбокомпрессора последнего типа.
От различных заводов и Рабочих Союзов поступило много ответов на запросы Тома, и он принялся разбираться в них и делать свои пометки.
Работу его прервал голос «воздушного мальчика» Бобби:
— Мистер Хэд. Сейчас прибыл аэрокэб инженера Леру.
— Проси мистера Леру в мой кабинет, Бобби, — ответил Том.
Через несколько секунд вошел инженер Всеобщей Компании Электричества, мистер Леру.
Это был человек высокого роста, необычайно худой, с бледным изможденным лицом и горящими каким-то экстазом глазами.
Словно постоянное пребывание среди электрических машин оказало на него свое влияние, он производил впечатление наэлектризованного человека, несущего в себе запасы нервной силы, готовой произвести разряд.
— В чем дело, мистер Хэд? — спросил он, нервно потирая себе руки и делая частые вдыхания, что указывало на малый объем его легких.
— Дело в том, мистер Леру, что для моего последнего турбокомпрессора требуется электромотор очень большой мощности. Я несколько сомневаюсь, можно ли будет в одном электромоторе получить такую мощность. До сих пор Арктическая Компания получала от вас электромоторы не более 25.000 киловатт. Я просил бы вас посвятить меня в последние новости электротехники в области построения электрических машин.
— Отлично, — сказал Леру. — Как вам известно, благодаря достаточно широкому развитию теоретических основ электротехники, уже в XX столетии построение электрических машин отличалось сравнительным совершенством, и трудно было ожидать особенного улучшения, в смысле увеличения отдачи машины или даже существенного изменения установившихся конструкций. Главной задачей электротехников грядущих поколений следовало считать изыскание лучших материалов для электрических машин и увеличение мощности их.
Вначале внимание было обращено на железо и увеличение его магнитной проницаемости. Между тем при постройке тоннеля в Скалистых горах Техаса были открыты залежи меди с содержанием какого-то родственного ей металла, но еще не исследованной природы.
Знаменитая лаборатория Металлургического Синдиката сделала подробнейшее исследование свойств нового металла, согласно последним успехам металлографии и физики, и после целого ряда экспериментов нашла в нем огромную электропроводность, примерно в два раза превосходящую таковую же меди, и удельный вес около 14.
Электротехническая лаборатория Всеобщей Компании Электричества пришла к аналогичным результатам и только недавно закончила постройкой первый электромотор с применением нового металла, получившего название «Джек» (General Electric Company).
Значение применения этого металла сразу сказалось в уменьшении размеров электрических машин, а также дало возможность повысить мощность генераторов электрической энергии до 50.000 киловатт.
Следует отметить, что предыдущий опыт постройки громадного генератора на 30.000 киловатт не дал положительных результатов, вследствие сильного нагревания коллектора, несмотря на энергичное охлаждение его работой специальной холодильной машины.
Этот новый металл позволит также избежать больших потерь в напряжении при передаче электрической энергии на расстояния даже свыше 1000 километров, — закончил Леру.
— Вы очень обрадовали меня, мистер Леру, — сказал Том, благодаря его за интересное сообщение, — теперь я могу успокоиться: значит для осуществления моего проекта, благодаря металлу «Джек», обеспечены электромоторы по 50.000 киловатт, а это как раз то, что мне необходимо для моего последнего турбокомпрессора на полмиллиарда фригорий.
— О, электротехника не может отстать от других завоеваний инженерной науки, — сказал Леру восторженно. — Если удастся построить двигатель даже на миллион лошадиных сил, то, верьте, что мы — электротехники, создадим и динамо и электромотор еще большей мощности.
— Итак, мистер Леру, я буду 24 в Союзе Инженеров читать доклад и позволю себе сослаться на ваше заявление, что вы, электротехники, можете дать электромотор на 50.000 киловатт. Мне думается, — продолжал Хэд, — что следствием моего доклада будет громадный заказ Всеобщей Компании Электричества на 24 таких исполинских электромотора.
— Ничего не имеем против, — улыбнулся Леру, но в улыбке его сквозило какое-то затаенное страдание. — Я также буду 24 в Союзе Инженеров: меня очень интересует ваш доклад; можно будет выяснить там некоторые детали.
Леру поднялся и направился к выходу быстрой, нервной походкой.
Через несколько минут удаляющееся жужжание мотора дало знать Тому, что Леру уже направлялся на своем аэро к Бостону, чтобы скорее продолжать работы по сооружению своих исполинских электромашин.
После его ухода Том Хэд продолжал рассматривать многочисленные ответы на свои запросы и прочую корреспонденцию.
Его прежде всего заинтересовали полученные им выписки из наблюдений метеорологических станций Америки и Европы за 200 лет относительно средних месячных температур воздуха и почвы.
Вследствие некоторых причин, о которых, понятно, не говорилось в сухих по содержанию сведениях метеорологических станций, ясно выступало медленное, но неизменное повышение температуры почвы и воздуха.
Например, в Нарымской области на крайнем севере России в начале XX столетия средняя температура за зимние месяцы была около 35° Цельсия ниже нуля. Такая низкая температура превращала обширный край в снежную пустыню со слабыми намеками на растительность, без всякого следа культуры и редким населением, примерно, 2 человека на 1 квадратный километр.
Уже к концу XX столетия заметно удлинилась продолжительность теплого времени года, и средняя температура за зимние месяцы повысилась до 25° Цельсия ниже нуля. Это дало толчок к заселению края, так как создавались возможные для существования условия. Кое-где задымились небольшие заводы и фабрики, образовались новые поселки и города, которые через несколько десятков лет соединились железными дорогами с остальной сетью.
В начале XXII столетия средняя температура за зимние месяцы достигла 15° Цельсия ниже нуля.