– Ты же предупредил меня, что она языкастая. Я так понимаю, что жить будет легче, если не придется выслушивать ее жалобы.
Питер замешкался. Женевьева таращилась на него с кляпом во рту, и он постарался отставить в сторону охватившее его чувство облегчения, что она стала подавать первые признаки жизни.
– Хорошая идея. Может, я так и оставлю.
Женевьева отпрянула и начала сама царапать тряпку. Поникшая в печали бродяжка уже воспрянула духом и собиралась постоять за себя.
Куда уж простой нью–йоркской адвокатше развязать узлы Такаши.
– Убери руки, или я отсеку тебе палец, – предупредил Питер, разрезая шелковые ленты. Он бросил понимающий взгляд на Такаши – путы, видать, тот взял из знаменитого запаса Гарри. Нежный шелк и гладкий, однако очень крепкий, чтобы, несмотря на все усилия связанной этой тканью жертвы, та не могла освободиться. Кровь, пот и слезы делали ткань только крепче.
Повязка упала на пол, и рот Женевьевы Спенсер пришел в действие.
– Ах ты сукин сын! – начала она.
– Угу, и я тоже рад тебя видеть, – резко бросил Питер. – А сейчас заткнись и дай мне, черт возьми, вытащить нас отсюда.
– Оставляю ее в твоих заботливых руках, – пробормотал О'Брайен.
– Проделал все по–тихому? Глупый вопрос, конечно. Спасибо за это.
– Если под этимты подразумеваешь меня… – возмутилась Женевьева.
– Заткнись, – приказал Питер. – Если хочешь выбраться живой и не спалить нас с Такаши, держи свой рот на замке.
– Твое благополучие мне всегда было до лампочки, – заносчиво заявила она, стоя на полу пещеры в одной шелковой пижаме не по росту. – А вот мистер О'Брайен заслужил мою самую искреннюю признательность.
– Боже, только не это! – На лице Такаши отразился чистейший ужас. – Просто дружеская услуга.
– Нам нужно брать ноги в руки, так что если ты замолчишь и послушаешься приказа, у нас, может, и будет ничтожный шанс выжить, – предупредил Питер.
Любой натасканный оперативник умело скрывает эмоции, а Такаши был одним из лучших, но Питер все же заметил отблеск веселья в темных глазах коллеги.
– Кто бы подумал? – пробормотал тот под нос.
– Кто бы подумал что? – гневно спросил Питер.
Но О'Брайен уже исчез так же, как и пришел, оставив агента Йенсена наедине с весьма сердитой мисс Женевьевой Спенсер.
И ситуация тому весьма не пришлась по вкусу.
– Или ты молча идешь со мной, или мне придется оставить тебя здесь, где тебя найдут головорезы Гарри.
– Не уверена, кого бы предпочла.
– Леди, если вы до сих пор не поняли, то не так уж умны, как я думал, – заметил он. – Я ухожу. Идешь ты или нет, дело твое.
Конечно, она повиновалась. Питер ни на мгновение не сомневался, но ее проклятая гордость требовала, чтобы сопротивление было оказано по крайней мере на словах. Спускаться по вырубленной в скале лестнице и ему было довольно трудно, а после долгих дней вынужденного бездействия у Женевьевы времени было – мизер, чтобы привести тело в порядок и суметь обратно вскарабкаться по такой лестнице. Но Питер не мог подлаживаться под ее темп. Чтобы вытащить их отсюда живыми, единственный выход – двигаться быстрее, и по какой–то идиотской причине Йенсен решил ее спасти. Должно быть, выжил из ума.
По меньшей мере, она старалась изо всех сил и продолжала тащиться за ним – энергии на болтовню у нее, видать, не осталось. Но свой боевой дух не потеряла, даже если молчала от усталости. Питер признавал в душе, что ее гнев и отказ вести себя бессловесной коровой, которую ведут на привязи, – одни из самых привлекательных для него черт.
Точнее, одни из наименее раздражавших его черт. Будь она покорной слюнтяйкой, он, наверно, предоставил бы ее самой себе. В конце концов, она сама влипла в неприятности, не последовав плану спасения, который он почти преподнес ей на серебряном блюдечке.
Дружеская услуга, как же. Такаши мог бы сам совершить то, что требовалось, однако никто не заслужил такой участи: взвалить на себя ответственность за судьбу мисс Спенсер, кроме идиота, который с самого начала провалил задание.
Да, он с лихвой заслужил ее, думал Питер, незаметно замедляя шаг, когда ощутил, что подорванные силы Женевьевы иссякают. Просто типичный случай расплаты за свой провал. Двадцать лет он знал, что нельзя позволять себе даже на минуту отвлечься, пока не будет завершена миссия.
И в то же время за долгие годы тренировки и опыта ему никогда не приходилось иметь дело ни с кем вроде Женевьевы, очевидно, самой опасной из всех встреченных им женщин. И опасной даже без автоматического оружия. По крайней мере, что касается его. Такаши сжалился над ней, Бастьен бы проигнорировал. Что же касается Питера, то он дьявольски облажался.
Она споткнулась на скользких ступенях, и он резко выбросил руку и подхватил ее, прежде чем она полетела кувырком по предательской длинной лестнице. В густой темноте он смог разглядеть лишь глаза Женевьевы, уставившиеся на него, полные боли и смущения. И ярости.
И это последнее убедило его. Коль скоро она может сражаться, то выживет. С ним или без него.
Они дошли до вершины лестницы, и Питер втащил ее на крошечную площадку.
– Пригни голову, приглуши голос и жди моего сигнала, если не хочешь, чтобы нас обоих убили. Место хорошо замаскировано, но здесь живет чертовски много народу, чтобы совсем уж было безопасно.
– А не хочешь натянуть на меня паранджу и вуаль? Может, еще и рот мне снова завяжешь?
Даже в шепоте звучали знакомые язвительные нотки.
– Я тебе доверяю.
Где–то на секунду, это поумерило ее пыл. А потом она снова огрызнулась:
– Ну, а я не доверяю ни тебе, ни твоим друзьям из комитета бдительности. И хочу, чтобы ты посадил меня на самолет до Нью–Йорка и чтобы больше глаза мои тебя не видели.
Ничего забавного она не сказала, но, как бы там ни было, он засмеялся.
– Ничего не хотел бы так, как в глаза тебя не видеть, но ты упорно продолжаешь все портить. И сейчас в твоей квартире тебе делать нечего. Такаши один из лучших агентов, но теперь Ван Дорн никому не доверяет, и если Така не преподнесет хозяину твою голову на пике, тот вечно будет размышлять, довел ли Такаши дело до конца. Ради конспирации твое возвращение в Нью–Йорк невозможно.
– Я не буду выходить из квартиры, спрячусь там, – заверила она с ноткой мольбы в голосе, которая самой Женевьеве жутко не нравилась. – Я могу заказывать еду, и никто не будет знать, что я там.
– Никто, кроме привратника, службы доставки и любого, наблюдающего за домом. И уж поверь мне, слежка будет, пока Гарри не удостоверится, что тебя больше нет в живых. Я отвезу тебя в безопасное место, и чем меньше ты будешь спорить, тем легче будет.
– Легче кому?
– Кому? – повторил он, чуть не засмеявшись.
Уж поверьте, мисс Спенсер, адвокат, ратует за точность языка даже в самой жуткой ситуации.
– Легче для тебя, – ответил Питер. – Если заткнешься, то мне не придется тебя придушить.
– Ты меня грозишься убить с первой секунды, как мы познакомились, – заметила она. – Надоело уже.
– Когда мы только встретились, я был скромным серым привидением, по твоим словам. И я не грозился, а всего лишь хотел убить.
– Просто вытащи меня отсюда. Пока ты доставишь меня в какое–нибудь безопасное место и оставишь там одну, я не произнесу ни слова.
– Черта с два, – процедил он сквозь зубы. – Держи рот на замке и следуй за мной, поняла?
– Да, мой господин и повелитель.
Ну она и заноза в заднице, думал Питер, осторожно открывая тяжелую армированную дверь. Снаружи пещеры было темно и тихо. Он не думал, что кто–нибудь пришел, пока он внизу подбирал свой груз. Но нужно было знать точно, прежде чем они пойдут к машине.
– Будь настороже и постой здесь, пока я разведаю местность и удостоверюсь, что никто не приготовил никакого неприятного сюрприза.
Она спорить не стала, соскользнула вниз и прислонилась к стене. Питер присел рядом на корточки, приблизив к Женевьеве лицо, и она отвернулась от него, лишь бы только не смотреть. Он взял ее за подбородок и повернул лицом к себе.
– Я оставляю дверь приоткрытой. Если что пойдет не так, если вдруг начнется стрельба, ныряй за дверь и закрывай ее. Вся система безопасности приличное время будет занята тем, чтобы муха не проскочила, и у тебя, если постараешься, будет шанс. Возвращайся тем же путем, что пришла, только осторожно. Насколько я знаю Такаши, он напоследок проверит, чтобы убедится, что все идет по плану. И найдет альтернативный выход, если я выйду из игры.
Она уставилась на него и шепотом повторила:
– Выйдешь из игры? Что, черт возьми, это значит?
– Ты знаешь, что значит. Твое самое горячее желание. А сейчас стой здесь и веди себя тихо.
Он отпустил ее подбородок и двинулся прочь. Она, наверно, думала, что Питер поцелует ее. Глупенькая мисс Женевьева Спенсер. Конечно, он хотел поцеловать ее. Только больше ни за что не станет этого делать.
Гарри всегда имел склонность к театральщине, и ему нравилось считать свой тайный путь эвакуации пещерой Бэтмена, с чем Питер не мог поспорить. Такаши снабдил его кодом от замаскированной подъемной двери, и Питер въехал на своей машине в пещеру и припарковал ее рядом с «порше» Гарри. Разумеется, там был охранник, но Питер о нем позаботился, и сейчас тот для порядка «отдыхал» на заднем сиденье машины хозяина. Питеру не нужна была помощь Такаши, чтобы проскочить через систему безопасности, спуститься в подземелье к раздражающей мисс Спенсер. Сейчас нужно только убедиться, что горизонт чист, прежде чем он засунет ее в «форд» без опознавательных знаков и вытащит к чертям отсюда.
Хорошо, что на ней черная пижама – Женевьева сливалась с темнотой, виднелись только светлые волосы, да и те заплетены в косу. Некоторые мужчины могли бы найти ее привлекательной, но он не из таких. Нет, вид Дженни Спенсер в темной шелковой пижаме оставлял его совершенно холодным…
В темноте открыли огонь, и Питер почувствовал, как что–то обожгло плечо. Он мгновенно упал с пистолетом в руке и закатился между двух машин. Первый охранник точно был мертв, должно быть, это еще один. Или их больше.